338. Личность и болезни в авиации. Язвенная болезнь 12-перстной кишки. 2
Курсант вернулся в училище. Он не испытывал никаких затруднений ни в освоении теоретических курсов, ни в освоении лётного мастерства. Он отлично окончил училище и сразу получил назначение на должность второго пилота пассажирского лайнера. Он был так же успешен, когда работал, но полагал, что отношения с командиром лайнера не сложились. Он не говорил на эту тему с командиром, ничем не проявлял своего недовольства, считая, что проявлять недовольство опасно.
Возможно, командир даже не подозревал, что у него не сложились отношения со вторым пилотом. Но сам второй пилот был убеждён, что командир относится к нему недоброжелательно, что его вполне профессиональные указания - придирки. Он считал, что полёт может быть успешным и без выполнения этих указаний, и что эти указания продиктованы желанием командира корабля подчеркнуть своё превосходство и недостаточность квалификации второго пилота.
Через год таких полётов и через два с небольшим года после первого обращения к гастроэнтерологу по поводу боли в эпигастральной области («под ложечкой»), он вновь почувствовал эти боли. Он хорошо помнил слова гастроэнтеролога о том, что в действующем расписании болезней, утверждённом министром ГА, язвенная болезнь с частыми обострениями была названа среди противопоказаний к лётной работе. Он задумался. Что такое частые обострения? Можно ли считать обострение через 2 года и 4 месяца признаком «частых» обострений? Он не хотел рисковать и не стал обращаться в медслужбу ГА, а, принимая известные ему по прошлому опыту средства для снижения кислотности желудка и транквилизаторы, которые ему назначили в Институте гастроэнтерологии при госпитализации, дождался возвращения из полёта в Москву.
В Москве он снова обратился к человеку, который был его лечащим врачом и который впервые выявил у него язву 12-перстной кишки. Мысленно он называл его «Мой личный гастроэнтеролог». Личный гастроэнтеролог спросил пилота:
- Вы хотите обследования в стационаре?
Даже на несложном маршруте бывают сложные ситуации.
Фото: Fl1983
До этого вопроса пилот считал госпитализацию неизбежной. Но, услышав такой вопрос и ничем не выдав своего облегчения, он сказал:
- Если это возможно, я бы предпочёл амбулаторное исследование.
- Хорошо, - сказал «его» гастроэнтеролог, - давайте я проведу вам гастродуоденоскопию, и даже если язва есть, но не обширная и не очень глубокая, я назначу вам амбулаторное лечение. Я только не знаю, что делать с вашим освобождением от работы. Пока существует открытая язва, я бы советовал вам воздерживаться от полётов, а выдать листок временной нетрудоспособности - в просторечии больничный лист - амбулаторным пациентам я не имею права. Вам придётся обратиться в поликлинику по месту жительства.
- Нет, - сказал второй пилот, - не придётся. Я уже подал заявление об отпуске, и мне отпуск обещали.
- Хорошо, - сказал гастроэнтеролог, - я сейчас принимаю участие в испытаниях снижающего кислотность желудочного сока препарата омепразол, первого из ингибиторов протонной помпы, который назван «золотым». Он ещё не лицензирован, но уже доказал свою эффективность. Я дам вам этот препарат, а в обмен вы будете тщательно следить за связью между вашим обострением язвы и приёмом этого препарата.
Второй пилот оформил отпуск на следующий день, а добавление к транквилизатору омепразола привело к тому, что на третий день применения этого сочетания боли стали очень незначительными, а на седьмой день исчезли полностью. Он держал своё слово и ежедневно записывал свои ощущения в области верхней части живота, и, когда боли исчезли, вновь навестил «своего» гастроэнтеролога и спросил его, надо ли продолжать приём омепразола теперь, когда боли исчезли.
- Приходите завтра утром, - сказал гастроэнтеролог, - мы повторим гастродуоденоскопию, и тогда я дам вам свои рекомендации.
На следующий день гастроэнтеролог развёл руками.
- Чудеса, - сказал он, - ни следа язвы! Такого быстрого эффекта омепразола я ещё не видел. Ах, да, вы ведь собирались брать отпуск. Вы взяли его?
И, услышав подтверждение, предложил:
- Давайте сядем здесь в холле и не спеша поговорим о ваших мыслях и чувствах в период работы и в период отпуска.
- Работа не тяжела, - сказал второй пилот, - тяжела работа с человеком, который недоброжелателен, а, может быть, уже и враждебен.
И, впервые в жизни, он произнёс то, что врач назвал обвиняющим монологом вслух; обычно этот монолог был внутренним.
