Самосожжение практически
Оригинал взят у ivangogh в post
Из вот этой вот рецензии на пожар я понимаю, что единственное и главное, ради чего нужно было ходить в ИНИОН, так это сборники рефератов о достижениях зарубежных ученых.
Смерть спецхрана оплакивают как символическую гибель привилегий. Библиотека-то жива, горе накрыло по поводу системы доступа к ней.
Говорят, что тут кто-то собирается собирать книги для ИНИОН? Я был бы рад предоставить этим людям две полки РС, СО и прочей номенклатуры печатной продукции самой ИНИОН, по недоумению задержавшейся у меня дома. Или все это не сгорело?
Я не понимаю, зачем нужен ИНИОН как институт во время JStore, всяких прочих баз и электронных библиотек. Уже к середине 90-х это был по-сути архив. О нем и жалеют в основном немногие историки, да филологи. Его таким и надо было заморозить во всех смыслах этого слова. Чтобы он не сгорел. Для передовой гуманитарной науки в последние 20 лет ИНИОН ничего предложить не мог.
Разумеется, я не в восторге от того, что он сгорел. Я был в этом забавном учреждении, которое - вопреки часто высказываемым в сети мнениям - апофеоз совка, это не так. Сегодня - это апофеоз неолиберализма. Именно так неолиберализм и выглядит - с заглушенными фонтанами, с закрытой анфиладой и нищими сотрудниками когда-то элитного научного института, выброшенными на улицу, домой, на аутсорс. С обгоревшими фасадами, с рухнувшей крышей.Богатства - фонды - есть, но мы вам их не дадим. Как будто бы пожар был нужен только для того, чтобы невротически воспроизвести заново систему недоступа к фондам, к корпусу западной мысли.
Если бы ИНИОН никто не задумывал поджечь, он должен был сам сгореть. И именно так, чтобы напомнить городу и миру о том, что спецхран жив. Хотя он больше никому не нужен. Как женщина, которая что-то еще хочет доказать больше не любящему ее мужчине, изображает самоубийство - разумеется, сверхрационально, чтобы не убить себя, но весьма достоверно.
И лучшего момента для подобного нельзя найти.
Из вот этой вот рецензии на пожар я понимаю, что единственное и главное, ради чего нужно было ходить в ИНИОН, так это сборники рефератов о достижениях зарубежных ученых.
Смерть спецхрана оплакивают как символическую гибель привилегий. Библиотека-то жива, горе накрыло по поводу системы доступа к ней.
Говорят, что тут кто-то собирается собирать книги для ИНИОН? Я был бы рад предоставить этим людям две полки РС, СО и прочей номенклатуры печатной продукции самой ИНИОН, по недоумению задержавшейся у меня дома. Или все это не сгорело?
Я не понимаю, зачем нужен ИНИОН как институт во время JStore, всяких прочих баз и электронных библиотек. Уже к середине 90-х это был по-сути архив. О нем и жалеют в основном немногие историки, да филологи. Его таким и надо было заморозить во всех смыслах этого слова. Чтобы он не сгорел. Для передовой гуманитарной науки в последние 20 лет ИНИОН ничего предложить не мог.
Разумеется, я не в восторге от того, что он сгорел. Я был в этом забавном учреждении, которое - вопреки часто высказываемым в сети мнениям - апофеоз совка, это не так. Сегодня - это апофеоз неолиберализма. Именно так неолиберализм и выглядит - с заглушенными фонтанами, с закрытой анфиладой и нищими сотрудниками когда-то элитного научного института, выброшенными на улицу, домой, на аутсорс. С обгоревшими фасадами, с рухнувшей крышей.Богатства - фонды - есть, но мы вам их не дадим. Как будто бы пожар был нужен только для того, чтобы невротически воспроизвести заново систему недоступа к фондам, к корпусу западной мысли.
Если бы ИНИОН никто не задумывал поджечь, он должен был сам сгореть. И именно так, чтобы напомнить городу и миру о том, что спецхран жив. Хотя он больше никому не нужен. Как женщина, которая что-то еще хочет доказать больше не любящему ее мужчине, изображает самоубийство - разумеется, сверхрационально, чтобы не убить себя, но весьма достоверно.
И лучшего момента для подобного нельзя найти.