проснуться ночью
Много своих записей, которые я иногда отлистываю здесь, листая назад, я открываю. Сегодня просто подумал, а сколько я могу наоткрывать их без остановки, и так получилось почти месяц, в который в день по одной-две записи. Потом я так же подумал, сколько записей я могу стереть не глядя, насовсем, подряд, получилось ещё недели две, дальше просто надоело щёлкать мышкой. Скрытыми и для друзей были записи, где я писал то, как мне плохо и непонятно остаться без семьи. Я и сейчас не могу этого осознать, я не могу понять психологии, психики моей жены, я не могу представить вообще тот ужас даже в минимальных пределах, это нельзя осознавать, это психич. травма, которая размажет, только попробуй я в это вдуматься. Очень тревожат ночные, предутренние пробуждения, такая грусть и непонимание ничего и децентрация и безадресность вообще присутствия самого по себе, хочется исчезнуть, потому что больно, т.е. не как-то почеу-то больно, а просто больно, и хочется просто погаснуть, стереться, потому что бежать из этого некуда, и даже ни к одной мысли или образу, а это так ненормально, такое состояние. И сезонная аллергия. Тело как взорвалось к коже, кожа в хлам, в несколько дней. Одно ухо расчёсано в кровь, таблетки не спасают, мазь тоже, вероятно, поможет серия гемосорбций. Кажется, летом я съел слишком много шоколада и мармелада. Странно, прошлой осенью так не было. Хотя от нервов иммунная система должна была бы тогда раскачаться, и аллергия как раз должна была быть буйной. Впрочем, тогда был сверхстресс, тогда я был вообще терминаторски здоров как-то. А пробуждения ночью теперь - это я даже не возьмусь рассказать. Я вот думаю, за что я так мучим. Иногда это переживается как зверский стыд и тогда успокаивают какие-то совсем уже детские мысли и действия. Иногда никак это не переживается, первые минут десять, а то и полчаса, это просто ничто, ничто, и меня нет; но я некое "это", ничто которое, я его вижу, точнее, я просыпаюсь как эта странная приподнятость из "я", от этого я просыпаюсь, да и не я это вовсе, это вообще никакое не я, это не "я" по принципу, нет никакого я, и сказать мне некому и нечего тоже в эти десять или пятнадцать минут. Потом только почему-то редкими вздрагиваниями, несколько раз оббиваемыми этим ничто в него же обратно, начинается поток времени, я, мысли, можно опять уснуть. Странно кажется потом, как же так. Но вернуться в то состояние нет возможности, что-то захлопывается, и я не в силах его помыслить, обдумать. В прошлом я его несколько раз помню в детстве и несколько раз потом, периодами тоже или несколько раз. Это некоторая негация. Чего, зачем и как - не знаю.
Всегда такое если напишешь открыто, потом думаешь, что некая Н.С. (и проч. кинокритики) потом будет говорить, что вот, депрессивный психопат. Почему нужно стесняться сказать о таком. Это не тревожит, не заботит и не требует ответов и советов и оценок. Это просто то, во что мне стоило бы вдуматься, но я не умею, редко встречав такое и в других-то, вернее, не встречав, лишь подобия у очень больных психически людей. Но я живой оказываюсь в эти моменты тоже, это удивляет, как, почему, зачем живой. Остро переживается даже сама возможность уснуть ещё раз и то, что можно что-то сделать или что-то думать, рекомбинировать, пересекать в голове или в жизни.
Мне неважно, есть ли в природе Н.С. и разные позитивно мыслящие. Я считаю, что то, что переживает отдельный рассудок вот так по ночам, оно не может быть губительно и антипозитивно даже. Конечно, за этим стоит какой-то адреналиновый раннеутрений пик, да-да, но смысл и не в нём и не в соотносимости со звёздами позитива и приятием кого-либо тоже. Ведь это переживает очень чистый в своей природе рассудок.
