248. Кира 4.
«Все эти дни после нашего разговора по Скайпу, я думала - почему у меня такая тяжёлая реакция на смерть близких? До того, как мы начали с Вами работать, мне казалось, что в моей реакции ничего особенного нет, что на моём месть любой другой человек испытывал бы то же самое, а, может быть, даже более тяжкое страдание. Но теперь, после наших бесед и моих собственных размышлений, я пришла к выводу, что у людей могут быть разные реакции, но именно такая реакция характерна для моей семьи, причём, не в одном поколении. Моя прабабушка умерла в 84 года, через год после смерти своего мужа. Все удивлялись её здоровью в таком возрасте, она никогда ничем не болела. И, кроме того, вокруг неё были дети и внуки, половина из которых была квалифицированными врачами разных специальностей. И в случае, если бы стало ясно, что требуется врачебная помощь, она была бы оказана незамедлительно. Но она умерла не от старости и не от болезней, она умерла от тоски по своему умершему мужу, без которого она просто не смогла жить.
Она вышла замуж в 1920 году, у неё было 9 детей, правда трёх из них они потеряли, когда дети были ещё в младенческом возрасте, в 20-30 годы младенческая смертность в стране была ещё высокой. Её муж, мой прадед, прошёл всю войну. Он был сапёром, вернулся без правой руки и пальцев на обеих ногах. Пальцы ему пришлось ампутировать после тяжёлого обморожения: в мороз очень долго лежал под обстрелом, а интенсивность обстрела была такая, что нельзя было даже пошевелиться. На его теле не было живого места, он был весь в шрамах. Умер он от рака лёгких в 82 года, всю жизнь курил махорку. Но и в таком состоянии он до последнего дня работал на даче, шил внукам тапочки левой рукой.
Во время Второй мировой войны мой прадед был сапёром.
Фотография из ЖЖ сообщества foto-wwii
В следующем поколении я помню, как тосковала моя бабушка после того, как её муж умер. Я писала, что после трагической смерти мужа бабушки - моего деда - она только силой воли заставила себя вернуться в реальный мир, чтобы посвятить себя нам - пятерым внукам…»
Здесь я хочу сделать замечание. Бабушке, для того, чтобы посвятить себя внукам, не нужна была сила воли. Внуков часто любят больше, чем мужей, и, в любом случае, это было просто переключение с одного симбиотического объекта на другие.
«…Кроме заботы о внуках, бабушка жила ожиданием, что мои родители вернутся с Севера, и, наконец-то, они все будут жить вместе. Но её ожидания оказались несбыточными. Но трагедии, в которых она потеряла внука и дочь, её подкосили. Её состояние стремительно изменилось, она полностью погрузилась в прошлое, в пережитое тогда, когда её дочь и все её внуки были живы…»
Это правило. В соответствии с законом Рибо, память о прошлом сохраняется значительно дольше, чем память о текущих событиях.
«… Поскольку бабушка не помнила, что происходит в настоящем, она однажды вышла из дому и забыла дорогу обратно. Её искали две недели. На фоне всеобщего беспокойства, я оставалась спокойна. У меня не возникало сомнений, что всё закончится хорошо, потому, что, сколько же можно длить потери? Норма страданий и так уже превзошла переносимые пределы. Я предполагала, что она просто у знакомых, которых полгорода. А почему не звонит? - До этого я не додумала. Теперь я понимаю, что этот период можно было назвать классической стадией отрицания. Через две недели последовал телефонный звонок, в результате которого стадия отрицания сменилась стадией шока. Мне сообщили, что тело бабушки нашли за городом, и в результате вскрытия, стало известно, что смерть наступила в результате сердечной недостаточности. А найти её так долго не могли потому, что никому не пришло в голову, что она пойдёт от города, а не в город. Этот звонок мгновенно оборвал стадию отрицания, сопротивляться у меня уже не было сил. Я не могла возобновить стадию отрицания подпорками прежнего типа, в соответствии с которыми всё нормально, все живы и просто живут в разных городах. Я была в шоке. Я рыдала непрерывно часа три, но у меня был месячный ребёнок на руках (за месяц до этого я родила вторую дочку), который стоически выдержал эти три часа моих рыданий и тоже начал плакать. Это меня отрезвило. Бабушки больше нет, но жизнь продолжается. Вот она жизнь, тут, у меня на руках, шевелится, возится, требует еды, и, поев, успокаивается. И старшая, которой было около двух, тоже прыгала вокруг меня и очень беспокоилась, «Что это с мамой творится?» А, может быть, дело было в том, что я была уже более зрелым человеком и поэтому переживание горя прошло по-человечески, когда за стадией отрицания сразу следует шок. Я отработала этот шок за три часа, хотя, конечно, стадия печали длилась гораздо дольше. Я пережила всё по-человечески, долго, но без фантазий и сказок, которых я столько нагородила при двух первых трагедиях.
