Кто о чём
Пекинцы склонны к формату "московских кухонь": молодые почти все, до сорока, то есть, полузнакомая компания, половина людей новые в городе, но пекинцам (могучая журналистская кучка из пяти человек) удалось втянуть в политическую дискуссию две пришедших пары американцев, одного русского с внуком, ещё одну русскую пару, троих человек, переехавших с юга Китая. Настоящий фэйсбук устроили и, что симптоматично, все перечисленные переместились, да, именно что на кухню.
Гонконгцы (две журналистки и одна переводчица) и берлинцы (была пара парней, писатели и бухгалтеры оба одновременно, ещё одна молодая журналистская семья и я) очень похожи полным равнодушием к политике и культуре. По себе заметил, что теряю нить разговора, рассеивается внимание, когда про теракты в Берлине, про Сирию, про СССР, про Россию, про диссидентство, правозащиту и прочее если такое вот, то выпадаю моментально из разговора или тупо, незаметно для себя, съезжаю с темы, отвечаю о другом.
Давно не бывал я в разнобойных компаниях. Пока на кухне шли жаркие громкие баталии о сути перфоманса в современном искусстве Китая и о том, какой это цинизм и почти перфоманс - заехать грузовиком в рождественскую ярмарку в Берлине, мы-то ни разу про теракты и беженцев и судьбы Европы, а говорили мы про местный смог и о том, как красиво фотографировать в смоге получается на смартфон, и где бы достать в Пекине того да сего, и, как всегда, больше всего про еду и про деньги.
А, оказывается, приятно вот так внезапно, совсем неожиданно ощутить свою идентичность.
Гонконгцы (две журналистки и одна переводчица) и берлинцы (была пара парней, писатели и бухгалтеры оба одновременно, ещё одна молодая журналистская семья и я) очень похожи полным равнодушием к политике и культуре. По себе заметил, что теряю нить разговора, рассеивается внимание, когда про теракты в Берлине, про Сирию, про СССР, про Россию, про диссидентство, правозащиту и прочее если такое вот, то выпадаю моментально из разговора или тупо, незаметно для себя, съезжаю с темы, отвечаю о другом.
Давно не бывал я в разнобойных компаниях. Пока на кухне шли жаркие громкие баталии о сути перфоманса в современном искусстве Китая и о том, какой это цинизм и почти перфоманс - заехать грузовиком в рождественскую ярмарку в Берлине, мы-то ни разу про теракты и беженцев и судьбы Европы, а говорили мы про местный смог и о том, как красиво фотографировать в смоге получается на смартфон, и где бы достать в Пекине того да сего, и, как всегда, больше всего про еду и про деньги.
А, оказывается, приятно вот так внезапно, совсем неожиданно ощутить свою идентичность.