Гастроэнтеролог выслушал его, не перебивая, задал несколько уточняющих вопросов, и закончил фразой:
- Вы не привели никаких доказательств недоброжелательности или враждебности вашего командира, ничего, что касалось бы его действий. Я полагаю, что мнение о его недоброжелательности и, может быть, даже враждебности, подтверждается только в вашей интерпретации его поступков, которые незаинтересованному человеку представляются нейтральными. Ну, - продолжил гастроэнтеролог, - тогда я уже не удивляюсь быстроте действия омепразола. Сейчас ваше отторжение от окружающего мира, ваше отрицательное к миру отношение сгруппировано вокруг личности вашего командира. За те 10 дней, что вы в отпуске, вы не сформировали никакой другой концепции, которая оправдала бы ваше эмоциональное напряжение, да вы его сейчас и не ощущаете.
Второй пилот выслушал его молча, поблагодарил за препарат и то значительное время, которое гастроэнтеролог ему посвятил, и, выходя, подумал: «Он очень хороший врач, но он просто не знает людей, подобных моему командиру. Теперь, когда я знаю, что мой командир опасен не только для моей личности, но и для моего здоровья, я буду принимать меры, чтобы с ним расстаться». Тут он вспомнил, что не задал два вопроса, которые хотел задать гастроэнтерологу, но возвращаться не стал, решив завтра позвонить ему по телефону.
Закат в Шереметьево, вид от бровки аэродрома.
Фото: Fl1983
Это был очень короткий телефонный разговор. Короткими были и вопросы, и ответы - гастроэнтеролог всегда был занят, и отвечал по телефону только на заданный вопрос, не вдаваясь в рассуждения о причинах, вызвавших такой ответ. На первый вопрос «Нужно ли мне и дальше принимать омепразол?» гастроэнтеролог ответил: «Не нужно, он уже сделал своё дело». На вопрос: «Может ли какими-нибудь дополнительными явлениями осложняться язва 12-перстной кишки?», он ответил: «Да, возможна очень глубокая язва, проникающая через всю стенку желудка - пенетрирующая язва. И если глубокая язва пройдёт через крупный сосуд, возможно язвенное кровотечение. И в том и в другом случае появляется дополнительная симптоматика, поэтому если вы почувствуете что-то, чего не чувствовали при первом выявлении язвы и при первом её обострении, обратитесь к гастроэнтерологу и сообщите ему, какие новые жалобы у вас появились».
Второй пилот поблагодарил, попрощался с врачом, положил трубку и подумал: «Если у меня появятся новые жалобы, он будет первым, кто об этом узнает. Эффективность лечения, которое он назначает, и его доброжелательность, не вызывает у меня сомнений, зачем же мне рисковать, обращаясь к другому человеку?»
До конца его отпуска оставалось ещё более трёх недель, но утром следующего дня он позвонил знакомому сотруднику кадровой службы Аэрофлота, который занимал там ответственную должность, и попросил принять его, чтобы поговорить об перспективах. Сотрудник кадровой службы сверился со своим еженедельником и сказал:
- У меня будет время послезавтра, после трёх. Вы придёте?
- Приду, - сказал второй пилот.
- Хорошо, - сказал сотрудник кадровой службы, - я записываю вас на 15 часов на послезавтра.
«Зануда он, - подумал второй пилот, - но в этом есть и хорошая сторона. Если к нему приходишь в назначенное время, никогда не приходится ждать».
И действительно, когда он пришёл к 15 часам через день, из кабинета сотрудника кадровой службы как раз уходил предыдущий визитёр. Сотрудник кадровой службы оглядел холл, увидел второго пилота и кивнул ему:
- Входите.
И когда пилот вошёл, он показал на стул и сказал:
- Садитесь. - И добавил:
- Слушаю вас.
Тот же вид из иллюминатора.
Фото: ИРЭН@
- Я, - сказал пилот, - наверное, как каждый человек, который работает вторым пилотом, хотел бы со временем стать командиром корабля. Я знаю людей, которые получали такое назначение в этом году, и понимаю, что по сравнению с ними у меня ещё недостаточно стажа и опыта. Я опасаюсь только одной вещи - маршрут, по которому я сейчас выполняю полёты, довольно простой, во всяком случае, я его так воспринимаю. Я опасаюсь, что когда встанет вопрос о моём назначении командиром корабля, моё руководство захочет предварительно меня испытать на сложных маршрутах. Моего опыта и моей квалификации уже сейчас достаточно, чтобы выполнять обязанности второго пилота на маршрутах любой сложности.
