335. Личность и болезни в авиации. Нейроциркуляторная дистония. 2
Случай, о котором мне рассказывал руководитель МедЭнерго, не имел отношения к ГА, и чтобы объяснить своё внимание к тому, что называли нейроциркуляторной дистонии при исследованиях, проводимых в ГА, я хочу напомнить, что диагноз нейроциркуляторной дистонии устанавливался часто, и в ГА это был наиболее частый тип психофизиологических нарушений.
Руководитель МедЭнерго, от которого я узнал о событиях, описанных ниже, перестал быть моим сотрудником, но сохранил в себе дух лаборатории. Он вёл себя психотерапевтически в любых личных контактах и индивидуальное благополучие (в том числе - здоровье) каждого человека значило для него больше, чем требования, которые предъявляли к субъекту государственные инстанции.
В то время, о котором идёт речь, незадолго до Чернобыльской катастрофы, ураново-графитовый реактор РБМК-1000 был установлен на одной из крупных АЭС Советского Союза, и для директора этой электростанции после Чернобыльской катастрофы настали трудные времена. Проверяющие комиссии из различных руководящих органов сменяли друг друга безо всяких промежутков, составляли акты, в которых не было убедительных фактов, но тон заставлял директора станции думать и о возможной катастрофе на станции и о возможной катастрофе в его личной судьбе. Директор был умным, опытным и добросовестным человеком. До всяких комиссий, сразу после катастрофы на ЧАЭС, он оценил осложнения, которые может вызвать реактор такого типа. Весь персонал был обязан пройти обучение и сдать экзамены на право эксплуатации урано-графитовых реакторов. Проверки, плановые и внезапные, проводимые высшим руководством станции - усиливали бдительность персонала.
Закат над АЭС
Фото: Фигаро тут
Когда начался постоянный пресс со стороны самых высоких государственных инстанций, директор слёг. Он был госпитализирован в местную клинику. Достаточно опытные врачи решили, что он перенёс инфаркт миокарда, и тогда те же люди из высоких государственных инстанции, которые оказывали на него давление, пришли к выводу, что этого самого квалифицированного и опытного человека необходимо вернуть в строй. Его на самолёте санитарной авиации доставили в Москву, где он был госпитализирован в Институт кардиологии. Операцию по его доставке в Москву и госпитализации осуществляло МедЭнерго, и туда же поступила копия истории болезни. Но в Институте кардиологии инфаркта миокарда не обнаружили. При кардиопатическом варианте нейроциркуляторной дистонии функциональные пробы (в данном случае индераловая нагрузка и физическая нагрузка с вращательными движениями корпуса) приводили к нормализации ЭКГ, что было бы невозможно при инфаркте. Судя по рассказу руководителя МедЭнерго, он повёл себя так, как было принято вести себя в нашей лаборатории - у самого пациента нужно было снять ощущение угрозы, которая возникла в связи с «инфарктом», у вышестоящих инстанций это ощущение надо было сохранить, чтобы директора станции оставили в покое. Поскольку случай был уникальным, свою беседу с директором станции руководитель МедЭнерго записал на диктофон и дал мне прослушать.
- Вашему здоровью, - сказал он, - ничто не угрожает. Нейроциркуляторная дистония кардиопатического типа может симулировать ЭКГ-картину инфаркта, но изменения на кардиограмме у вас исчезали при функциональных нагрузках, и, значит, это не был инфаркт. Но при этой нейроциркуляторной дистонии, хотя и не опасной, роль триггера сыграло давление во властной вертикали. И если я напишу им, что у вас не было инфаркта, то это давление возобновится. Поэтому я ничего не буду писать по собственной инициативе, а на запросы буду отвечать, что опасность для жизни миновала, но рекомендуется щадящий режим и отсутствие эмоциональных нагрузок.
- А как же мне себя вести? - спросил директор станции. - Ведь меня в самолёт санавиации на носилках несли. Провожающие доставили на борт самолёта мой чемодан, а сопровождающие перенесли его в Институт кардиологии.
- Но ведь ваше состояние улучшилось, - сказал руководитель МедЭнерго. - Хотя вы можете сохранить щадящий режим и избегать эмоциональных нагрузок, поскольку я вам это рекомендую. Мой персонал донесёт до самолёта ваш чемодан, а там его примут встречающие.
- Если у меня не было инфаркта, это будет похоже на мошенничество.
- Очень отдалённое сходство, - сказал руководитель МедЭнерго, - потому, что если они будут продолжать прежние действия, инфаркт у вас, в конце концов, возникнет.
- А работа? - спросил директор станции.
