Особенности восприятия смерти
Пустынно в думающих, среднего и выше среднего класса районах Берлина вроде этой части Шёнеберга, где я сейчас живу. Утром видел маму с двумя детьми, предохраняющихся и от современной чумы, так и от смерти вообще: они совершали пробег-как-всегда, но теперь в масках.
Причём, если маски обычно конусообразны или трапецевидны, и тонкие более-менее, то у них у всех троих это были надёжно прилегающие к коже по их контуру круглые маски-тарелки с виду, вздувшиеся, как оладьи какие-то. Как сглаженное лицо смотрится издали, будто у человека не выросли рот, губы, нос, а образовался некий бубен, через который можно гугукать, мембрана для дыхания, по которой хочется постучать как по белой натянутой мембране между ртом и микрофоном. У мамы побольше, у детей поменьше, все трое бегут от смерти, а не от её частности и не от её временного проявления в виде короновируса.
Не то в прошлом пролетарском северном районе, там, где теперешний марочный Берлин "мы бедные, но сексуальные", где я прожил с этим неизбежным до тошноты девизом десять лет. Туда почти каждый день я езжу ремонтировать старую квартиру, которую мы оставили неделю назад. Нужно сдать её домоуправлению в том же свежем отремонтированном виде, в котором мы её семь лет назад у них сняли. Все немецкие мужчины строители, маляры и так далее потому. Но и женщины тоже. И я тоже.
Там и сейчас не пустынно на улицах. И так же работают все мои самые крохотные и любимые техномузыкальные кафе-шкатулки. Техномузыка: чередуются всего несколько элементов, не придумывается почти ничего нового, постоянный ремикс и ремикс одного и того же может быть целый вечер до утра. И это и нравится. Красота из нескольких всего частиц собираемая. Нет, нам не страшны маленькие тёмные прокуренные плохо проветриваемые, с влажным потому воздухом помещения (ах, как отлично передают они физичность, телесность звуковой волны, именно волн, воспринимаемых телом, мурашками, спиной, шкурой, мозгом как навороченным наростом шкуры). Снаружи вирус, у стариков и детей катастрофа.
Но что грозит нам, молодым мужчинам? К тому же за 10 евро в месяц получающим тенофовир (женщины тоже имеют право на получение PreP) - в качестве предохранения от ВИЧ, чтобы не боясь ВИЧ трахаться без презерватива, и оказывается, он предохраняет, следуя слухам высшей категории, сам не проверял, но вот, говорят, оно предохраняет и от короновируса - нам совсем ничего не грозит, неведома сама идея смерти, ни так, как она неведома животным, ни как она отрицается религией: ремикс неубиваем, у технотреков нет конца и начала, всё эта взвесь жизни, биота - постоянно. И да, среди наших зверушек теперь и короновирус тоже. Вот какая философия неведения о смерти в северном пролетарском молодёжном районе района Нойкёльн. Фашизм молодых, здоровых.
Не безответственность это, но это выбор (выбор не самоизолироваться в карантин, но точно знать о своём иммунитете и статистическом статусе своей собственной самим собой избранной подыхоли - о чём, я думаю, мамаша с бубном на лице и бубнами на лицах детей не знает, что там делается в маске при подъёме температуре, усиленной аэрации и т.п.). Грешен я: не только ремонт я туда езжу делать (автобусы от двери к двери, десять минут поездка), но и зависаю по любимым барам там в Кройцберге и Нойкёльне ("Кройцкёльн").
Стану ли я нагрузкой для медсистемы, если заражусь короной? Ну это вряд ли. Я сам всегда в маске, с дезинфекторными кремами и брызгалками и с тенофовиром в крови. А вот от тоски домоседской я точно заболею. Так всегда происходило. Хотя если заражусь, конечно, стану. Но именно что мы вправе говорить о вероятности: под угрозой грозной подыхоли старики и дети, а не мы, молодые совершенно здоровые мужчины, не употребляющие даже пива или кофе. Только чеснок и амфетамин из аптеки для выходных и похудения.
Кстати, легче помереть от амфетамина, чем от короны. Люди перестают спать и есть на чистом амфетамине, неделями не спят и не едят ничего. Но я люблю музыку саму по себе. Она мне более действенна, чем амфетамин или чай. Уже не требуется ничего, чтобы наслаждаться эстетическим как оно есть. А то я раньше и техно слушал и ебался классно только под веществами, был период научения удовольствиям, так теперь уже не нужны и вещества.
