Немецкий средний класс повышенного уровня
Средний повышенного уровня класс Франкфурта - это очень интересно, наблюдаю десятый год, приезжая на Рождество в семью моего мужа, проездом с ним через Франкфурт, на семейные праздники, а иногда и просто так, сам по себе пожить пару недель на крыше старого дома в одиночестве на пятом этаже как Карлсон, в большой двухъярусной чердачной комнате-призме.
Комната эта - это рабочий кабинет стариков-родителей, если нет гостей, но работы с годами уже почти не стало, зато женились и нарожали обильных внуков обильные дети. Настоящий средний класс плодится охотнейше и уже до тридцати лет это начинает делать, а не сверлит себе мозги карьерой, работой, он является носителем нормальных жизненных ценностей, это его задача, а вовсе не какой-то там прогресс и инновации. Эй, Москва, учись жить истинно европейски, жить действительно буржуазно и хорошо, качественно жить учись!
Комната моя стоит на крыше, выделяясь конусом со стеклянными стенами, она венчает отдельной квартирой крышу старого дома, дома-достояния ЮНЕСКО в Holzviertel (престижнейший, старейший район Франкфурта, теперь жилой придаток банковского квартала).
В этом доме жил один немецкий известный сказочник на первом этаже, а моя квартира-комната (зацените этот поворот мысли, сопоставление) вот на крыше оказалась. Комната с высоченными косыми потолками, с бойницами окон через древнюю черепицу, с большой террасой-балконом и с основательной сауной, с видом с одной стороны на старый туристический город, а с другой на небоскрёбы банков, до которых пятнадцать минут идти, и до дома Гёте на другой стороне десять минут идти. С огромным чистым звёздным небом над головой (во Франкфурте небо как в тропиках, видны и цвета созвездий порой, потому что здесь производят самый чистый продукт в мире, самый экологичный и безотходный, по кр. мере, для страны-производителя, то есть, производят кредит).
Все прозаично, всё предсказуемо. Но всегда в среднем классе и в поездках сюда есть удивительное, несмотря на повторяемость здесь всего за десять лет, всего до мелочей вообще до самых-самых, каковое явление (повтор, застывшее время) я люблю, и меня всегда здесь действительно тепло и неподдельно в семье любя принимают и ждут.
Вчера за ужином в ресторане, в который ходят совсем не столько поесть, сколько отпробывать, переживать новый кулинарный мир, экспириенс, красоту, ходят также удивить гостей красотой и необычностью блюд, кухней, наличием в городе такого ресторана, новизной блюд, которые стоят... лучше и не говорить, сколько они стоят и не фотографировать еду, к тому же её там было кот наплакал (почти за все такие ужины средний класс может списывать процентов от пятидесяти до ста их цены с налогов как представительские расходы в рамках своих бизнесов как владельцы бизнесов), так вот, вчера за ужином в одном приподнятого уровня ресторане помимо интересной еды и т.п. были интересные гости (как всегда).
Средний повышенный класс - это не только родители-менеджеры среднего звена из банков, люди повышенной среднести, но с наличием креативного ума, изобретатели новых международных инвестиционных стратегий, в юности левые, а потом в шестидесятые и семидесятые они-то и накачивали кредитами весь, якобы освободившийся, постколониальный мир в рамках его поддержки, развития.
Средний класс повышенного уровня теперь - это ещё и их дети, летающие по этим странам как консультанты, работники фондов, экологи, активисты, журналисты, педагоги и да, конечно же, и как новые менеджеры и кредиторы.
Последние помалкивают. Скучные потому что как говно. Или понимают, что за риторикой развития стран и инвестиций в них стоит разграбление стран, жуткие проценты по кредитам в них, пробивание крайне высоких, как в Европе, цен на лекарства там. Вообще, как я понял, пробивание всяких днищ, окончательное разрушение нищих стран, массовое искоренение населения целых стран - это основное занятие стратегических финансистов важнейших банков Германии. Потому за ужинами они помалкивают.
Экологи любят попиздеть, пробздеться зато как следует. Вчера одна рассказывала снова (все дети повышенного среднего класса постоянно летают по всем развивающимся и борющимся за свободу странам мира, и большой праздник, если дитя снова пролетает через родной Франкфурт, второй или уже, впрочем, третий, не помню, самый большой аэропорт мира, и решило остановиться на пару дней у родителей), как она отдыхала в одном национальном парке неделю, потом во втором, в другой стране в пяти часах полёта неделю, в третьем, ещё четыре часа полёта, провела последнюю неделю своего отпуска, и везде почти каждый день пять часов на машине в горы туда и пять обратно, а парки национальные круче всего в горах беднейших стран, и там каждого туриста потому возит отдельное авто, и она ещё после этого борется против выбросов углекислого газа в мире (и одиннадцать часов полёта к родителям в гости на четыре дня, а послезавтра тринадцать часов полёта обратно в Африку к станку).