- Ну, в силу особых обстоятельств, я разрешу вам через неделю вернуться к работе с ограниченным рабочем днём и с ограничением круга сотрудников, которые будут иметь право с вами контактировать.
- А ту неделю, что я буду дома? Меня даже в Институте кардиологии беспокоило положение на станции.
- Вы осведомлялись об этом положении в тот период?
- Да, я просил меня информировать, но вначале мне не разрешали разговаривать по телефону. Со станцией говорил мой лечащий врач, и коротко передавал мне суть услышанного. А всю последнюю неделю мне разрешали сколь угодно длительные разговоры с моим заместителем.
- Но, если это было возможно во время вашего пребывания в Институте кардиологии, то в вашей семье никто не будет ограничивать ваши действия. Можете звонить на станцию, можете принимать звонки со станции, но по собственной инициативе не звоните больше двух раз в день. Вам и ведь и вправду вредны эмоциональные нагрузки.
Операторский пульт АЭС
Фото: pabloz
Уже выключив диктофон, руководитель МедЭнерго сказал мне:
- Он вернулся через неделю в свой рабочий кабинет, хотя время его работы я ограничил пятью часами. Комиссии прекратились. Во властной вертикали вздохнули с облегчением из-за того, что действия персонала урано-графитовых реакторов вновь контролировал человек, хорошо разбирающийся в этой конструкции и имеющий наибольший опыт в работе с такими реакторами. Директор станции, который уже не ждал смерти от инфаркта, стал вновь сосредоточен и внимателен, через своего заместителя и доверенных сотрудников получал ежедневно подробную информацию, и через них же подробно инструктировал персонал урано-графитовых реакторов.
Я хорошо знал, что такое кардиопатический тип нейроциркуляторной дистонии. Совестно с кардиологами я принимал участие в работе, посвящённой этому типу дистоний, и тогда пришёл к выводу, что термин «эмоционально-вегетативный синдром», который предложил крупный исследователь MD, PhD Э. Гельгорн, более адекватен, чем привычная врачам терминология. По сути, это заболевание не было соматическим, просто из-за изменённых психофизиологических соотношений, вегетативные корреляты тревоги и эмоционального напряжения у пациентов были выражены сильнее, чем у большинства людей. Но после того, как устранялись и тревоги и эмоциональные напряжения других типов, исчезали и вегетативные корреляты. Этого можно было добиться путём применения транквилизаторов, или с помощью психотерапии, хотя диагностическая (а не терапевтическая) ценность когнитивной психотерапии стала вызывать у меня сомнения после того, как с помощью этого метода я устранил эмоционально-вегетативную симптоматику у пациентки, у которой впоследствии была обнаружена опухоль мозга.
О многообразных изменениях ЭКГ, имеющих под собой только вегетативную основу, рассказал мне во время наших совместных исследований один из наиболее опытных кардиологов В.А. Богословский (к сожалению, ныне покойный). В тот день, когда он мне об этом рассказывал, к нему из солидного НИИ был направлен на консультацию обратившийся в этот институт пациент. К направлению прилагалась запись ЭКГ, а в направлении стояло: «Инверсия зубца Т во всех отведениях, возможен инфаркт миокарда».
- И что вы сделали? - спросил я Богословского.
- Я написал на обороте его направления: «О возможных причинах инверсии зубца Т, смотри руководство по кардиологии, страница… ». И добавил: «Хочу напомнить, что покойный кардиолог, профессор Кассирский, говорил, что болезней много, а зубец Т один».
АЭС ночью.
Фото: bolottse
Юмористическая сторона этой записки объяснялась тем, что очень многие практические врачи рассматривали инверсию зубца Т как признак инфаркта миокарда, и именно к этому относилась цитата из высказываний Кассирского.
При нейроциркуляторной дистонии, протекающей по гипертоническому типу (она может симулировать гипертоническую болезнь), или по гипотоническому типу, где можно думать о конституциональной гипотонии, изменения артериального давления также представляют собой вегетативные корреляты эмоциональной напряжённости. К тому же, этот тип в результате перерегулирования может менять свой знак. При нейроциркуляторной дистонии протекающей по гипертоническому типу могут наблюдаться снижения артериального давления до критического уровня, во время которого теряется способность выполнять любые действия в системе человек- машина. А при постоянно присутствующей гипотонии могут наблюдаться, также в результате перерегулирования, гипертонические кризы. Но кроме этого, важно то обстоятельство, что любые не уточнённые по своему характеру вегетативные расстройства достаточны для того, чтобы поставить диагноз «нейроциркуляторная дистония», через который, как через проходной двор, можно уйти от необходимости исследовать реальные проблемы.
