По «бригадной» дороге
О Гарике Сукачеве я впервые услышал в 1986 году. На заре перестройки в эфире радиостанции «Юность» в ту пору выходила бесподобная программа «Хит-парад Александра Градского». И в один из ее выпусков мэтр нашего рока прокрутил группу «Бригада С», правда, ее лидера он назвал Игорем Сукачевым - в ту пору такая фамильярность по отношению к артистам еще не допускалась. Композиция «Бригады» называлась «Сидит сантехник на крыше».
Помню, как потрясло меня одно только название. Оказывается, лирический герой может иметь не только имя, но и профессию. И даже принадлежать к самому что ни есть рабочему классу! Подобное профессиональное проникновение в песенные герои тогда было крайне редким. В памяти к тому моменту осталась разве что строчка из песни Бернеса, упоминавшая «заводскую проходную, что в люди вывела меня».
Не менее экзотическим было представление коллектива, как «Оркестр пролетарского джаза». Градский еще добавил, что творчество коллектива переплетается с традициями театральщиков «Синей блузы». Этого уже хватило, чтобы заворожить композицией, которая еще не успела прозвучать. Можно сказать, я стал поклонником Сукачева и «Бригады С» еще до того, как начал услышал их первую композицию.
И «Сантехник» не обманул моих ожиданий. Вокал, бросающий фразы в слушателя, простые и вычурные одновременно саксофонные партии, неказистый рассказ о мечтах сантехника о сладкой жизни (о которой грезили в ту пору многие)…
Потом были уникальная по своему драйву «Несерьезная прогулка», атакующие «Гады», милый «Человек в шляпе» и другие хиты. Сам Сукачев и его компания казались мне ребятами, совсем недавно окончившими ПТУ, снявшими рабочие спецовки и взявшими в руки гитары, чтобы рассказать публике о своих взглядах на мир и все, что с этим миром связано. Такие новообращенные интеллигенты из рабочих кварталов.
Сам я в ту пору работал на заводе, но уже лет пять писал стихи, прозу и считал себя утонченной натурой, волей судьбы заброшенной на производство. Поэтому саунд «Бригады С», поэтика группы и ее имидж были необычайно близки.
Распад группы в начале 90-х был, конечно, огорчителен, но в то же время жутко закономерен. Смена социального устройства резко обрушила актуальность имиджа. Пролетарский, а тем более, джаз, в один момент перестали интересовать народ. Даже если этот джаз был бы рок-н-роллом, соулом или любой хорошей музыкой. В это время такие эстетические вольности были просто недопустимы. Конечно, Сукачев с командой мог легко переориентироваться на блатняк, как большинство его слушателей музыки, но это означало бы махровую конъюнктурщину, на что «бригадисты» пойти не могли.
Конечно, в 1993 году он выпустил хороший диск «Все это - рок-н-ролл!», на котором была как весьма пресная версия «Баньки по - белому» Высоцкого, так и заводная вещь, давшая название всему альбому. Но дни «Бригады С» были сочтены.
Появление проекта «Неприкасаемые», более лиричного и музыкально выверенного, настораживало. «Напои меня водой», «Ольга» означали отход от «бригадных» традиций. «Эй, ямщик» вроде бы отдавала им дань, но строчки «ты попридержи-ка лошадку немножко, видишь - совсем приморилась она…» говорили, что «сукачевцы» «прорвались же к черту». Эти шарахания от черта к ангелу и стали дальнейшим маршрутом Сукачева. Невзрачное начало эпохи «Неприкасаемых» было прервано взрывным появлением Гарика в новогодних «Старых песнях о главном» с неподражаемым исполнением хита «Я милого узнаю по походке».
Альбом «Песни с окраины» вернул поклонников в эпоху шпаны с рабочих окраин и пижонствующих студентов - то есть, на самую что ни на есть «бригадную» дорогу. Интересно, что несколько человек из поколения моих родителей (кому в середине 90-х было 45 - 50 лет) уверяли, что песня «За окошком месяц май» звучала во времена их молодости. Действительно, Сукачев сделал попытку вернуться на первоначальную тропу. Но… дальнейшее движение по ней грозило вылиться в эксплуатирование ностальгии, как это делали и продолжают делать многие коллеги Сукачева. С денежной точки зрения это было бы «кучеряво», угрожало полной или частичной потерей лица, чего Гарик никак не мог себе позволить.
Поэтому он предпочел держаться в стороне от регулярного пребывания в мейнстриме, но осуществляя регулярные набеги на его поля. При этом Гарик не стремится выглядеть «своим парнем с окраины», еще не забывшего запах рабочей спецовки, но в то же время не скатывается в андеграунд и не «огламуривается». Он не стесняется своего возраста, выдавая озорной хит «Моя бабушка курит трубку» - о беззаботном процессе старения. Но в то же время не прочь удариться в бесшабашные воспоминания о «золотом застое» в композиции «Янки Дотсон» - лучшем, на мой взгляд, творении Гарика Сукачева в 90-е годы и одной из самых ярких песен отечественного рок-н-ролла вообще. В ней Сукачев предстает и мальчишкой и тем Янки Дотсоном, озадачивавшем этого мальчишку. Это взгляд на себя в молодости. Причем взгляд со стороны. Такое смоделировать не каждому по зубам. Безбашенному до эстетства Сукачеву это удалось. Потому что, несмотря на извилистый маршрут, он по-прежнему идет «бригадной» дорогой.