Ну как? Ну как так?! Это же сколько газа выбрасывают эти старые драндулеты в беднейших странах, дизельное топливо, она ездит и канистры с топливом в машину там ещё берёт, так как заправок нет, и ездит чтобы только попасть на вершину горы и там час посмотреть на мир с горы - они все, кто из среднего класса, они обожают попадать на вершины гор, да повыше. Это их инстинкт, потому они любят ходить, вернее, сначала ездить, ехать в горы, и там потом ходить кругами - чтобы тренировать себя на нахождение на самой высокой площадке, на вершине пищевой и любой другой пирамиды мира, на стремление вверх, на смотрение на мир сверху как его хозяин, как рачительный жалетель мира, как ангел, да хули как ангел, как господь бог.
Я её спросил, ну и как, ты годами уже ездишь по этим горам по всему миру - они отличаются хоть где-то, виды с вершин гор? Засрала уже всю планету свинцом и углекислым газом, своими селфиками в горах и со слонами, растопила ледяные шапки и все вершины своими катаниями на драндулетах по горам, и всё руководишь раздачей стипендий на исследывания развала транспортных инфраструктур стран четвёртого мира, на выбросы свинца, ну и как голова? Не болит от шизофрении? Обиделась. Задумалась. Но ненадолго.
Мне зато всё можно. Во-первых, я красив, гениален, обаятелен, с правильными чертами лица, в которое впечатан богом интеллект и сексуальность, с лицом, которое сразу доказывает всем без слов мою правоту, экологичность, моё право говорить от лица всего разумного, нежного, хрупного, земного, живого, природного.
Плюс я не езжу по горам, я по ним только хожу, и то редко. И я русский, я по традиции могу быстро занять нишу, притом бесплатно, мне за это ничего не будет, это моё ведь природное свойство, ниша честняги и правдоруба, и тогда за столом, и со мной такое часто, если меня пригласить, то часто все сидят и обтекают с застрявшим куском в горле, как я чего-нибудь ебану, резану правду-матку, рвану тельняшку на груди.
Средний класс Германии мазохистичен малость. Самую малость, впрочем, ровно так, чтоб сказать, что и нам приходится нелегко, обтекать приходится, совеститься, ломать голову, уколы совести.
На картинке садик одного такого ресторана, вчера там сидели как раз с экологической дочерью и её родителями. Интересно было вот что: свечки в антикварных стаканчиках были принесены на столики в саду с началом потемнения (нет, не в мозгах, а на улице), и так стало уютно, интимно, хорошо с этими фонариками и свечами...
И тут хуяк! В одиннадцать вечера. Включили огромные фонари, как на стадионах, вокруг ресторана, он был, оказывается, на музейном острове, я и не заметил, и там для охраны включают эти фонари. И они высветили каждый квадратный метр, каждый столик, каждую морщину у всех, каждый куст.
Дас ист Германия. Когда пиздык хуяк - и такие фонари вдруг как на зоне, как в кино о том, как семья бежала из ГДР и хуяк влупили эти фонари вдруг, всю семью высветили сразу как на ладони, мать застрелили сразу на колючей проволоке, когда она её перерезала, в лохмотья изрешетили, они так и осталась висеть и стекать по проводам вниз на землю, маленькую сестрёнку разорвали собаки, сына-подростка тут же запинали ногами солдафоны, отца пытали и закололи потом сывороткой правды до овощного состояния к суду. Вот что такое дойчланд дойчланд убер аллес, это вот так когда влупили фонари, а вовсе не эти рестораны в музеях с невероятными блюдами, которые я даже не стал фоткать.
Ещё потрясли собаки в этом ресторане. Им не дали ни еды, ни воды, как то делают в ресторанах в Берлине, если приходишь с собакой. Но они и не просили еды или воды. И не рвались знакомиться друг с другом, как в Берлине, например, в дорогом мексиканском ресторане у меня в Нойкельне на районе я впервые видел оральный, к тому же межрасовый, секс у собак: болонка-мальчик не мог нормально выебать добермана, так доберман лёг, приоткрыл рот и болонка жарил его в алые жаркие губы минут сорок с перерывами под столиком на пожрать и попить воды, и потом с новыми силами принимался за своё, у добика аж уши тряслись, и все фоткали и радовались, и смеялись такому шоу в ресторане и, по-моему, кончил и доберман тоже, и, кстати, я впервые увидел тогда такой огромный и пульсирующий от счастья член у собак, как у того добермана. А в этом ресторане вчера собаки сидели как живые. Ничего не просили, никуда не стремились. Странные собаки во Франкфурте.
