Пекинцы старой закалки залазят на унитаз полностью, сидят на ободе на кортах, дверь в кабинку не закрывают, смотрят новости в телефоне с хорошей громкостью, сидят подолгу, выкуривая так не одну сигарету. Говно из них падает без всяких усилий, само по себе и в своём причудливом, не регулируемом сознанием ритме, то медленно, то серией толчков, а то мерно течет и отламывается как остывающая и твердеющая лава в то время как его хозяин может переключать каналы, говорить по телефону, говно валится и хлопает об унитаз, в воду, а крепкий мужик с загрубевшим от ветра и солнца лицом, на котором вся правда суровой жизни, он сидит как птичка, птенец, наседка, порой переминаясь с ноги на ногу, совсем как курица на шестке топчется в гнезде, потому что ноги затекают от согнутости. И тогда и каловая масса валится и чаще, и быстрее, свободнее, так как произошёл ещё и непрямой массаж кишечника. Иногда громко отходят газы. Это я побывал в общественном туалете на хутонге, которых много на улицах.