Улыбка в Берлине
Заметил, что улыбка вне дома у меня уже давно появляется только для защиты, агрессии или защиты от агрессии. Примитивно до безобразия, но что делать. Неприятное ощущение от этого на лице, конечно. Все отказы, просьбы сделать что-то не то и так далее здесь сопровождаются улыбкой. Как, например, просьба заплатить пятьдесят евро в аэропорте за перевес в два килограмма или нежелание некоторых врачей, замещающих своих коллег, находящихся в отпуске, продлить рецепт на амфетамин плюс повысить его дозу в связи с летним сезоном, так как он весь быстро выводится с потом (делать что-то в режиме труда, эксплуатации, повтора, без спонтанности, творчества и смеха, да вообще уже что-то вне дома без награды эндорфинами авансом и уже с самого начала купаясь в эндорфинах, я не могу чаще всего, так что сначала деньги, потом стулья и делаю я что-то только "на стуле").
Господи, какой только издевательской, на ходу придуманной хрени, как, например, про повышенный выпот амфетамина летом, я намеренно, причём хрени намеренно издевательски надуманной, вопиюще бредовой, я ни несу, если это врачи, которые вдруг несут какую-то хрень, ведут себя, то есть, непредсказуемо, причём в важнейшем вопросе, в вопросе моей способности получать удовольствие от моей активности, от работы, например, от контактов с людьми (всё это временами без амфетамина невозможно вследствие моего обостряющегося человеконенавистничества). Впервые меня видит человек и уже хочет что-то новое, кардинальное сказать. Хотя они вообще не противятся выписывать всё, что скажешь, обоснуешь. Но иногда бывают отморозки, считающие себя вправе воспитывать людей (вопрос активности, мотивации - это вопрос воспитания). Немцы такие немцы порой, это вообще уже совсем.
Господи, какой только издевательской, на ходу придуманной хрени, как, например, про повышенный выпот амфетамина летом, я намеренно, причём хрени намеренно издевательски надуманной, вопиюще бредовой, я ни несу, если это врачи, которые вдруг несут какую-то хрень, ведут себя, то есть, непредсказуемо, причём в важнейшем вопросе, в вопросе моей способности получать удовольствие от моей активности, от работы, например, от контактов с людьми (всё это временами без амфетамина невозможно вследствие моего обостряющегося человеконенавистничества). Впервые меня видит человек и уже хочет что-то новое, кардинальное сказать. Хотя они вообще не противятся выписывать всё, что скажешь, обоснуешь. Но иногда бывают отморозки, считающие себя вправе воспитывать людей (вопрос активности, мотивации - это вопрос воспитания). Немцы такие немцы порой, это вообще уже совсем.