Причём, если маски обычно конусообразны или трапецевидны, и тонкие более-менее, то у них у всех троих это были надёжно прилегающие к коже по их контуру круглые маски-тарелки с виду, вздувшиеся, как оладьи какие-то. Как сглаженное лицо смотрится издали, будто у человека не выросли рот, губы, нос, а образовался некий бубен, через который можно гугукать, мембрана для дыхания, по которой хочется постучать как по белой натянутой мембране между ртом и микрофоном. У мамы побольше, у детей поменьше, все трое бегут от смерти, а не от её частности и не от её временного проявления в виде короновируса.
Не то в прошлом пролетарском северном районе, там, где теперешний марочный Берлин "мы бедные, но сексуальные", где я прожил с этим неизбежным до тошноты девизом десять лет. Туда почти каждый день я езжу ремонтировать старую квартиру, которую мы оставили неделю назад. Нужно сдать её домоуправлению в том же свежем отремонтированном виде, в котором мы её семь лет назад у них сняли. Все немецкие мужчины строители, маляры и так далее потому. Но и женщины тоже. И я тоже.
Там и сейчас не пустынно на улицах. И так же работают все мои самые крохотные и любимые техномузыкальные кафе-шкатулки. Техномузыка: чередуются всего несколько элементов, не придумывается почти ничего нового, постоянный ремикс и ремикс одного и того же может быть целый вечер до утра. И это и нравится. Красота из нескольких всего частиц собираемая. Нет, нам не страшны маленькие тёмные прокуренные плохо проветриваемые, с влажным потому воздухом помещения (ах, как отлично передают они физичность, телесность звуковой волны, именно волн, воспринимаемых телом, мурашками, спиной, шкурой, мозгом как навороченным наростом шкуры). Снаружи вирус, у стариков и детей катастрофа.
Но что грозит нам, молодым мужчинам? К тому же за 10 евро в месяц получающим тенофовир (женщины тоже имеют право на получение PreP) - в качестве предохранения от ВИЧ, чтобы не боясь ВИЧ трахаться без презерватива, и оказывается, он предохраняет, следуя слухам высшей категории, сам не проверял, но вот, говорят, оно предохраняет и от короновируса - нам совсем ничего не грозит, неведома сама идея смерти, ни так, как она неведома животным, ни как она отрицается религией: ремикс неубиваем, у технотреков нет конца и начала, всё эта взвесь жизни, биота - постоянно. И да, среди наших зверушек теперь и короновирус тоже. Вот какая философия неведения о смерти в северном пролетарском молодёжном районе района Нойкёльн. Фашизм молодых, здоровых.
Не безответственность это, но это выбор (выбор не самоизолироваться в карантин, но точно знать о своём иммунитете и статистическом статусе своей собственной самим собой избранной подыхоли - о чём, я думаю, мамаша с бубном на лице и бубнами на лицах детей не знает, что там делается в маске при подъёме температуре, усиленной аэрации и т.п.). Грешен я: не только ремонт я туда езжу делать (автобусы от двери к двери, десять минут поездка), но и зависаю по любимым барам там в Кройцберге и Нойкёльне ("Кройцкёльн").
Стану ли я нагрузкой для медсистемы, если заражусь короной? Ну это вряд ли. Я сам всегда в маске, с дезинфекторными кремами и брызгалками и с тенофовиром в крови. А вот от тоски домоседской я точно заболею. Так всегда происходило. Хотя если заражусь, конечно, стану. Но именно что мы вправе говорить о вероятности: под угрозой грозной подыхоли старики и дети, а не мы, молодые совершенно здоровые мужчины, не употребляющие даже пива или кофе. Только чеснок и амфетамин из аптеки для выходных и похудения.
Кстати, легче помереть от амфетамина, чем от короны. Люди перестают спать и есть на чистом амфетамине, неделями не спят и не едят ничего. Но я люблю музыку саму по себе. Она мне более действенна, чем амфетамин или чай. Уже не требуется ничего, чтобы наслаждаться эстетическим как оно есть. А то я раньше и техно слушал и ебался классно только под веществами, был период научения удовольствиям, так теперь уже не нужны и вещества.
Click to view