Комната эта - это рабочий кабинет стариков-родителей, если нет гостей, но работы с годами уже почти не стало, зато женились и нарожали обильных внуков обильные дети. Настоящий средний класс плодится охотнейше и уже до тридцати лет это начинает делать, а не сверлит себе мозги карьерой, работой, он является носителем нормальных жизненных ценностей, это его задача, а вовсе не какой-то там прогресс и инновации. Эй, Москва, учись жить истинно европейски, жить действительно буржуазно и хорошо, качественно жить учись!
Комната моя стоит на крыше, выделяясь конусом со стеклянными стенами, она венчает отдельной квартирой крышу старого дома, дома-достояния ЮНЕСКО в Holzviertel (престижнейший, старейший район Франкфурта, теперь жилой придаток банковского квартала).
В этом доме жил один немецкий известный сказочник на первом этаже, а моя квартира-комната (зацените этот поворот мысли, сопоставление) вот на крыше оказалась. Комната с высоченными косыми потолками, с бойницами окон через древнюю черепицу, с большой террасой-балконом и с основательной сауной, с видом с одной стороны на старый туристический город, а с другой на небоскрёбы банков, до которых пятнадцать минут идти, и до дома Гёте на другой стороне десять минут идти. С огромным чистым звёздным небом над головой (во Франкфурте небо как в тропиках, видны и цвета созвездий порой, потому что здесь производят самый чистый продукт в мире, самый экологичный и безотходный, по кр. мере, для страны-производителя, то есть, производят кредит).
Все прозаично, всё предсказуемо. Но всегда в среднем классе и в поездках сюда есть удивительное, несмотря на повторяемость здесь всего за десять лет, всего до мелочей вообще до самых-самых, каковое явление (повтор, застывшее время) я люблю, и меня всегда здесь действительно тепло и неподдельно в семье любя принимают и ждут.
Вчера за ужином в ресторане, в который ходят совсем не столько поесть, сколько отпробывать, переживать новый кулинарный мир, экспириенс, красоту, ходят также удивить гостей красотой и необычностью блюд, кухней, наличием в городе такого ресторана, новизной блюд, которые стоят... лучше и не говорить, сколько они стоят и не фотографировать еду, к тому же её там было кот наплакал (почти за все такие ужины средний класс может списывать процентов от пятидесяти до ста их цены с налогов как представительские расходы в рамках своих бизнесов как владельцы бизнесов), так вот, вчера за ужином в одном приподнятого уровня ресторане помимо интересной еды и т.п. были интересные гости (как всегда).
Средний повышенный класс - это не только родители-менеджеры среднего звена из банков, люди повышенной среднести, но с наличием креативного ума, изобретатели новых международных инвестиционных стратегий, в юности левые, а потом в шестидесятые и семидесятые они-то и накачивали кредитами весь, якобы освободившийся, постколониальный мир в рамках его поддержки, развития.
Средний класс повышенного уровня теперь - это ещё и их дети, летающие по этим странам как консультанты, работники фондов, экологи, активисты, журналисты, педагоги и да, конечно же, и как новые менеджеры и кредиторы.
Последние помалкивают. Скучные потому что как говно. Или понимают, что за риторикой развития стран и инвестиций в них стоит разграбление стран, жуткие проценты по кредитам в них, пробивание крайне высоких, как в Европе, цен на лекарства там. Вообще, как я понял, пробивание всяких днищ, окончательное разрушение нищих стран, массовое искоренение населения целых стран - это основное занятие стратегических финансистов важнейших банков Германии. Потому за ужинами они помалкивают.
Экологи любят попиздеть, пробздеться зато как следует. Вчера одна рассказывала снова (все дети повышенного среднего класса постоянно летают по всем развивающимся и борющимся за свободу странам мира, и большой праздник, если дитя снова пролетает через родной Франкфурт, второй или уже, впрочем, третий, не помню, самый большой аэропорт мира, и решило остановиться на пару дней у родителей), как она отдыхала в одном национальном парке неделю, потом во втором, в другой стране в пяти часах полёта неделю, в третьем, ещё четыре часа полёта, провела последнюю неделю своего отпуска, и везде почти каждый день пять часов на машине в горы туда и пять обратно, а парки национальные круче всего в горах беднейших стран, и там каждого туриста потому возит отдельное авто, и она ещё после этого борется против выбросов углекислого газа в мире (и одиннадцать часов полёта к родителям в гости на четыре дня, а послезавтра тринадцать часов полёта обратно в Африку к станку).
