Жара и дождь.
Была жара. Началась ласково, с тепла и света. Держалась долго, но потом разошлась и стала пить соки из земли, из моих недавно высаженных цветов, и из тех, кто отважился пешком, а не на машине с кондиционером. Немного таких было. И жарила она по всей Австралии: у моря чуть полегче, в сторону континента, думаю, что доходило до пятидесяти.
И вот, после недельной пытки, как гром среди ясного неба, прогрохотал тот самый гром. И дождь полил. Когда я поливаю из шланга грядки, то у меня нет такого напора, как был от этого дождя. Он лил. Мы все замерли и упивались им. Кто-то образно, кто-то буквально. Дочь рассказала, как детки на перемене стояли под дождем, потом пошли к водосточным трубам, откуда стекали потоки через край, потом плескались в лужах.
Через пол часа дождь, вроде как спохватившись, остановился. Пришел в себя от своего неистовства и взял себя в руки, взял себя в облака. Его вроде как и не было, но с ветвей капали тяжелые капли, на все лады, то медленно, то быстро, вразнобой и с разной силой звука, уютно, отчетливо. Отталкивая от себя листья, капли срывались и отчаянно ударяясь о землю, о какие-то ведра, покрышки, подставки, подпорки, падали. Все медленнее и медленнее, все длиннее и длиннее паузы между каплями, и каждая последующая ожидалась с еще больше нарастающим нетерпением, как будто бы эта капля была самая последняя, а значит самая драгоценная.
И радость пришла от того, что нашла новое сокровище. Ощущение от только что кончившегося дождя и звука каплей, именно когда дождь уже кончился, похоже на ощущение от сияния солнца в каплях росы. И то, и другое одаривает жизненной энергией, которая чуточку приподнимает над землей.