То, что рассудок - вещь сама по себе, мне пришло на ум лет в шесть. Я ходил и задавал многим два вопроса: "Вы можете перестать думать?" и "Давайте Вы попробуете мне рассказать, как у Вас появляются мысли, если Вы ничего не видите и не слышите и Вас не трогать?" Я записал тогда в дневнике, опросив бабушку, которая всегда соглашалась на все мои опыты, что мысли бывают назойливы и очень противоречивы, а рассудок спокоен вопреки им, значит он не есть мысли (и там же приписка: допросить сестру и допросить Сашу, но я забыл, нашёл на днях в коробке с книжками листики). То есть, важно то, что это вещь сама по себе, что обслуживать он ничего не будет, не является по природе никаким продуктом и следствием чего-то. На этом я успокоился, и больше никогда не контролировал ни свою память, ни свои мысли. Когда сфера представления не используется как плуг в сезон пахоты и вообще утилитарно, можно не беспокоиться о том, чтобы её сломать. Наверное, потому я имею неполоманную психику, возможность иметь любые, т.е., предпочитаемые убеждения и вкусы (а вовсе не потому, что я не имею якобы места в жизни). Только никогда не принимать никаких воздействий со стороны - и всё условие такого функционирования сферы представления. Её такие раннеутренние коллапсы губительны для моего "я" скорее всего, но зато само это представление своим наличием возвращает желание жить. Каждый раз по-разному, но никогда не оставляя возможности причинной критики, нет места вопросам "зачем". Само наличие такого пространства в голове не даёт делать глупых шагов и подскоков, хотя ощущение собственного ничтожества катастрофичное. Но это не действует как Сверх-Я, т.е. это не больно, это не вина, и Фрейд очень как-то всё заузил и деформировал в этом переживании отношений с этой "сферой себя" (назовём так).
Всегда такое если напишешь открыто, потом думаешь, что некая Н.С. (и проч. кинокритики) потом будет говорить, что вот, депрессивный психопат. Почему нужно стесняться сказать о таком. Это не тревожит, не заботит и не требует ответов и советов и оценок. Это просто то, во что мне стоило бы вдуматься, но я не умею, редко встречав такое и в других-то, вернее, не встречав, лишь подобия у очень больных психически людей. Но я живой оказываюсь в эти моменты тоже, это удивляет, как, почему, зачем живой. Остро переживается даже сама возможность уснуть ещё раз и то, что можно что-то сделать или что-то думать, рекомбинировать, пересекать в голове или в жизни.
Мне неважно, есть ли в природе Н.С. и разные позитивно мыслящие. Я считаю, что то, что переживает отдельный рассудок вот так по ночам, оно не может быть губительно и антипозитивно даже. Конечно, за этим стоит какой-то адреналиновый раннеутрений пик, да-да, но смысл и не в нём и не в соотносимости со звёздами позитива и приятием кого-либо тоже. Ведь это переживает очень чистый в своей природе рассудок.
То, что рассудок - вещь сама по себе, мне пришло на ум лет в шесть. Я ходил и задавал многим два вопроса: "Вы можете перестать думать?" и "Давайте Вы попробуете мне рассказать, как у Вас появляются мысли, если Вы ничего не видите и не слышите и Вас не трогать?" Я записал тогда в дневнике, опросив бабушку, которая всегда соглашалась на все мои опыты, что мысли бывают назойливы и очень противоречивы, а рассудок спокоен вопреки им, значит он не есть мысли (и там же приписка: допросить сестру и допросить Сашу, но я забыл, нашёл на днях в коробке с книжками листики). То есть, важно то, что это вещь сама по себе, что обслуживать он ничего не будет, не является по природе никаким продуктом и следствием чего-то. На этом я успокоился, и больше никогда не контролировал ни свою память, ни свои мысли. Когда сфера представления не используется как плуг в сезон пахоты и вообще утилитарно, можно не беспокоиться о том, чтобы её сломать. Наверное, потому я имею неполоманную психику, возможность иметь любые, т.е., предпочитаемые убеждения и вкусы (а вовсе не потому, что я не имею якобы места в жизни). Только никогда не принимать никаких воздействий со стороны - и всё условие такого функционирования сферы представления. Её такие раннеутренние коллапсы губительны для моего "я" скорее всего, но зато само это представление своим наличием возвращает желание жить. Каждый раз по-разному, но никогда не оставляя возможности причинной критики, нет места вопросам "зачем". Само наличие такого пространства в голове не даёт делать глупых шагов и подскоков, хотя ощущение собственного ничтожества катастрофичное. Но это не действует как Сверх-Я, т.е. это не больно, это не вина, и Фрейд очень как-то всё заузил и деформировал в этом переживании отношений с этой "сферой себя" (назовём так).