Ну как? Ну как так?! Это же сколько газа выбрасывают эти старые драндулеты в беднейших странах, дизельное топливо, она ездит и канистры с топливом в машину там ещё берёт, так как заправок нет, и ездит чтобы только попасть на вершину горы и там час посмотреть на мир с горы - они все, кто из среднего класса, они обожают попадать на вершины гор, да повыше. Это их инстинкт, потому они любят ходить, вернее, сначала ездить, ехать в горы, и там потом ходить кругами - чтобы тренировать себя на нахождение на самой высокой площадке, на вершине пищевой и любой другой пирамиды мира, на стремление вверх, на смотрение на мир сверху как его хозяин, как рачительный жалетель мира, как ангел, да хули как ангел, как господь бог.
Я её спросил, ну и как, ты годами уже ездишь по этим горам по всему миру - они отличаются хоть где-то, виды с вершин гор? Засрала уже всю планету свинцом и углекислым газом, своими селфиками в горах и со слонами, растопила ледяные шапки и все вершины своими катаниями на драндулетах по горам, и всё руководишь раздачей стипендий на исследывания развала транспортных инфраструктур стран четвёртого мира, на выбросы свинца, ну и как голова? Не болит от шизофрении? Обиделась. Задумалась. Но ненадолго.
Мне зато всё можно. Во-первых, я красив, гениален, обаятелен, с правильными чертами лица, в которое впечатан богом интеллект и сексуальность, с лицом, которое сразу доказывает всем без слов мою правоту, экологичность, моё право говорить от лица всего разумного, нежного, хрупного, земного, живого, природного.
Плюс я не езжу по горам, я по ним только хожу, и то редко. И я русский, я по традиции могу быстро занять нишу, притом бесплатно, мне за это ничего не будет, это моё ведь природное свойство, ниша честняги и правдоруба, и тогда за столом, и со мной такое часто, если меня пригласить, то часто все сидят и обтекают с застрявшим куском в горле, как я чего-нибудь ебану, резану правду-матку, рвану тельняшку на груди.
Средний класс Германии мазохистичен малость. Самую малость, впрочем, ровно так, чтоб сказать, что и нам приходится нелегко, обтекать приходится, совеститься, ломать голову, уколы совести.
На картинке садик одного такого ресторана, вчера там сидели как раз с экологической дочерью и её родителями. Интересно было вот что: свечки в антикварных стаканчиках были принесены на столики в саду с началом потемнения (нет, не в мозгах, а на улице), и так стало уютно, интимно, хорошо с этими фонариками и свечами...
И тут хуяк! В одиннадцать вечера. Включили огромные фонари, как на стадионах, вокруг ресторана, он был, оказывается, на музейном острове, я и не заметил, и там для охраны включают эти фонари. И они высветили каждый квадратный метр, каждый столик, каждую морщину у всех, каждый куст.
Дас ист Германия. Когда пиздык хуяк - и такие фонари вдруг как на зоне, как в кино о том, как семья бежала из ГДР и хуяк влупили эти фонари вдруг, всю семью высветили сразу как на ладони, мать застрелили сразу на колючей проволоке, когда она её перерезала, в лохмотья изрешетили, они так и осталась висеть и стекать по проводам вниз на землю, маленькую сестрёнку разорвали собаки, сына-подростка тут же запинали ногами солдафоны, отца пытали и закололи потом сывороткой правды до овощного состояния к суду. Вот что такое дойчланд дойчланд убер аллес, это вот так когда влупили фонари, а вовсе не эти рестораны в музеях с невероятными блюдами, которые я даже не стал фоткать.
Ещё потрясли собаки в этом ресторане. Им не дали ни еды, ни воды, как то делают в ресторанах в Берлине, если приходишь с собакой. Но они и не просили еды или воды. И не рвались знакомиться друг с другом, как в Берлине, например, в дорогом мексиканском ресторане у меня в Нойкельне на районе я впервые видел оральный, к тому же межрасовый, секс у собак: болонка-мальчик не мог нормально выебать добермана, так доберман лёг, приоткрыл рот и болонка жарил его в алые жаркие губы минут сорок с перерывами под столиком на пожрать и попить воды, и потом с новыми силами принимался за своё, у добика аж уши тряслись, и все фоткали и радовались, и смеялись такому шоу в ресторане и, по-моему, кончил и доберман тоже, и, кстати, я впервые увидел тогда такой огромный и пульсирующий от счастья член у собак, как у того добермана. А в этом ресторане вчера собаки сидели как живые. Ничего не просили, никуда не стремились. Странные собаки во Франкфурте.