Интервью с Бьёрном Хёке
Предисловие переводчика
Есть журналисты, которые с политиками из АдГ и Бьёрном Хёке, в частности, ведут честные интервью, которые так же честно без купюр и искажений публикуют. Германский Журнал Compact опубликовал книгу речьей и интервью, данных Бьёрном Хёке в разное время „Höcke. Interviews, Reden, Tabubrüche“, которую вы можете приобрести во всех центральных газетных киосках ФРГ. Можно её также и выписать в издательстве журнала или, например в издательстве KOPP-Verlag.
Я перевёл для вас одно из интервью из этого сборника. Прочитайте и убедитесь, что партия АдГ и даже ее самые „радикальные“ лидеры не планируют никаких „этнических чисток“ в Германии, о чем кто-то настойчиво сеет слухи в среде разных групп иммигрантов, в том числе и среди немцев и евреев из России, у которых как известно большое количество национально смешанных браков. Я сам неоднократно слышал слова, которые малопросвещённые наши земляки произносят многозначительно и чуть ли не шёпотом: „Подождите, они „разберутся“ с „беженцами“, а потом возьмутся за нас, за российских немцев и евреев“ .
Прочитав интервью с Бьёрном Хёке - одним из главных лидеров правого крыла Альтернативы для Германии, вы поймёте, что всё это ложь и клевета с единственной целью - отпугнуть избирателей из среды всех групп иммигрантов от поддержки АдГ (AfD).
Генрих Дауб
Народ и народное
Этнические чистки и фантазии о чистоте крови Бьёрн Хёке отвергает. Он понимает народ как изменяющееся объединение на основе исторически сложившегося ядра, которое не должно исчезнуть под штормовыми ударами новых волн иммиграции.
Журналист: Некоторые считают сам термин «народ» очень абстрактным, даже пригодным только для чистой конструкции.
Ответ Бьёрна Хёке: Знаете ли, для нас, для людей, вся действительность является «конструкцией», определённым представлением о мире. И все реально ощутимое не просто присутствует в нашем мире, но оно когда-то и как-то возникло, то есть оно тоже было «сконструировано». То есть, представление, что народы являются конструкциями, банально. Но в период постмодерна стало модным деконструировать всё возникшее в процессе исторического развития. В принципе это возможно, вопрос только в том, а имеет ли это смысл? Один только факт, что что-то является сконструированным, не навязывает нам необходимости это деконструировать. Тогда ведь, к примеру, пришлось бы разрушить все здания, которые есть в мире. А может быть среди этих конструкций некоторые являются хорошими, полезными и их имеет смысл сохранить? В этой связи я вспоминаю, как я в детстве мог часами концентрировано строить самые сложные башни, с тем, чтобы их потом самыми различными способами «деконструировать» (то есть разрушить - Г.Д.) Было ли тогда моей мотивацией для таких поступков желание ощущения власти над чем-то или простое желание прочувствовать эффект гравитации на практике - это второстепенно. Отличием от сегодняшних взрослых деконструкторов было то, что я ведь одновременно был и создателем того, что разрушал.
Биология и динамика
А что вы скажете о «хорошей и полезной конструкции» под названием «народ»? Что вообще такое - «народ»?
Это нельзя сказать с математической точностью. Феномен народа можно только описать, если мы хотим сделать его понятнее. Это не значит, что он не существует. Мы, люди, на протяжении целой вечности точно так же безуспешно пытаемся дать точное определение тому, что такое «любовь», но никто ведь не будет подвергать сомнению то, что она существует?
То есть, народ - это эмпирическая реальность?
Да, естесственно. Спросите-ка шутки ради какого-нибудь поляка, датчанина или турка, существует ли он на самом деле или его национальность - это только выдумка, химера? Вы получите в ответ удивлённые взгляды.
Но каковы точные признаки, которые определяют народ и отличают его от другого?
