В поезде

[berlinguide]

Можно подумать, что я бесчувственен к немцам. Это не так. На прошлой неделе перед отъездом в Пекин я ехал на поезде шесть часов по Германии. В поезде собиралась семья от станции к станции, они входили и вдруг находили друг друга, по билетам, все садились рядом друг с другом, удивляясь, как по волшебству, как так может случиться, большая семья, садились на освобождающиеся места. Это было продумано, так как все ехали на День Рождения к восьмидесятилетней матери всех братьев и сестёр в городок, где она родилась и пригласила туда всех на свой юбилей, ехали с семьями, с детьми, она оплатила всем гостиницы, билеты, спланирована всё так, чтобы все собирались в одном вагоне, так покупала места. Все ехали и едва говорили, даже нет дежурных фраз, все сами по себе, достали смартфоны. Неловкость, сначала говорили, пытались, а потом молчание. Было видно, что это большая, хорошая семья, с хорошими людьми, без каких-либо драм, распрей. Но и дети их не играли, не знакомились друг с другом, лишь к концу поездки говорили друг с другом старший сын и муж одной из дочерей, тепло, не дежурно, обсуждая совместную поездку своих семей в прошлом году в отпуск. Но всё же неловкость у всех. Иногда сама эта женщина звонила, узнать, как там, все ли на месте, как там оно вообще. Ей хотелось слышать, что все рады её организации, как она сделала. Но все были едва ли рады: спать уже не получалось или сидеть в смартфонах, приходилось поддерживать беседу, чтобы когда она звонила, сказать, как весело и славно ехать и все рады оказаться вместе. Она редко звонила, и ненадолго, то тому, то другому сыну или дочери, стараясь не навязываться, ей хотелось бы, наверное, услышать что-то за телефоном, разговоры, смех, этого не было, хотя ей все старались искренне, радостно отвечать, с приподнятым настроением во время коротких разговоров. Мне было до слёз всех жалко, я ехал и плакал, не мог сдержать слёзы, они лились, я отворачивался к окну. Она не пыталась разговаривать долго, это были короткие редкие звонки, она пыталась во время их поездки к ней побыть будто со всеми, понять, что она сделала долгую поездку детей нескучной, всем приятной, у неё было время среди хлопот об ужине примерно полчаса, и она в эти полчаса иногда и звонила, как я понял из разговоров её детей в вагоне.

Я знал, что через два дня я больше всего этого не увижу долго, как и хотел, у меня была виза в Пекин, выданная в тот день и билет на самолет, я был уже не в Германии умом, а всё равно было жаль всех до кома в горле и слёз.