(no subject)
Интересный опыт непрочтения я получил с "Над пропастью во ржи": я не прочитал роман в своё, что называется, время. Но я прочитал его сейчас, когда мне за сорок (чего я так и не чувствую, конечно же).
Так вот, неплохо и запросто инсталлируется душеполезное содержание наравне с совершенно въедливым критическим чтением (вычитывать говно, подскоки и сбои Сэлинджера очень интересно). Как две личности во мне. Наверное, он так и писал: реализуя какой-то свой комплекс взрослого (посттравматический синдром после войны), но обращаясь к подросткам.
Я всю жизнь чувствовал себя уродом, не прочитавшим великую книгу. Чем дальше, тем больше я упорствовал в прочтении этой книги. То есть, закусив удила, я попросту отказывался брать её в руки, когда она уже сама лежала каким-то образом оказываясь передо мной. И потом я уже боялся взять её в руки, боясь обнаружить, как много я потерял в некое своё время.
И вот, оказывается, я могу отмотать себя назад и инсталлировать в нужное место эту книжку. Наверное, даже лучше, чем это произошло бы "само" спонтанно в "те годы". То есть, я пережил сейчас ещё раз иллюзорность понятия возраст в его плане "развитие". Это чушь. Возраст существует объективно как, например, наличие накопленного опыта и как подступающая слабость (предположу). Но не как изменчивая способность к развитию.
Ничего со мной уродского не случилось от того, что я не любил художку и не прочёл роман Сэлинджера. И я продолжу, видимо, не любить художку (мне больше нравится ясность философских текстов). Миф о своевременности ментальной продукции - говно. Она на то и ментальная, чтобы не иметь протяжённости во времени и пространстве.
Так вот, неплохо и запросто инсталлируется душеполезное содержание наравне с совершенно въедливым критическим чтением (вычитывать говно, подскоки и сбои Сэлинджера очень интересно). Как две личности во мне. Наверное, он так и писал: реализуя какой-то свой комплекс взрослого (посттравматический синдром после войны), но обращаясь к подросткам.
Я всю жизнь чувствовал себя уродом, не прочитавшим великую книгу. Чем дальше, тем больше я упорствовал в прочтении этой книги. То есть, закусив удила, я попросту отказывался брать её в руки, когда она уже сама лежала каким-то образом оказываясь передо мной. И потом я уже боялся взять её в руки, боясь обнаружить, как много я потерял в некое своё время.
И вот, оказывается, я могу отмотать себя назад и инсталлировать в нужное место эту книжку. Наверное, даже лучше, чем это произошло бы "само" спонтанно в "те годы". То есть, я пережил сейчас ещё раз иллюзорность понятия возраст в его плане "развитие". Это чушь. Возраст существует объективно как, например, наличие накопленного опыта и как подступающая слабость (предположу). Но не как изменчивая способность к развитию.
Ничего со мной уродского не случилось от того, что я не любил художку и не прочёл роман Сэлинджера. И я продолжу, видимо, не любить художку (мне больше нравится ясность философских текстов). Миф о своевременности ментальной продукции - говно. Она на то и ментальная, чтобы не иметь протяжённости во времени и пространстве.