Народ можно описать как находящееся в динамике изменений объединение людей, имеющих общее происхождение, язык, культуру и совместно пережитую историю. Это форма человеческого общежития, которая не является такой тесно спаяной как род или локальное племя, как об этом как-то написал Гюнтер Цем, но и не настолько далеко абстрактной как человечество. Это хорошая величина, которая может посредничать между отдельным человеком и человеческим родом вообще. Обратите внимание на то, что обратной стороной космополитизма является обывательская узость угла зрения на человека.
Но, говоря о происхождении, вы задеваете особенно чувствительный пункт в общественной дискуссии о термине «народ».
Знаете, честно говоря, я не вижу серьёзной общественной дискуссии об этом. Я вижу только со стороны мейнстрима агитацию против мнимой «народной» позиции и запугивания по поводу «биологизированной» точки зрения. Я и сам не являюсь сторонником биологического сужения понимания народа и, так же, как Арнольд Гелен, вижу в людях прежде всего культурные существа. (Арнольд Карл Франц Гелен - по-немецки Arnold Karl Franz Gehlen (1904 - 1976) - немецкий философ, антрополог и социолог. Наравне с Гельмутом Плесснером и Максом Шелером в 60-е годы прошлого века считался главным консервативным противником Теодора Адорно. - прим. переводчика). Но рождение потомства, хотим мы того или нет, является биологическим фактом. Или вы считаете, что детей приносит аист?
Никто этого не утверждает, но вопрос в том, определяет ли эта естественная репродукция также и этнические границы какой-то группы людей?
Фактом является то, что продолжение рода происходит преимущественно в собственной группе. Наука при этом говорит о феномене «относительной эндогамии». И она составляет даже у космополитичных немцев почти 70%, у турок она ещё гораздо больше. То есть, по большому счёту, люди заключают браки в основном между своими.
Иллюзия плавильного котла
Но разве под воздействием процесса глобализации эта граница этнического происхождения не исчезает всё больше и больше?
Хотя глобалисты и любят это утверждать, но это неправда, как это установил французский специалист по популяционной генетике Андре Лангане (Andre Langaney): только менее 10% людей сегодня задеты изменениями границ традиционных репродуктивных сообществ. И это задевает в основном регионы, в которые раньше насильственно были ввезены рабы, к примеру Бразилию, а также население огромных городских агломераций - но даже и здесь речь не идёт о глобальном плавильном котле, а скорее о локальных плавильных котлах, как в Азии. В США, спустя триста лет так называемого «плавильного котла» («Melting Pot») не возник новый народ, напротив, различные по происхождению группы иностранцев сильно сегрегировались и образовали своего рода «салат» («Salad Bowle»). Навязываемая и предсказываемая сегодня картина мирового государства, населённого этнически индифирентными людьми, является больше утопией, чем действительностью.
Кроме того, народ в течение времени изменяется. Вы ведь только что говорили о «находящемся в динамике изменений объединении людей».
Да, как в культурном, так и генетическом смысле мы имеем как вливания в народ, так и истекания из него. Мы знаем об этнических отколах, как это было в случае с Нидерландами и немецкой Швейцарией, но мы знаем также и примеры, когда иноэтнические элементы вливаются в народ, как это было с поляками и французскими гугенотами {большие этнические группы, влившиеся в немецкий народ в 18-19 веках - ГД}. Народ в последовательности проходящих поколений подобен реке, которая на своём пути получает со всех сторон воду из различных притоков, но и сама отдаёт её в отходящие от неё боковые рукава и другие реки.
Но в таком случае приток неевропейского населения не является такой уж опасностью для сохранности народа?
В связи с сегодняшней массовой иммиграцией проблематика этноморфоза (изменения генотипа народа под воздействием внешних факторов - ГД) действительно играет меньшую роль, чем такие элементарные вопросы, как родина, привилегированные права коренного населения на эту территорию и социальный мир. По большому счёту при иммиграции главную роль играют её численность и степень культурного родства, при этом капельную иммиграцию можно рассматривать как непроблематичную, а массовую - как критичную, в особенности, когда потоки вливающихся в общество людей в культурном отношении неродственны {населению страны}. В таком случае процессы ассимиляции и интеграции очень усложняются, что мы в Германии, имея 40-летний опыт, хорошо знаем.
