© Polyband Medien Filmverleih
Ну, во-первых, в главной роли Мадс Миккельсен, иначе, боюсь, я бы это кино не увидела. И должна сказать, сняли его оператор с режиссером отменно. Для фанаток-фетишисток есть все, что угодно для души. Миккельсен просто невероятно красив! Во всех ракурсах. А уж когда он в одной из финальных сцен поворачивается боком к окну, солнечный луч падает сбоку на карие глаза, и они вспыхивают янтарем ... валерьянки мне, триста капель. Но я не об этом. А о том, что фильм мог бы получиться очень интересным, если бы он не был так отчаянно скучно и безжизненно снят.
История прусского продавца лошадей Михаэля Кольхаза вполне современна, несмотря на то, что действие там происходит в начале XVI века. Семейного человека, состоятельного, богобоязненного и законопослушного, беспредел власть имущих в одночасье превращает в кровавого убийцу и разбойника. Тут речь и о том, как разрушительна месть, и о соотношении закона и справедливости, и о том, возможна ли вообще эта самая справедливость, и о способности простить и раскаяться. Универсальные вещи, и кстати вполне переносимые из Германии на другую почву (это я к тому, что некоторые немецкие кинокритики с недоумением и даже с обидой восприняли решение режиссера перенести место действия из Бранденбурга в южно-французские Севенны). Поэтому было бы наверное, неплохо, чтобы побольше людей уселись бы перед экраном, посмотрели и задумались, кто там прав, в этой душераздирающей истории, и что в итоге лучше - ветхозаветное око за око или новозаветное "подставь другую щеку". Было бы это очень полезно и правильно. А в зале 10 человек в общей сложности, и это на второй неделе проката. Режиссер, как мне показалось, об этом не позаботился совсем. Не посмотрел на свое творение глазами из зала. Не подумал о том, как бы ему удержать своего зрителя в кресле, чтобы тот не сбежал или не заснул. Потому как носом клевать там будет даже самый что ни на есть артхаусный интеллектуал, не говоря уже о кинолюбителях попроще. Кроме фанаток Миккельсена, конечно, эти уж точно никуда не денутся. И это очень жаль.
Кольхаз в оригинале (во всяком случае, насколько я его запомнила) - это что-то вроде Хоакина Мурьеты. Яростный, отчаявшийся, с кровавой пеленой перед глазами, режет, вешает, сжигает города (Виттенберг и Лейпциг - шутка ли!). А у де Пальера - немногословный, очень сдержанный, меланхоличный человек, совсем другой психотип, и трагедия совсем другая. Это я вовсе не в упрек, режиссер тут в своем праве, как хочет, так и трактует. Но такое прочтение фигуры главного героя, судя по всему, диктует и всю остальную субстанцию фильма, которая в результате получается весьма анемично-малокровной (хотя кровищи на экране хоть отбавляй). Ни ритма, ни темпа, ни остроты - только медитативные пейзажи, длиннейшие секвенции конных проездов по лесу - чаще сумрачному, чем солнечному, ходульные монологи (диалогов там почти нет) и многозначительно-молчаливые крупные планы. Отдельная анафема - за невыносимый контрабас с фаготом (или чем там?) в саундтреке.
Увы! И тем не менее: спасибо за попытку, месье де Пальер! Из-за Вас я чуть было не бросилась Кляйста перечитывать. И кто знает, может, еще и перечитаю.
PS. Очень понравился заголовок одной немецкой рецензии - "Ну хоть Мадс Миккельсен" (Aber immerhin Mads Mikkelsen).