Туман ништяков для борьбы с «экстремизмом»
Одним из неоднозначных крайне страных явлений сегодняшней политической жизни страны остается существование так называемых Центров «Э» - Центров по противодействию экстремизму. Многим ясно, что фактически эти структуры занимаются политическим сыском и преследованием оппозиционных активистов. То есть, занимаются нарушением Конституции РФ и российского законодательства.
Если, скажем, на Северном Кавказе или в других проблемных регионах страны существование этих центров еще можно как-то объяснить (хотя борьбой с террористами и сепаратистским подпольем должны, по-хорошему, заниматься специальные подразделения), то в ряде регионов раздутые штаты этой конторы объяснить непросто.
Скажем, в моем родном Алтайском крае Центр «Э» занимает приличное здание в центре города. По этажам снуют сотрудники, в кабинетах сделан хороший ремонт. Правда, мне лично довелось побывать там всего в одном кабинете (меня допрашивали как свидетеля), но нет оснований сомневаться, что у средних и высших начальников алтайского Центра «Э» обстановка в кабинете не хуже, чем у рядовых оперов.
Все это силовое благолепие создано, естественно, за счет рядовых налогоплательщиков. В том числе тех, кого сотрудники тягают по поводу и без (чаще второе).
Так вот, весь штат сотрудников Центра «Э», как ни странно, хочет есть. И пить тоже. И выпивать время от времени. И ходить раз в год в отпуска, во время которых отдыхать с женами, подругами, любовницами на хороших курортах. И приезжать в свои дачки, расположенные, скажем, в Сочи. Любит алтайская элита и алтайские силовики Сочи.
В Центре «Э» тоже много чего любят.
Но для того, чтобы эта любовь была материализована - нужно подкреплять отведенные блага делами. Реальными уголовными и административными делами. Против тех, за чей счет эти блага достигаются.
На Алтае, так сложилось, борцам против разного рода экстремизмов не разгуляешься. Народ спокойный. Психология крестьянская (это определение не имеет качественной характеристики). Творческая публика (чьи загоны и заскоки могли бы попасть под нехорошие правовые определения) потихоньку изгоняется за пределы края или помалкивает. Сепаратистов (подобных тем, что маргинальничают в соседнем Новосибирске) в регион заносит больше случайным ветром извне. В общем, реального пространства для работы сотрудников Центра «Э» нет. Посему они осваивают пространство виртуальное. И оттуда извлекают описанные выше блага.
В новостных лентах то и дело мелькают отчеты о «достижениях» в борьбе за описанные выше блага. Скажем, некоторое время назад был осужден известный на Алтае национал-патриот по прозвищу Доктор. Штраф плюс исправительные работы. За неосторожные и эмоциональные выпады, сделанные в социальной сети «Вконтакте».
По хорошему, высказывания Доктора тянули самое большое на отеческое порицание. Ибо парень - человек вполне разумный, вполне может контролировать свои эмоции.
Но сотрудникам Центра порицания недостаточно. Ибо порицание не приносит больших дивидендов. Званий, премий и прочих бонусов. А среди работников структуры становится все больше т. н. «детей лихих 90-х». Эти деточки чаще всего руководствуются принципами, что ништяки могут доставаться любой ценою. Даже ценою благополучия и спокойствия тех, за чей счет существует его рабочее место.
Скажем, не так давно к одному из активистов «Другой России» Сергею Панарину тоже нагрянули сотрудники Центра «Э». Пришли утром. С обыском. Изъяли компьютеры всех членов семьи, книги, брошюры, разные печатные материалы. Порылись в одежде, в том числе и женской. Заглянули на предмет экстремизма в кошачий туалет. Хорошо, что не нашли.
В общем, устроили бодрое и оптимистичное утро всей семье.
Интересно, что в качестве понятого привлекли любовницу одного из опытных «деловаров». Но это уже к вопросу о ништяках, за ценой которых работники Центра не постоят.
Следователь - молодой парень, видимо, не так давно покинувший вузовскую скамью, заявил, что подозревает Сергея в перепосте культурно-философского эссе в той самой сети «Вконтакте» аж в 2012 (!) году. Чем объясняется столь долгое размышление - не пояснил. Да еще признался мимоходом, что копали также против его товарища, да вот незадача вышла - не нашли ничего, за что можно было было бы прицепиться. А так ништяков могло быть больше.
Ясно, что вчерашний юноша смотрит на своих старших и более опытных товарищей по службе. И ему тоже хочется иметь ништяки, гладкокожих самок, заграничный отдых и бухать дорогие напитки. И он будет стараться найти черную кошку в туманных строчках того самого культурно-философского эссе, даже если она там и не ночевала.
Сейчас уже ясно, что обвинение по одной из статей УК, пресловутой 282-й (той самой, карающей за «экстремизм»), не склеивается. Но «ребенок 90-х» понимает, что от успеха-неуспеха этого дела зависит его благополучие, ништяки, бухло и самки. И все равно ищет повод для обвинения. То есть, он как следователь не пытается установить истину, а пытается обвинить человека, за счет которого содержится его рабочее место. Ему невдомек, что старшие товарищи могли просто пихнуть ему сомнительное дело, чтобы не подставляться. Мол, дерзай молодежь, проявляй себя! Туман ништяков, бухла и загранки пусть согревает твою душу и направляет твою руку, когда ты выстукиваешь на клавиатуре протокол допроса.
И «дитя 90-х» согревается и направляется.....