Следующий мой текст, вероятно, также будет посвящён заболеваниям пилотов, которые связаны с изменением эмоционально-вегетативных соотношений.
Руководитель МедЭнерго, от которого я узнал о событиях, описанных ниже, перестал быть моим сотрудником, но сохранил в себе дух лаборатории. Он вёл себя психотерапевтически в любых личных контактах и индивидуальное благополучие (в том числе - здоровье) каждого человека значило для него больше, чем требования, которые предъявляли к субъекту государственные инстанции.
В то время, о котором идёт речь, незадолго до Чернобыльской катастрофы, ураново-графитовый реактор РБМК-1000 был установлен на одной из крупных АЭС Советского Союза, и для директора этой электростанции после Чернобыльской катастрофы настали трудные времена. Проверяющие комиссии из различных руководящих органов сменяли друг друга безо всяких промежутков, составляли акты, в которых не было убедительных фактов, но тон заставлял директора станции думать и о возможной катастрофе на станции и о возможной катастрофе в его личной судьбе. Директор был умным, опытным и добросовестным человеком. До всяких комиссий, сразу после катастрофы на ЧАЭС, он оценил осложнения, которые может вызвать реактор такого типа. Весь персонал был обязан пройти обучение и сдать экзамены на право эксплуатации урано-графитовых реакторов. Проверки, плановые и внезапные, проводимые высшим руководством станции - усиливали бдительность персонала.
Закат над АЭС
Фото: Фигаро тут
Когда начался постоянный пресс со стороны самых высоких государственных инстанций, директор слёг. Он был госпитализирован в местную клинику. Достаточно опытные врачи решили, что он перенёс инфаркт миокарда, и тогда те же люди из высоких государственных инстанции, которые оказывали на него давление, пришли к выводу, что этого самого квалифицированного и опытного человека необходимо вернуть в строй. Его на самолёте санитарной авиации доставили в Москву, где он был госпитализирован в Институт кардиологии. Операцию по его доставке в Москву и госпитализации осуществляло МедЭнерго, и туда же поступила копия истории болезни. Но в Институте кардиологии инфаркта миокарда не обнаружили. При кардиопатическом варианте нейроциркуляторной дистонии функциональные пробы (в данном случае индераловая нагрузка и физическая нагрузка с вращательными движениями корпуса) приводили к нормализации ЭКГ, что было бы невозможно при инфаркте. Судя по рассказу руководителя МедЭнерго, он повёл себя так, как было принято вести себя в нашей лаборатории - у самого пациента нужно было снять ощущение угрозы, которая возникла в связи с «инфарктом», у вышестоящих инстанций это ощущение надо было сохранить, чтобы директора станции оставили в покое. Поскольку случай был уникальным, свою беседу с директором станции руководитель МедЭнерго записал на диктофон и дал мне прослушать.
- Вашему здоровью, - сказал он, - ничто не угрожает. Нейроциркуляторная дистония кардиопатического типа может симулировать ЭКГ-картину инфаркта, но изменения на кардиограмме у вас исчезали при функциональных нагрузках, и, значит, это не был инфаркт. Но при этой нейроциркуляторной дистонии, хотя и не опасной, роль триггера сыграло давление во властной вертикали. И если я напишу им, что у вас не было инфаркта, то это давление возобновится. Поэтому я ничего не буду писать по собственной инициативе, а на запросы буду отвечать, что опасность для жизни миновала, но рекомендуется щадящий режим и отсутствие эмоциональных нагрузок.
- А как же мне себя вести? - спросил директор станции. - Ведь меня в самолёт санавиации на носилках несли. Провожающие доставили на борт самолёта мой чемодан, а сопровождающие перенесли его в Институт кардиологии.
- Но ведь ваше состояние улучшилось, - сказал руководитель МедЭнерго. - Хотя вы можете сохранить щадящий режим и избегать эмоциональных нагрузок, поскольку я вам это рекомендую. Мой персонал донесёт до самолёта ваш чемодан, а там его примут встречающие.
- Если у меня не было инфаркта, это будет похоже на мошенничество.
- Очень отдалённое сходство, - сказал руководитель МедЭнерго, - потому, что если они будут продолжать прежние действия, инфаркт у вас, в конце концов, возникнет.
- А работа? - спросил директор станции.
- Ну, в силу особых обстоятельств, я разрешу вам через неделю вернуться к работе с ограниченным рабочем днём и с ограничением круга сотрудников, которые будут иметь право с вами контактировать.