- Да, - сказал ответственный сотрудник кадровой службы, - пожалуй, в первый раз я слышу, чтобы пилот сам просил перевести его на сложный маршрут. Вы ответственно относитесь к будущему продвижению, и я постараюсь удовлетворить вашу просьбу.
«Хорошо, - подумал второй пилот, - мой командир наверняка не захочет летать по более сложному маршруту».
Продолжение следует.
Возможно, командир даже не подозревал, что у него не сложились отношения со вторым пилотом. Но сам второй пилот был убеждён, что командир относится к нему недоброжелательно, что его вполне профессиональные указания - придирки. Он считал, что полёт может быть успешным и без выполнения этих указаний, и что эти указания продиктованы желанием командира корабля подчеркнуть своё превосходство и недостаточность квалификации второго пилота.
Через год таких полётов и через два с небольшим года после первого обращения к гастроэнтерологу по поводу боли в эпигастральной области («под ложечкой»), он вновь почувствовал эти боли. Он хорошо помнил слова гастроэнтеролога о том, что в действующем расписании болезней, утверждённом министром ГА, язвенная болезнь с частыми обострениями была названа среди противопоказаний к лётной работе. Он задумался. Что такое частые обострения? Можно ли считать обострение через 2 года и 4 месяца признаком «частых» обострений? Он не хотел рисковать и не стал обращаться в медслужбу ГА, а, принимая известные ему по прошлому опыту средства для снижения кислотности желудка и транквилизаторы, которые ему назначили в Институте гастроэнтерологии при госпитализации, дождался возвращения из полёта в Москву.
В Москве он снова обратился к человеку, который был его лечащим врачом и который впервые выявил у него язву 12-перстной кишки. Мысленно он называл его «Мой личный гастроэнтеролог». Личный гастроэнтеролог спросил пилота:
- Вы хотите обследования в стационаре?
Даже на несложном маршруте бывают сложные ситуации.
Фото: Fl1983
До этого вопроса пилот считал госпитализацию неизбежной. Но, услышав такой вопрос и ничем не выдав своего облегчения, он сказал:
- Если это возможно, я бы предпочёл амбулаторное исследование.
- Хорошо, - сказал «его» гастроэнтеролог, - давайте я проведу вам гастродуоденоскопию, и даже если язва есть, но не обширная и не очень глубокая, я назначу вам амбулаторное лечение. Я только не знаю, что делать с вашим освобождением от работы. Пока существует открытая язва, я бы советовал вам воздерживаться от полётов, а выдать листок временной нетрудоспособности - в просторечии больничный лист - амбулаторным пациентам я не имею права. Вам придётся обратиться в поликлинику по месту жительства.
- Нет, - сказал второй пилот, - не придётся. Я уже подал заявление об отпуске, и мне отпуск обещали.
- Хорошо, - сказал гастроэнтеролог, - я сейчас принимаю участие в испытаниях снижающего кислотность желудочного сока препарата омепразол, первого из ингибиторов протонной помпы, который назван «золотым». Он ещё не лицензирован, но уже доказал свою эффективность. Я дам вам этот препарат, а в обмен вы будете тщательно следить за связью между вашим обострением язвы и приёмом этого препарата.
Второй пилот оформил отпуск на следующий день, а добавление к транквилизатору омепразола привело к тому, что на третий день применения этого сочетания боли стали очень незначительными, а на седьмой день исчезли полностью. Он держал своё слово и ежедневно записывал свои ощущения в области верхней части живота, и, когда боли исчезли, вновь навестил «своего» гастроэнтеролога и спросил его, надо ли продолжать приём омепразола теперь, когда боли исчезли.
- Приходите завтра утром, - сказал гастроэнтеролог, - мы повторим гастродуоденоскопию, и тогда я дам вам свои рекомендации.
На следующий день гастроэнтеролог развёл руками.
- Чудеса, - сказал он, - ни следа язвы! Такого быстрого эффекта омепразола я ещё не видел. Ах, да, вы ведь собирались брать отпуск. Вы взяли его?
И, услышав подтверждение, предложил:
- Давайте сядем здесь в холле и не спеша поговорим о ваших мыслях и чувствах в период работы и в период отпуска.
- Работа не тяжела, - сказал второй пилот, - тяжела работа с человеком, который недоброжелателен, а, может быть, уже и враждебен.
И, впервые в жизни, он произнёс то, что врач назвал обвиняющим монологом вслух; обычно этот монолог был внутренним.