Происхождение и ассимиляция
Турецкий президент Реджип Эрдоган в 2010 году во время митинга (в Германии перед живущими в ФРГ турками - прим. ГД) назвал ассимиляцию «преступлением против человечности».
Вы знаете, я с этим даже согласен, но добавлю: если это происходит насильственным образом. Ассимиляция, происходящая на добровольной основе, естественным путём - это хотя и редкий, но вполне приемлемый процесс отказа от старой национальности и принятия новой. В таком случае процесс восприятия представителями одного народа частично или полностью культуры другого народа может идти очень быстро, как показывает пример одной знаменитости: немецкий поэт Адельберт фон Шамиссо своё детство и часть юности провёл ещё в замке своих родителей во Франции, перед тем, как переселился в Германию. Это удивительный пример.
Но несмотря на эти этноморфозы у народа есть определённая широта фенотипа? (Феноти́п - совокупность характеристик, присущих индивиду на определённой стадии развития. Фенотип формируется на основе генотипа, опосредованного рядом внешнесредовых факторов - феногенеза. - Википедия.)
По крайней мере есть определённые представления о том, как должен выглядеть человек той или иной национальности: японскую футбольную команду, которая на 100% состояла бы из рослых рыжеволосых парней с веснушками на лице мы уже не могли бы воспринимать как японскую. По аналогии с христианским пониманием человека, народы тоже являют собой единство тела и души. Мы не можем просто так отделять тело от души, ну а у тел, хотим мы того или нет, есть свои внешние особенности. Но исходить из того, что существует единство фенотипа или даже к нему стремиться - это глупость: в отдельных случаях есть множество отклонений, а широта отклонений в Германии, как известно очень большая. Экзотические разноцветные пятна являются частью общей картины.
Ну и, кроме того, происхождение и фенотип это далеко не всё.
Естественно! Это смешно, но биологическую точку зрения мы часто встречаем именно у левых: к примеру, антифа постоянно призывает «уничтожить чисто немецкий генотип», Дениз Юцель в полусатирических тонах высказывает своё удовлетворение тем, что падает рождаемость у «немецкой популяции», называя это «умиранием народа с её прекрасной стороны» (Deniz Yücel - германский журналист турецкого происхождения. - ГД). Марго Кессман (деятель евангелической церкви) осуждает «коричневые генеалогические линии» (то есть, чисто немецкие браки), а Вольфганг Шойбле (член ХДС и председатель бундестага) высказывает озабоченность тем, что немецкому народу дескать угрожает вырождение из-за инцеста, если мы не освежим свою кровь, смешиваясь с другими народами - как бы «растворив» её - чем он характеризует немцев, как биологически неполноценный народ. Это «биологизм» в чистом виде.
Я противопоставляю этому гораздо более важные факторы, такие как язык, культура и общая история. Народ связывает не только кровное родство, но и духовное, и основой этого духовного родства является желание или хотя бы готовность к этому народу принадлежать. Если никто больше не будет иметь внутреннего желания принадлежать к этому народу, тогда и при наличии всех остальных факторов он исчезнет. В этом сегодня состоит самая большая проблема. Поэтому нашей постоянной задачей остаётся поддержка национального самосознания, не перерастающего в нарциссизм.
Народные левые
Германские левые видят это совершенно по другому: они клеймят всё, связанное с народом, убийственным, с их точки зрения, ярлыком «народное».
Это касается не только большинства левых, этот термин сегодня уже глубоко проник в идейный багаж старых партий и центральных СМИ и его любят применять против каждого, у кого есть ещё хотя бы какое-то позитивное представление о народе. Нет, наверное, ни одной статьи или сообщения обо мне, в которых не появлялся бы как минимум два-три раза ярлык «народный» - в большинстве случаев в привязке к слову «расистский». Уже сама эта комбинация слов является бессмыслицей, потому что народы это не расы, а в крайнем случае их сплавы. Тот, кто хочет разрушить народы, в принципе поддерживает расизм, потому что он сужает человека до его биологической сущности. Мы это видим в США: белые и черные перед своей американизацией состояли из представителей многих очень разных народов со своими собственными идентичностями. Теперь они растворились в общей массе. Нам, европейцам, надо постараться избежать этой деградации и сохранить народы.
