АХТУНГ! ЧАЙКИ В ГОРОДЕ! (Тёмная сторона)
Кто такая чайка?
С одной стороны - постоянный атрибут картин о море, эдакий автограф художника, желающего привнести в морское полотно один из самых ярких живых символов голубой стихии - белоснежную птицу, парящую над бушующими волнами морей-океанов.
А есть и другая сторона этой птицы, менее интересная и почти не освещаемая ни деятелями всевозможных изобразительных искусств, ни писателями и поэтами.
И что же это за сторона, снова перебьют мой размеренный ямб самые нетерпеливые читатели?
Оставим возвышенную тематику повествования о сей птахе на потом, и обратимся к её приземлённой сущности, тому, с чем мы ежедневно сталкиваемся обыденной жизни.
Красивая птица, ничего не скажешь! Особенно на фоне голубого неба или сияющей лазури вздыбленных морских волн.
Летают бакланы преимущественно парами и даже небольшими стаями, рассекая синеву небес вдоль и поперёк, словно портновскими ножницами огромные куски ткани.
Но что же они делают в наших городах, которые, в общем-то и расположены далековато от морей и не близко от широких рек?
Оказывается, неплохо живут.
Знаете, как их ещё называют иногда? Морскими воронами!
Интересно, а почему так?
Всё дело в том, что самые смышлёные птицы (помните чайку по имени Джонатан Ливингстон?) давно поняли, что таскать рыбу из воды, когда она ещё решит выплыть на поверхность, дело нудное, кропотливое и слишком затянутое. Гораздо проще стащить то, что плохо лежит, особо не напрягаясь и не обращаясь к своим рыболовецким привычкам.
Присела на крышу, зорко наблюдая за происходящим где-то на нижних этажах жизни. Высмотрела лакомый кусочек на одной свалок, и стремглав кинулась за ним, опережая своих ближайших конкурентов вместе с воронами и галками. Про глупых голубей и пугливых воробьёв я даже и не говорю. Вот так и живёт-существует. Украл-выпил- в... Нет, дальше украл, и так по нескончаемому кругу.
Кстати, я заметил, что в нашей округе почти не осталось самых известных подбирателей отходов на свалках и помойках - голубей. Зато их места прочно заняли эти самые чайки, постоянно находясь в оппозиции с воронней братией.
Трудно сказать, кто из них сильнее, но стычки между чёрными и белыми за место под солнцем, за обронённую корочку хлеба, за право первыми смачно пометить свежевымытый автомобиль, случаются довольно часто.
Ладно бы чайки просто скакали по лужайкам, задирая молодых ворон, но ведь они ещё с самого раннего утра, и преимущественно в выходные дни, устраивают дикие гонки между домами, орошая своими взвизгами на полную громкость всю округу!
Немного понаблюдав в столь ранний час заспанным взором за их чехардой, ясно осознаёшь, что они именно дурачатся, мотаясь с крыши на крышу, стремясь ущипнуть пролетавшую мимо важную ворону или сорвать с открытого балкона развешанную там для сушки рыбу.
А теперь ещё и утром, выходя на работу, надо обязательно посмотреть на фонарные столбы, чтобы удостовериться, не сидят ли на них белокрылые разбойники, поджидающие очередную невинную жертву, чтобы от души оставить на ней свой привет после вечернего плотного ужина. Да и судя по свежей окраске припаркованных автомобилей, они это очень неплохо умеют делать.
Вот так и поселились среди нас эти вольнокрылые, как мы думали раньше, морские и речные птицы, откорректировавшие свои охотничьи рефлексы и приспособившись не особо задумываться о хлебе несущем, а предпочитая стащить его в одном из примеченных мест.
А что же наша старая знакомая ворона?
Она тоже изменили своим принципам и теперь в освободившемся для пространстве устремилась ввысь за своей новой неземной мечтой.
Может и получиться у неё стать Вороной по имени Джонатан Ливингстон-2....
С одной стороны - постоянный атрибут картин о море, эдакий автограф художника, желающего привнести в морское полотно один из самых ярких живых символов голубой стихии - белоснежную птицу, парящую над бушующими волнами морей-океанов.
А есть и другая сторона этой птицы, менее интересная и почти не освещаемая ни деятелями всевозможных изобразительных искусств, ни писателями и поэтами.
И что же это за сторона, снова перебьют мой размеренный ямб самые нетерпеливые читатели?
Оставим возвышенную тематику повествования о сей птахе на потом, и обратимся к её приземлённой сущности, тому, с чем мы ежедневно сталкиваемся обыденной жизни.
Красивая птица, ничего не скажешь! Особенно на фоне голубого неба или сияющей лазури вздыбленных морских волн.
Летают бакланы преимущественно парами и даже небольшими стаями, рассекая синеву небес вдоль и поперёк, словно портновскими ножницами огромные куски ткани.
Но что же они делают в наших городах, которые, в общем-то и расположены далековато от морей и не близко от широких рек?
Оказывается, неплохо живут.
Знаете, как их ещё называют иногда? Морскими воронами!
Интересно, а почему так?
Всё дело в том, что самые смышлёные птицы (помните чайку по имени Джонатан Ливингстон?) давно поняли, что таскать рыбу из воды, когда она ещё решит выплыть на поверхность, дело нудное, кропотливое и слишком затянутое. Гораздо проще стащить то, что плохо лежит, особо не напрягаясь и не обращаясь к своим рыболовецким привычкам.
Присела на крышу, зорко наблюдая за происходящим где-то на нижних этажах жизни. Высмотрела лакомый кусочек на одной свалок, и стремглав кинулась за ним, опережая своих ближайших конкурентов вместе с воронами и галками. Про глупых голубей и пугливых воробьёв я даже и не говорю. Вот так и живёт-существует. Украл-выпил- в... Нет, дальше украл, и так по нескончаемому кругу.
Кстати, я заметил, что в нашей округе почти не осталось самых известных подбирателей отходов на свалках и помойках - голубей. Зато их места прочно заняли эти самые чайки, постоянно находясь в оппозиции с воронней братией.
Трудно сказать, кто из них сильнее, но стычки между чёрными и белыми за место под солнцем, за обронённую корочку хлеба, за право первыми смачно пометить свежевымытый автомобиль, случаются довольно часто.
Ладно бы чайки просто скакали по лужайкам, задирая молодых ворон, но ведь они ещё с самого раннего утра, и преимущественно в выходные дни, устраивают дикие гонки между домами, орошая своими взвизгами на полную громкость всю округу!
Немного понаблюдав в столь ранний час заспанным взором за их чехардой, ясно осознаёшь, что они именно дурачатся, мотаясь с крыши на крышу, стремясь ущипнуть пролетавшую мимо важную ворону или сорвать с открытого балкона развешанную там для сушки рыбу.
А теперь ещё и утром, выходя на работу, надо обязательно посмотреть на фонарные столбы, чтобы удостовериться, не сидят ли на них белокрылые разбойники, поджидающие очередную невинную жертву, чтобы от души оставить на ней свой привет после вечернего плотного ужина. Да и судя по свежей окраске припаркованных автомобилей, они это очень неплохо умеют делать.
Вот так и поселились среди нас эти вольнокрылые, как мы думали раньше, морские и речные птицы, откорректировавшие свои охотничьи рефлексы и приспособившись не особо задумываться о хлебе несущем, а предпочитая стащить его в одном из примеченных мест.
А что же наша старая знакомая ворона?
Она тоже изменили своим принципам и теперь в освободившемся для пространстве устремилась ввысь за своей новой неземной мечтой.
Может и получиться у неё стать Вороной по имени Джонатан Ливингстон-2....