- А ту неделю, что я буду дома? Меня даже в Институте кардиологии беспокоило положение на станции.
- Вы осведомлялись об этом положении в тот период?
- Да, я просил меня информировать, но вначале мне не разрешали разговаривать по телефону. Со станцией говорил мой лечащий врач, и коротко передавал мне суть услышанного. А всю последнюю неделю мне разрешали сколь угодно длительные разговоры с моим заместителем.
- Но, если это было возможно во время вашего пребывания в Институте кардиологии, то в вашей семье никто не будет ограничивать ваши действия. Можете звонить на станцию, можете принимать звонки со станции, но по собственной инициативе не звоните больше двух раз в день. Вам и ведь и вправду вредны эмоциональные нагрузки.
Операторский пульт АЭС
Фото: pabloz
Уже выключив диктофон, руководитель МедЭнерго сказал мне:
- Он вернулся через неделю в свой рабочий кабинет, хотя время его работы я ограничил пятью часами. Комиссии прекратились. Во властной вертикали вздохнули с облегчением из-за того, что действия персонала урано-графитовых реакторов вновь контролировал человек, хорошо разбирающийся в этой конструкции и имеющий наибольший опыт в работе с такими реакторами. Директор станции, который уже не ждал смерти от инфаркта, стал вновь сосредоточен и внимателен, через своего заместителя и доверенных сотрудников получал ежедневно подробную информацию, и через них же подробно инструктировал персонал урано-графитовых реакторов.
Я хорошо знал, что такое кардиопатический тип нейроциркуляторной дистонии. Совестно с кардиологами я принимал участие в работе, посвящённой этому типу дистоний, и тогда пришёл к выводу, что термин «эмоционально-вегетативный синдром», который предложил крупный исследователь MD, PhD Э. Гельгорн, более адекватен, чем привычная врачам терминология. По сути, это заболевание не было соматическим, просто из-за изменённых психофизиологических соотношений, вегетативные корреляты тревоги и эмоционального напряжения у пациентов были выражены сильнее, чем у большинства людей. Но после того, как устранялись и тревоги и эмоциональные напряжения других типов, исчезали и вегетативные корреляты. Этого можно было добиться путём применения транквилизаторов, или с помощью психотерапии, хотя диагностическая (а не терапевтическая) ценность когнитивной психотерапии стала вызывать у меня сомнения после того, как с помощью этого метода я устранил эмоционально-вегетативную симптоматику у пациентки, у которой впоследствии была обнаружена опухоль мозга.
О многообразных изменениях ЭКГ, имеющих под собой только вегетативную основу, рассказал мне во время наших совместных исследований один из наиболее опытных кардиологов В.А. Богословский (к сожалению, ныне покойный). В тот день, когда он мне об этом рассказывал, к нему из солидного НИИ был направлен на консультацию обратившийся в этот институт пациент. К направлению прилагалась запись ЭКГ, а в направлении стояло: «Инверсия зубца Т во всех отведениях, возможен инфаркт миокарда».
- И что вы сделали? - спросил я Богословского.
- Я написал на обороте его направления: «О возможных причинах инверсии зубца Т, смотри руководство по кардиологии, страница… ». И добавил: «Хочу напомнить, что покойный кардиолог, профессор Кассирский, говорил, что болезней много, а зубец Т один».
АЭС ночью.
Фото: bolottse
Юмористическая сторона этой записки объяснялась тем, что очень многие практические врачи рассматривали инверсию зубца Т как признак инфаркта миокарда, и именно к этому относилась цитата из высказываний Кассирского.
При нейроциркуляторной дистонии, протекающей по гипертоническому типу (она может симулировать гипертоническую болезнь), или по гипотоническому типу, где можно думать о конституциональной гипотонии, изменения артериального давления также представляют собой вегетативные корреляты эмоциональной напряжённости. К тому же, этот тип в результате перерегулирования может менять свой знак. При нейроциркуляторной дистонии протекающей по гипертоническому типу могут наблюдаться снижения артериального давления до критического уровня, во время которого теряется способность выполнять любые действия в системе человек- машина. А при постоянно присутствующей гипотонии могут наблюдаться, также в результате перерегулирования, гипертонические кризы. Но кроме этого, важно то обстоятельство, что любые не уточнённые по своему характеру вегетативные расстройства достаточны для того, чтобы поставить диагноз «нейроциркуляторная дистония», через который, как через проходной двор, можно уйти от необходимости исследовать реальные проблемы.
Следующий мой текст, вероятно, также будет посвящён заболеваниям пилотов, которые связаны с изменением эмоционально-вегетативных соотношений.