Сиськи Коко и палестинские беженцы в Берлине
"―Кто убил кошку мадам Поласухер, кто?
―Вы, Шариков, третьего дня укусили даму на лестнице.
―Да она меня по морде хлопнула! У меня не казённая морда!
―Потому что вы её за грудь ущипнули!"
Горилла Коко и её воспитательница замечательно иллюстрируют эффект получения прибавочной стоимости, которая совсем далека от первичного продукта: появление посредника, интерпретатора, продавца, конферансье, этого ещё одного рта в символической пищевой цепи, не помогает прояснить явление, но превращает его во что-то совсем непотребное: горилла любила щупать людей за сиськи, пользовалась этим как могла и она и её хозяйка, Коко жрала, смотрела телек, содержала фонд помощи Умной Горилле, расжирела до 120 килограммов в старости на чипсах и пиве и т.п., но любим-то мы её не за это.
Это напоминает мне мой позавчерашний визит в один дискуссионный клуб в рамках фестиваля "48 часов Нойкёльна": я пришёл на показ документального фильма о беженцах в Берлине и увидел, что в фильме нет палестинцев.
Все остальные беженцы есть, а палестинцев нет. Я стал громко интересоваться, куда дели палестинцев, куда вообще дели святую тему борьбы за права трудового народа Палестины, священную для левых всех поколений, почему её воспевают только в кино про легендарных террористов теперь, можно подумать, что нет сейчас беженцев из Ливана, Иордании, из сектора Газы - куда дели старую жирную вшивую охуевшую тварь, десятилетиями щупавшую людей за сиськи?
А вот да, её перефразировали в удобоваримое кино о красавцах террористах-леваках из Германии, боровшихся за права палестинцев, в бесконечность диалога об урегулировании, и масса народа не понимает вообще теперь, как левая идея имеет отношение к вопросу о Палестине, и людям нечего ответить на вопрос о том, как же империализм, капитализм, поддержка Израиля в его агрессии против нееврейских палестинских жителей.
Я вызвал растерянность у левых своими вопрошаниями, я выглядел как идиот, покусившийся на пустое, а не на настоящий символический пирог, капитал, ведь я пытался привязать фантазм левых о самих себе к реальности некоторых якобы всё ещё их вопросов, и я попал в зазор несвязуемости, как и все визитёры Коко не могли связать nipple и people, что она говорит, призывали хозяйку гориллы и фонда, которая в зависимости от платёжеспособности гостя просила или оголить сиськи и дать их пощупать питомице, которая постоянно теребит соски на всех своих видосах, или же говорила, что Коко не может различить слова нипл и пипл, и говорит не "хорошие у тебя сиськи", а "хороший ты парень", и вот как все посетители, получается, падали в неразбериху этого зазора, так и я стоял в зале со своими вопросами о том, куда пропали палестинцы, гол как сокол и смешон - всё, то есть, как я люблю.
Выходя, уже открывая на выходе дверь, я был остановлен двумя непонятно откуда и как появившимися в махрово левацком баре огромными секьюрити-мэнами, отведён тихо в сторонку и получил пожизненный запрет на вход в этот бар, расписался в существующем уже для этого формуляре (!), чем, кстати, остался совершенно доволен.
Гориллу Коко интересовали всю жизнь телевизор, сладости, котята, соски, а её запрягали работать Умной Гориллой Надеждой Человечества, её хозяйка пыталась то отучить Умную Гориллу ласкать себе соски, то использовала её обострённую (я думаю, обострённую из-за невроза постоянного навязывания общения с людьми) сосковую сексуальность, чтобы втянуть питомицу в круг общения с людьми, нашла ей, так сказать, точку соприкосновения с людьми куда как более действенную, чем слова. Так горилла попала в зазор собственной прибавочной стоимости.
