Нобелевская премия мира снова досталась более чем странному борцу за свободу, справедливость, мир и права человека - Европейскому Союзу. Конечно, после награждения Барака Обамы в 2009 г. (по сути за его красноречивое выступление в Каире, где он после кровопролитной политики Буша на Ближнем Востоке провозгласил дружбу США с мусульманскими странами), норвежские критерии отбора едва ли могут кого-либо удивить.
С начала 20 века уже целый ряд правительственных и неправительственных организаций становились лаурятами: Красный Крест, комиссариат ООН по делам беженцев, ЮНИСЕФ, МАГАТЕ, Международная Амнистия и др. Их деятельность была направлена непосредственно на решение гуманитарных проблем, нераспространение оружия, борьбу за освобождение политических заключенных.
Но как можно присуждать премию экономической и политической организации, которая не может договориться между своими членами о скоординированной внешней политике? Европейский Союз действительно мог бы получить премию за самую глубокую экономическую интеграцию, за отмену границ, за введение евро (хотя здесь скорее нужно вводить штрафы), да хоть за поддержку беднейших стран. Но к сожалению таких премий пока нет. Зато есть Нобель, пять членов которого приняли единогласное решение о вручении премии мира имеено ЕС за "действия по предотвращению новых войн на континенте и стабилизации обстановки в Европе". Интересно, из какой логики исходили эксперты? Да, в Европе после войны в Югославии в 1999 больше не было замечено серьёзных вооруженных конфликтов. Но где же реальные меры Европейского Союза и его институтов по предотвращению войн? Ещё не известно, чем кончится вся эта красивая история с евроинтеграцией и кризисом в Греции, которая уже всё больше напоминает
Веймарскую Республику с известными последствиями. Если греческие правые популисты на фоне народных протестов придут к власти, то европейской демократии мало не покажется.
Видимо, о вкладе ЕС в установлении мира знают лишь те пять членов, а всем остальным европейцам остается только гадать, что же они сделали такого выдающегося для мира во всем мире. Ответ на этот вопрос мы узнаем не раньше, чем через 50 лет. Именно на этот срок засекречивается вся документация Норвежского Нобелевского комитета.