P.S. В этом году Гарику Сукачеву исполнится 50 лет. Интересный возраст. Куда же двинется этот хулиган-интеллигент? Он не раскрывает карт своих маршрутов. И способен на неожиданные поступки. Такие, например, как серьезная финансовая поддержка политзаключенных-нацболов. Хотя, собственно, чего тут неожиданного? Хулиган-интеллигент Гарик Сукачев прекрасно понимает хулигана-интеллигента Эдуарда Лимонова и его партийцев.
Помню, как потрясло меня одно только название. Оказывается, лирический герой может иметь не только имя, но и профессию. И даже принадлежать к самому что ни есть рабочему классу! Подобное профессиональное проникновение в песенные герои тогда было крайне редким. В памяти к тому моменту осталась разве что строчка из песни Бернеса, упоминавшая «заводскую проходную, что в люди вывела меня».
Не менее экзотическим было представление коллектива, как «Оркестр пролетарского джаза». Градский еще добавил, что творчество коллектива переплетается с традициями театральщиков «Синей блузы». Этого уже хватило, чтобы заворожить композицией, которая еще не успела прозвучать. Можно сказать, я стал поклонником Сукачева и «Бригады С» еще до того, как начал услышал их первую композицию.
И «Сантехник» не обманул моих ожиданий. Вокал, бросающий фразы в слушателя, простые и вычурные одновременно саксофонные партии, неказистый рассказ о мечтах сантехника о сладкой жизни (о которой грезили в ту пору многие)…
Потом были уникальная по своему драйву «Несерьезная прогулка», атакующие «Гады», милый «Человек в шляпе» и другие хиты. Сам Сукачев и его компания казались мне ребятами, совсем недавно окончившими ПТУ, снявшими рабочие спецовки и взявшими в руки гитары, чтобы рассказать публике о своих взглядах на мир и все, что с этим миром связано. Такие новообращенные интеллигенты из рабочих кварталов.
Сам я в ту пору работал на заводе, но уже лет пять писал стихи, прозу и считал себя утонченной натурой, волей судьбы заброшенной на производство. Поэтому саунд «Бригады С», поэтика группы и ее имидж были необычайно близки.
Распад группы в начале 90-х был, конечно, огорчителен, но в то же время жутко закономерен. Смена социального устройства резко обрушила актуальность имиджа. Пролетарский, а тем более, джаз, в один момент перестали интересовать народ. Даже если этот джаз был бы рок-н-роллом, соулом или любой хорошей музыкой. В это время такие эстетические вольности были просто недопустимы. Конечно, Сукачев с командой мог легко переориентироваться на блатняк, как большинство его слушателей музыки, но это означало бы махровую конъюнктурщину, на что «бригадисты» пойти не могли.
Конечно, в 1993 году он выпустил хороший диск «Все это - рок-н-ролл!», на котором была как весьма пресная версия «Баньки по - белому» Высоцкого, так и заводная вещь, давшая название всему альбому. Но дни «Бригады С» были сочтены.
Появление проекта «Неприкасаемые», более лиричного и музыкально выверенного, настораживало. «Напои меня водой», «Ольга» означали отход от «бригадных» традиций. «Эй, ямщик» вроде бы отдавала им дань, но строчки «ты попридержи-ка лошадку немножко, видишь - совсем приморилась она…» говорили, что «сукачевцы» «прорвались же к черту». Эти шарахания от черта к ангелу и стали дальнейшим маршрутом Сукачева. Невзрачное начало эпохи «Неприкасаемых» было прервано взрывным появлением Гарика в новогодних «Старых песнях о главном» с неподражаемым исполнением хита «Я милого узнаю по походке».
Альбом «Песни с окраины» вернул поклонников в эпоху шпаны с рабочих окраин и пижонствующих студентов - то есть, на самую что ни на есть «бригадную» дорогу. Интересно, что несколько человек из поколения моих родителей (кому в середине 90-х было 45 - 50 лет) уверяли, что песня «За окошком месяц май» звучала во времена их молодости. Действительно, Сукачев сделал попытку вернуться на первоначальную тропу. Но… дальнейшее движение по ней грозило вылиться в эксплуатирование ностальгии, как это делали и продолжают делать многие коллеги Сукачева. С денежной точки зрения это было бы «кучеряво», угрожало полной или частичной потерей лица, чего Гарик никак не мог себе позволить.
Поэтому он предпочел держаться в стороне от регулярного пребывания в мейнстриме, но осуществляя регулярные набеги на его поля. При этом Гарик не стремится выглядеть «своим парнем с окраины», еще не забывшего запах рабочей спецовки, но в то же время не скатывается в андеграунд и не «огламуривается». Он не стесняется своего возраста, выдавая озорной хит «Моя бабушка курит трубку» - о беззаботном процессе старения. Но в то же время не прочь удариться в бесшабашные воспоминания о «золотом застое» в композиции «Янки Дотсон» - лучшем, на мой взгляд, творении Гарика Сукачева в 90-е годы и одной из самых ярких песен отечественного рок-н-ролла вообще. В ней Сукачев предстает и мальчишкой и тем Янки Дотсоном, озадачивавшем этого мальчишку. Это взгляд на себя в молодости. Причем взгляд со стороны. Такое смоделировать не каждому по зубам. Безбашенному до эстетства Сукачеву это удалось. Потому что, несмотря на извилистый маршрут, он по-прежнему идет «бригадной» дорогой.
P.S. В этом году Гарику Сукачеву исполнится 50 лет. Интересный возраст. Куда же двинется этот хулиган-интеллигент? Он не раскрывает карт своих маршрутов. И способен на неожиданные поступки. Такие, например, как серьезная финансовая поддержка политзаключенных-нацболов. Хотя, собственно, чего тут неожиданного? Хулиган-интеллигент Гарик Сукачев прекрасно понимает хулигана-интеллигента Эдуарда Лимонова и его партийцев.