Русский национализм убить нельзя реанимировать?
Очередной раз обратиться к теме национализма меня побудил материал на данную тему и его довольно оживленное обсуждение в паблике партии «Другая Россия» социальной сети «В контакте» (https://vk.com/drugoross?w=wall-55790675_153538 ). Добавлю, что вскоре в паблике появился новый текст на эту тему.
Вообще, почему тема национализма вызывает не угасающий интерес думающей публики, в том числе молодежи, которая и составляет основу читателей «Другой России» и представляет собой наиболее активную часть партии. Все просто - тема национализма, сколько бы это направление не было дискредитировано во время сдачи самоназначенных вождей этого политического течения в 2011-2012 гг, когда они предпочли лобызания со своими вчерашними заклятыми недругами вместо настойчивого проведения самостоятельной политической линии. Затем были взаимные переругивания, посадки некоторых националистов по уголовным статьям (Белов-Поткин) и совсем уж убийственная позиция видных российских националистов по украинскому вопросу.
И все равно тема всплывает и продолжает обсуждаться. Почему? Потому что это реально больной вопрос - даже не идеологический, но мировоззренческий. Потому что когда кремлевские рулевые предлагают включить в конституцию страны вопрос о ключевой роли русского народа - этот самый народ, а также немногочисленные здравые политические силы, в том числе «Другая Россия», нутром, что называется, чувствуют подмену, подлог. В самом деле - почему декларирование политических лозунгов, в том числе националистические, вовсе не означает реального отстаивания интересов русского народа? Может, правящий слой и народ как-то по-разному воспринимают русскость?
Для начала нужно немного напомнить, почему появился русский национализм в постсоветской России. Он появился, подчеркну, в силу естественных причин - в условиях распада многонациональной советской державы. Вообще, когда происходит такого масштаба катастрофа - члены общества естественно «жмутся» друг к другу. Приведу простейший пример. Проще, мне сдается, некуда. Вы вдруг приходите в себя и при этом лежите на асфальте непонятно в какой местности. Вы не помните, как вы тут очутились, но ощущаете боли в теле - видимо, вас сильно избили или что-то в этом роде. Самое печальное - вы не помните, кто вы и откуда вы. И тут вы видите, что по улице идут трое - негр, желтокожий с узким разрезом глаз и белокожий - как вы. К кому вы обратитесь с ходу, не задумываясь, за помощью? Ответ очевиден - к человеку, имеющему с вами максимальное число внешних признаков. Вы ничего не имеете против негра и желтокожего, но вам требуется, чтобы вас поняли сразу и как-то помогли. Именно этим и можно объяснить всплеск русского национализма в 1990-е годы. Который, конечно, был не этническим, но защитным. Целый народ был унижен, ограблен, избит (неважно, что в большинстве своими же сородичами) - отсюда и попытка сплотиться по национальному, даже национально-культурному признаку. Потому что вроде как держава распалась, но было очевидно, что жизнь-то устраивать как-то надо.
В ту пору политическая деятельность на националистическом поле никаких материальных дивидендов принести не могла - скорее, наоборот. Поэтому на нем собрались самые отмороженные, самые бесстрашные деятели и, чего греха таить, здесь было множество фриков и маргинальных арт-персонажей - достаточно вспомнить лидера легендарной группы «ДК» Сергея Жарикова. В ту пору на националистической поляне блуждало немало идей и проектов - тогда, в начальный постсоветский период, ее обитатели не слишком активно работали «на заказ» и могли себе позволить свободное творчество. И в плане разработки мировоззренческих концепций это было самое плодотворное время. Потому что почти все идеи и воззрения, которыми пользуются русские националисты, появились именно тогда. Будь то национал-демократия Александра Севастьянова, будь неоязычество Доброслава, будь то нечто другое. Современный национал-большевизм возник тоже в ту пору, кстати.
В 2000-е годы, когда олигархат, ради сохранения власти, решил сменить вектор господствующей риторики, в национализм, цинично выражаясь, стали приходить первые серьезные деньги. Их получали как некоторые политики, до того считавшиеся маргиналами, так и идеологи, интеллектуалы. Именно в 2000-е годы наблюдается разворот некоторых нынешних «светочей» националистической мысли от либерализма к национализму. Фамилии желающие могут легко вписать, покопавшись в биографических справках.
Понятно, что властители поначалу подбирали нужные слова, для чего экспериментировали с формами, идеологемами и организациями. Допуск блока «Родина» до Госдумы - из числа таких экспериментов. Поэтому когда Александр Никитич Севастьянов в своей книге пишет, что 2000-е годы были самыми успешными для русского национализма, хочется уточнить - они были самыми денежными.
А дальше власть, отработав некоторые идеи, проекты и людей, стала сама эксплуатировать националистический дискурс. Однако, делая это вперемешку (и с преобладанием) противоположной либерально-космополитической идеологии, она напрочь исторгла из национализма содержательную сторону. Ведь прежние властители националистических дум уверяли, что следование общества по пути их мировоззренческих установок вовсе не подразумевает использования враждебных им политических и экономических практик. Оказалось нет - очень даже предусматривает. И кремлевская политика это прекрасно доказала.
Поэтому тот русский национализм, сотканный из полотна 1990-х - имперский или этнический - уже не вернуть. Его лучше оставить в прошлом. Попытки вытащить это направление из могильной ямы, куда его затолкали в 2000-2010-е годы, обернутся в лучшем случае потерей времени. Которого уже нет. Прошлый опыт должен быть препарирован, отрефлексирован, но оставлен в истории. В будущем нужно пользоваться новыми представлениями, новыми терминами. И лучше всего, если это будут делать новые люди.