Обломовы эпохи постмодерна
Когда придет светлое будущее? Есть ли свет в конце тоннеля современной действительности? Не сомневаюсь, что подобные вопросы будоражат сознание многих сограждан. Они не знают, какого светового (и политического, наверное) оттенка это нетемное будущее будет. Они не знают, будет ли оно вообще. Но надеются, что вероятность его наступления существует. За последнее время мне дважды довелось слышать примерно одинаковые версии насчет времени прихода света - то ли луча, то ли действительно эпохи противоположной той, что мы имеем сейчас. Одну версию высказал бывший закоренелый либерал, ставший парадоксальным образом сталинистом (но либерализм так из себя и не выдавивший - ни по капле, ни струей), другую - человек вроде бы близкий мне по убеждениям. Придерживается левых взглядов, сталинист, даже марксистом себя в порыве откровенности именует. Оба этих, на первый взгляд, политических антагониста заявили, что лицам, перешагнувшим барьер среднего возраста, светлое будущее спины и души не погреет, и помрут они в тяжелую эпоху. В общем, те, кому за 40 годков, глобального расслабона на ощутят. «В лучшем случае, наши дети поживут в новую эпоху» - примерно так, практически теми же словами, резюмировали они свои мысли. Конечно, быть пессимистом в наши дни запретить невозможно. Ибо поводов для оптимизма, упований на радужный финал разворачивающихся событий, немного. А тут человек вроде бы не законченный пессимист, на что-то надеется. Пусть не здесь и сейчас, не для себя, но все равно верит, что тоннель грядущего бардака все-таки пройти можно. Но здесь-то и проглядывает физиономия искусителя, который обычно скрывается в деталях. Человек говорит, что бьется он не для себя, но для потомков. Правда, он не до конца уверен. Что они вкусят плоды его усилий, но ему хочется думать именно так. Надежда его питает. И здесь наблюдается удивительное родство душ персонажей, о которых я упомянул. Они стараются вкушать радости жизни здесь и сейчас; жертвы, крупные или мелкие, свои или чужие, они не спешат принести на алтарь борьбы за идеалы, которые они выдают за собственные. Вообще, позиция, гласящая, что «жаль только - жить в эту пору прекрасную уж не придется - ни мне, ни тебе», мне представляется лукавой. Она оправдывает необязательность действий того, кто ее придерживается. Такой человек, как правило, не спешит проявлять инициативу, склонен к бессмысленному созерцанию, обременен ленцой и не утруждает себя выполнением обязательств. «А чего суетиться лишний раз? - гласит его деловая логика. - Увидеть цветущий сад, возделываемый мною, я все равно не увижу». Эти люди обожают критиковать других. Действия окружающих представляются им неумными, не имеющими большого смысла и воплощением мирской суеты. Сами они редко когда заставляют себя оторвать мягкое место от мягкой мебельной ткани, дабы попытаться внести перемены в окружающий мир. Назвать этих людей обломовыми, а их мечтания - обломовщиной, затруднительно. Это скорее обломовщина со знаком минус, ибо эмоциональный окрас ее негативный. Скажем, если герой романа Гончарова грезит об уютной и безмятежной жизни, то обломовы нашего времени любят мечтать о подвигах, которые им якобы предстоит совершить, о недругах, которых им предстоит истребить. Это, скорее, обломовщина эпохи постмодерна, потери смысла, когда идеал расплывается, а стоять в кисельной жиже действительности невыносимо. Хочется твердой почвы под ногами, но нащупывать эту почвы воли уже не осталось. Воля съедена ленью. В качестве причин своего безволия обломовы-постмодернисты от политики любят называть тупость близких, коварство врагов, суровость власти и многое другое. Оправдания сыплются из них стабильно. Ведь благодаря этим оправданиям они сохраняют остатки своей общественной значимости. Иногда эти деятели могут сослаться на опыт Ленина, который, мол, тоже не надеялся увидеть революцию в России, оставлял ее свершение будущим поколениям. И эту историческую нить они считают прочной и оправдывающей их позицию. На самом деле здесь скрывается неверие в в свои силы и силы окружающих, а также вульгарный прагматизм (к тому же атеизм у этой публики часто принимает уродливые формы). Во-первых, до сих пор никто не доказал, что Ильич на самом деле говорил нечто подобное. Одни утверждают, что мысль эта высказана будущим вождем Советской России в швейцарской пивной в 1912 году, другие относят ее к январю судьбоносного 1917 года, третьи откровенно путаются в хронологии. Но даже если Ленин и говорил такое, он продолжал бешено трудиться на приближение этой революции. Отсылка к будущим поколениям не была для него освобождением от труда, поводом для праздности. И поэтому свой шанс, слегка забрезживший в слабом историческом зазоре, он использовал более чем на сто процентов. Потому что непрерывный труд во имя высокой цели (даже если ты точно не знаешь время ее достижения) мобилизует и дает гарантию, что исторический шанс, каким бы слабым и непродолжительным по времени он бы ни был, ты используешь. «Обломовы-минус» гарантированно упустят не только историческую возможность свершений, но и сделают все, что ее упустили другие. Ибо социальная гиподинамия - явление крайне заразное. И даже падение в пропасть далеко не всегда способно ее излечить. Не факт, что поблизости этих обломовых в нужный момент окажется штольц. Ведь для них катастрофа - лучшее оправдание своей пассивности. Во время ее они смогут наконец-то торжествующе выкрикнуть: «Видите! Я же знал, что все это бесполезно! Я знаааааа......» Но это торжество будет лишь на небольшое мгновение. Дальше тьма их поглотит. Но мы же не хотим доставить им такую радость, верно? Даже на мгновение.