Гастроэнтеролог выслушал его, не перебивая, задал несколько уточняющих вопросов, и закончил фразой:
- Вы не привели никаких доказательств недоброжелательности или враждебности вашего командира, ничего, что касалось бы его действий. Я полагаю, что мнение о его недоброжелательности и, может быть, даже враждебности, подтверждается только в вашей интерпретации его поступков, которые незаинтересованному человеку представляются нейтральными. Ну, - продолжил гастроэнтеролог, - тогда я уже не удивляюсь быстроте действия омепразола. Сейчас ваше отторжение от окружающего мира, ваше отрицательное к миру отношение сгруппировано вокруг личности вашего командира. За те 10 дней, что вы в отпуске, вы не сформировали никакой другой концепции, которая оправдала бы ваше эмоциональное напряжение, да вы его сейчас и не ощущаете.
Второй пилот выслушал его молча, поблагодарил за препарат и то значительное время, которое гастроэнтеролог ему посвятил, и, выходя, подумал: «Он очень хороший врач, но он просто не знает людей, подобных моему командиру. Теперь, когда я знаю, что мой командир опасен не только для моей личности, но и для моего здоровья, я буду принимать меры, чтобы с ним расстаться». Тут он вспомнил, что не задал два вопроса, которые хотел задать гастроэнтерологу, но возвращаться не стал, решив завтра позвонить ему по телефону.
Закат в Шереметьево, вид от бровки аэродрома.
Фото: Fl1983
Это был очень короткий телефонный разговор. Короткими были и вопросы, и ответы - гастроэнтеролог всегда был занят, и отвечал по телефону только на заданный вопрос, не вдаваясь в рассуждения о причинах, вызвавших такой ответ. На первый вопрос «Нужно ли мне и дальше принимать омепразол?» гастроэнтеролог ответил: «Не нужно, он уже сделал своё дело». На вопрос: «Может ли какими-нибудь дополнительными явлениями осложняться язва 12-перстной кишки?», он ответил: «Да, возможна очень глубокая язва, проникающая через всю стенку желудка - пенетрирующая язва. И если глубокая язва пройдёт через крупный сосуд, возможно язвенное кровотечение. И в том и в другом случае появляется дополнительная симптоматика, поэтому если вы почувствуете что-то, чего не чувствовали при первом выявлении язвы и при первом её обострении, обратитесь к гастроэнтерологу и сообщите ему, какие новые жалобы у вас появились».
Второй пилот поблагодарил, попрощался с врачом, положил трубку и подумал: «Если у меня появятся новые жалобы, он будет первым, кто об этом узнает. Эффективность лечения, которое он назначает, и его доброжелательность, не вызывает у меня сомнений, зачем же мне рисковать, обращаясь к другому человеку?»
До конца его отпуска оставалось ещё более трёх недель, но утром следующего дня он позвонил знакомому сотруднику кадровой службы Аэрофлота, который занимал там ответственную должность, и попросил принять его, чтобы поговорить об перспективах. Сотрудник кадровой службы сверился со своим еженедельником и сказал:
- У меня будет время послезавтра, после трёх. Вы придёте?
- Приду, - сказал второй пилот.
- Хорошо, - сказал сотрудник кадровой службы, - я записываю вас на 15 часов на послезавтра.
«Зануда он, - подумал второй пилот, - но в этом есть и хорошая сторона. Если к нему приходишь в назначенное время, никогда не приходится ждать».
И действительно, когда он пришёл к 15 часам через день, из кабинета сотрудника кадровой службы как раз уходил предыдущий визитёр. Сотрудник кадровой службы оглядел холл, увидел второго пилота и кивнул ему:
- Входите.
И когда пилот вошёл, он показал на стул и сказал:
- Садитесь. - И добавил:
- Слушаю вас.
Тот же вид из иллюминатора.
Фото: ИРЭН@
- Я, - сказал пилот, - наверное, как каждый человек, который работает вторым пилотом, хотел бы со временем стать командиром корабля. Я знаю людей, которые получали такое назначение в этом году, и понимаю, что по сравнению с ними у меня ещё недостаточно стажа и опыта. Я опасаюсь только одной вещи - маршрут, по которому я сейчас выполняю полёты, довольно простой, во всяком случае, я его так воспринимаю. Я опасаюсь, что когда встанет вопрос о моём назначении командиром корабля, моё руководство захочет предварительно меня испытать на сложных маршрутах. Моего опыта и моей квалификации уже сейчас достаточно, чтобы выполнять обязанности второго пилота на маршрутах любой сложности.
- Да, - сказал ответственный сотрудник кадровой службы, - пожалуй, в первый раз я слышу, чтобы пилот сам просил перевести его на сложный маршрут. Вы ответственно относитесь к будущему продвижению, и я постараюсь удовлетворить вашу просьбу.
«Хорошо, - подумал второй пилот, - мой командир наверняка не захочет летать по более сложному маршруту».
Продолжение следует.