истории из чернильницы (1)
Самым большим сплетником в комнате был Телевизор. Когда его в этом упрекали, он печально моргал оранжевой лампочкой и помахивал хвостиком штекера:
-- Я ничего не могу с этим поделать, -- вздыхал он. -- Это сильнее меня!
Лампа на другом краю полки строила из себя светскую даму, случайно попавшую в эту сомнительную компанию. Её этикетка Made in France всегда "как бы случайно" оказывалась на виду, а после того, как на её изящной шее повесили нитку бус, она окончательно зазналась. Общалась она, разумеется, только с Телевизором: в конце концов, он знал всё о последних новинках и так изящно выражался. Коробочки с заколками, украшениями и шпильками отчаянно Лампе завидовали, и бесконечно мечтали, что когда-нибудь станут такими же. Они часто собирались вместе, чтобы пошушукаться о Лампе; и после этих разговоров одна Шкатулка, стоящая к ней ближе всех, снова и снова тянулась на полку выше: ей так хотелось приблизиться к Лампе! От напряжения расстегивался её маленький замочек и вот уже, недовольно покрикивая, серьги цеплялись за края своего жилища, а Шкатулка всё тянулась и тянулась к лампе, пока чья-то Рука не возвращала её на место.
Старый и повидавший виды Стул неодобрительно покачивал спинкой и с радостью подставлял себя под чьи-то Ноги. Больше всего Стул боялся окончить свою жизнь на помойке, как тот его родственник, что развалился на кухне -- он всегда знал, что близость к искушению до добра не доведет -- поэтому Стул следил за собой и очень радовался, когда ему удавалось оказаться полезным. Но в это суматошное время тепло чего-то Великого касалось его редко и только по вечерам, а большую часть времени он проводил в беседах с Ноутбуком.
С Ноутбуком они долго не могли поладить. Совершенно из другого мира, серьёзный, но при этом очень напуганный, Хьюлетт Паккард первое время отвечал на все вопросы односложно и старался спать как можно больше: пока спишь тебя не трогают. Но однажды его оставили беззащитно-открытым, пока миру являлась вереница картинок какого-то города. Стулу было очень неудобно подглядывать, но увиденное слишком его взволновало: надо же! Родные места! Именно туда его привезли, когда он был совсем только крохой. Именно эти виды разглядывал он днями из окна, обретя свою новую семью. Именно этого лишился однажды, когда его разобрали и бесконечность поглотила его до нового пробуждения в совершенно другом месте. Месте, где солнца было больше, чем воздуха.
И тогда Стул не выдержал. Смущаясь ("Но ты же старше его в несколько раз, что за глупости!"), он обратился к Ноутбуку:
-- Извините, могу я задать Вам вопрос?
Ноутбук испугался, попытался закрыться, но сильные Руки удержали его, ласково пожурив. В отчаянии тот прошептал:
-- Д-да, конечно.
И с этого началась самая удивительная в этой Комнате дружба: и Стулу, и Ноутбуку было что рассказать. Один вспоминал прошлое -- "Говорю тебе, тогда даже телевизоры были черно-белые!", -- а второй удивлялся возрасту своего нового друга и по ночам показывал ему другие страны, загружал украдкой страницы мебельных магазинов, показывал другие стулья и стульчики. А Стул ахал и причитал: ну надо же, ну надо же, как изменился мир!
*Вот. Приятно познакомиться, новый мир и новые герои. Сама только что узнала их, уж не предугадаю, чем дело в итоге кончится. Пока так.
-- Я ничего не могу с этим поделать, -- вздыхал он. -- Это сильнее меня!
Лампа на другом краю полки строила из себя светскую даму, случайно попавшую в эту сомнительную компанию. Её этикетка Made in France всегда "как бы случайно" оказывалась на виду, а после того, как на её изящной шее повесили нитку бус, она окончательно зазналась. Общалась она, разумеется, только с Телевизором: в конце концов, он знал всё о последних новинках и так изящно выражался. Коробочки с заколками, украшениями и шпильками отчаянно Лампе завидовали, и бесконечно мечтали, что когда-нибудь станут такими же. Они часто собирались вместе, чтобы пошушукаться о Лампе; и после этих разговоров одна Шкатулка, стоящая к ней ближе всех, снова и снова тянулась на полку выше: ей так хотелось приблизиться к Лампе! От напряжения расстегивался её маленький замочек и вот уже, недовольно покрикивая, серьги цеплялись за края своего жилища, а Шкатулка всё тянулась и тянулась к лампе, пока чья-то Рука не возвращала её на место.
Старый и повидавший виды Стул неодобрительно покачивал спинкой и с радостью подставлял себя под чьи-то Ноги. Больше всего Стул боялся окончить свою жизнь на помойке, как тот его родственник, что развалился на кухне -- он всегда знал, что близость к искушению до добра не доведет -- поэтому Стул следил за собой и очень радовался, когда ему удавалось оказаться полезным. Но в это суматошное время тепло чего-то Великого касалось его редко и только по вечерам, а большую часть времени он проводил в беседах с Ноутбуком.
С Ноутбуком они долго не могли поладить. Совершенно из другого мира, серьёзный, но при этом очень напуганный, Хьюлетт Паккард первое время отвечал на все вопросы односложно и старался спать как можно больше: пока спишь тебя не трогают. Но однажды его оставили беззащитно-открытым, пока миру являлась вереница картинок какого-то города. Стулу было очень неудобно подглядывать, но увиденное слишком его взволновало: надо же! Родные места! Именно туда его привезли, когда он был совсем только крохой. Именно эти виды разглядывал он днями из окна, обретя свою новую семью. Именно этого лишился однажды, когда его разобрали и бесконечность поглотила его до нового пробуждения в совершенно другом месте. Месте, где солнца было больше, чем воздуха.
И тогда Стул не выдержал. Смущаясь ("Но ты же старше его в несколько раз, что за глупости!"), он обратился к Ноутбуку:
-- Извините, могу я задать Вам вопрос?
Ноутбук испугался, попытался закрыться, но сильные Руки удержали его, ласково пожурив. В отчаянии тот прошептал:
-- Д-да, конечно.
И с этого началась самая удивительная в этой Комнате дружба: и Стулу, и Ноутбуку было что рассказать. Один вспоминал прошлое -- "Говорю тебе, тогда даже телевизоры были черно-белые!", -- а второй удивлялся возрасту своего нового друга и по ночам показывал ему другие страны, загружал украдкой страницы мебельных магазинов, показывал другие стулья и стульчики. А Стул ахал и причитал: ну надо же, ну надо же, как изменился мир!
*Вот. Приятно познакомиться, новый мир и новые герои. Сама только что узнала их, уж не предугадаю, чем дело в итоге кончится. Пока так.