Помнится уже ваша коллега по партии Фрауке Петри тоже хотела реабилитировать слово «народный».
Если рассматривать это слово с чисто этимологической точки зрения, она была права, потому что термин «народный» происходит от слова «народ». Несмотря на это я считаю, что этот термин с точки зрения политического содержания не очень удачный и сам никогда его не употреблял для объяснения моей позиции. Этот термин обозначал определённое политическое направление в конце 19-начале 20 века, содержание и требования которого я не разделяю. Об исторической подоплёке этого термина наши противники хорошо знают и поэтому с ещё большей охотой и целенаправленностью его используют. Независимо от этого я считаю термины «связанный с народом» или «дружественный народу» («volksverbunden» oder «volksfreundlich») лучше. Потому что они разоблачают наших противников как не связанных с народом, недружественных народу и даже враждебных народу. С большой уверенностью в себе мы должны указывать на то, что категория «народ» является центральным ориентиром в наших политических размышлениях и действиях. И что свое, собственное, для нас стоит на первом месте. Да и что может быть предосудительного в том, когда человек чувствует себя более связанным со своим народом и более обязанным ему, чем какому-либо другому? Родители точно так же относятся к своим детям и мы не говорим о них, что они из-за этого являются врагами человечества.
Конституционный принцип и реальность
У нас, немцев, и без того очень тёплое отношение к слову «народ», потому что индогерманское происхождение нашего самоназвания происходит от существительного «thioda», которое собственно и означает «народ».
Народ является политическим субъектом, начиная с новой истории. Позволю себе сказать, зная при этом, что картель антинациональных сил по этому поводу снова впадёт в ярость: наш Основной Закон (конституция ФРГ - ГД) в принципе - «народный», так как народ, как конституирующее себя сообщество, предпоставлен конституции. Ему дают присягу члены правительства, хотя они же её сегодня постоянно нарушают. В соответствии с законом об изгнанных и беженцах (BVFG §6) немцем считается тот, «кто признаёт свою принадлежность к немецкому культурному сообществу и может это доказать наличием определённых признаков, таких, как происхождение, язык, воспитание, культура». («wer sich zum deutschen Volkstum bekennt und dieses Bekenntnis durch bestimmte Merkmale wie Abstammung, Sprache, Erziehung, Kultur»). Мы здесь видим даже так проклинаемый сегодня принцип происхождения. Это соответствует доброму старому принципу Ius sanguinis нашего гражданского права («право крови», по которому гражданство предоставляется каждому, кто рождён от немца - прим. ГД) , которое всё больше меняют в сторону принципа Ius soli («принцип почвы», иногда его ещё называют «принцип территории» - это принцип, по которому гражданство предоставляется всем, кто родился на территории страны - прим. ГД). Меняют потому, что хотят делать немцами всех, кто живёт на территории ФРГ «долго, либо недавно» (намек на оборот, примененный в одной из речей Ангелой Меркель - «schon etwas länger oder erst seit Kurzem»). Это настолько же абсурдно, как обвинять в «праворадикальности» или ещё чём-то подобном каждого, кто высказывается о своей естественной привязанности к своему народу. Если бы народ в своём исконном значении на самом деле был таким страшным явлением, почему же тогда вообще ещё существуют «народные партии»? Или народное право? Или признаётся отвратительным факт «убийства народа»? (по-немецки «геноцид» называется «убийством народа» - «Volksmord». - прим. ГД).
Compact Edition «Volk und völkisch. Höcke. Interviews, Reden, Tabubrüche.», S. 16-20.
Перевод Генриха Дауба