McMafia (2018)
В сериале о русской мафии в Лондоне и Израиле "McMafia" молодой банкир из русской респектабельно мафиозной семьи, перебравшейся в Лондон, когда ему было девять лет, все восемь серий втупую реализовавший архаичную вендетту, одержимый этим чувством, в конце первого сезона тупо заявляет: да, моего противника (похожего на Березовского манерного мужичка со связями с ближневосточной мафией) надо завалить, потому что он живёт в старой мафиозной культуре, она морально и производственно устарела, вся эта стрельба и вендетты. Клише сражается с клише в этом сериале, этим он и симпатичен, хотя, конечно, весь оказался в несостыковках этих клише, добротной улётности и ржаки постмодерна не получилось, обычная тяп-ляп работа, но сделанная технически дороже и качественнее, чем обычный проходной тяп-ляп.
Из самых ржачных персонажей можно отметить совершенно бессмысленную, на автомате рипитом брякающую всякую психологию и чушь советской честной женщины-матери жену отца семейства, которая одновременно играет ещё более клишированную роль жены русского мафиози в Лондоне, постоянно кутается в меха (настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха, ты напрасно мне кутаешь руки и плечи в меха, как писала со знанием своего дела мастер клише Анна Ахматова).
Отец-алконавт, вечный киноалкаш с тотально постоянно предынсультно красной рожей, тоже неплох, тоже автомат.
Там все автоматы. Интересны их несостыковки, подскоки и отклонения в моменты их взаимного пересечения.
Старый израильско-советский наркоделец с внешностью Мичурина вдруг оказывается педерастом, к примеру.
При этой общей пластиковости амплуа актёры неплохи, живы как люди. Дополнительный увлекающий контраст их ролей и непластиковой живой фактурности, маски порой становятся лицами.
Из самых ржачных персонажей можно отметить совершенно бессмысленную, на автомате рипитом брякающую всякую психологию и чушь советской честной женщины-матери жену отца семейства, которая одновременно играет ещё более клишированную роль жены русского мафиози в Лондоне, постоянно кутается в меха (настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха, ты напрасно мне кутаешь руки и плечи в меха, как писала со знанием своего дела мастер клише Анна Ахматова).
Отец-алконавт, вечный киноалкаш с тотально постоянно предынсультно красной рожей, тоже неплох, тоже автомат.
Там все автоматы. Интересны их несостыковки, подскоки и отклонения в моменты их взаимного пересечения.
Старый израильско-советский наркоделец с внешностью Мичурина вдруг оказывается педерастом, к примеру.
При этой общей пластиковости амплуа актёры неплохи, живы как люди. Дополнительный увлекающий контраст их ролей и непластиковой живой фактурности, маски порой становятся лицами.