Теодюль Рибо (1839-1916) - французский психолог, сформулировавший закон, в соответствии с которым, память о прошлом сохраняется значительно дольше, чем память о текущих событиях.
Обе моих дочери у меня от второго брака. В первом браке я прожила два года и ушла. Дважды мой первый муж уговаривал меня вернуться, и благодаря моему богатому воображению, я считала, что всё может сложиться хорошо. На третий раз я запретила себе такие фантазии, и третьего возвращения не было. Окружающие удивлялись - вроде бы мы любили друг друга. Но, хоть я и не сформулировала этого для себя, теперь я понимаю, что именно симбиотической близости мне не хватало. Но, всё-таки, несколько по-другому мне удавалось это осмыслить. Когда меня спрашивали, почему я ушла от любимого мужа, я отвечала, что между нами не было достаточного взаимопонимания, и недостаток взаимопонимания приводил к тому, что отношения с мужем меня разрушали. По-видимому, тяжесть реакций на потерю, характерная для нашей семьи, связана с тем, что в семье из поколения в поколение передавалась потребность в симбиотической близости и эта потребность реализовывалась. И именно она была предпосылкой для очень тяжёлых переживаний смерти близких. Даже если не произошло девиации и стадии горевания идут в правильном порядке, а не повторяются и смешиваются, как это было у меня, то всё равно, эти стадии затягиваются, и затягиваются сильно. И теперь я задумалась, такое ли благо эта симбиотическая близость? Вероятно, именно симбиотическую близость и имели в виду поэты, воспевающие великую любовь мужчины и женщины, или произведения искусства, в которых преданность близким, иногда большая, чем ценность собственной жизни, описывается как высокое достоинство. Но в ситуации потери или даже расставания, которое, как известно, «маленькая смерть», симбиотическая близость оборачивается злом и страданием. А, может быть, симбиотическая близость это болезненная привязанность? Разве каждый человек в идеале не должен быть самодостаточным? Я не специалист, и не берусь профессиональным языком описать симбиотическую близость, но основные черты её я попробую обозначить на примере своей семьи.
- возникает она практически с первого взгляда или слова,
- вынужденная разлука переносится крайне трудно (например, в случае войны, работы или учёбы в другом городе)
- воссоединение при первой же возможности
- стремление друг к другу при расставании хотя бы на один день, иногда даже на несколько часов, реализация этого стремления через ежедневное общение по телефону или электронной почте,
- краткие поездки друг к другу при малейшей возможности даже на несколько часов, не считаясь с материальными затратами и временем, которое придётся затратить в пути.
Когда мой муж 7 месяцев работал в Москве, я спросила: «Что тебе больше всего запомнилось из того, что ты видел в Москве?» Он ответил: «Я бегу и боюсь опоздать на поезд, на котором собираюсь поехать к тебе».
- полное взаимопонимание друг друга с полуслова или даже вообще без слов.
И закончить это письмо я хочу так. Чем бы ни была симбиотическая близость, благом или источником страдания при потери (цена такого счастья, порою, оказывается очень высока) это даже не вопрос выбора. По-другому жить мы не могли и не сможем».
«Я бегу и боюсь опоздать на поезд, на котом собираюсь поехать к тебе».
Фотограф Scrinoid™
Вероятно, это последнее письмо Киры. Я не хочу, чтоб у кого-нибудь создалось впечатление, что я не буду работать с ней столько, сколько необходимо для того, чтобы ушла острая тоска и была завершена стадия печали (горевания). Но просто на данный момент её состояние уже не требует постоянного контакта.
Она вышла замуж в 1920 году, у неё было 9 детей, правда трёх из них они потеряли, когда дети были ещё в младенческом возрасте, в 20-30 годы младенческая смертность в стране была ещё высокой. Её муж, мой прадед, прошёл всю войну. Он был сапёром, вернулся без правой руки и пальцев на обеих ногах. Пальцы ему пришлось ампутировать после тяжёлого обморожения: в мороз очень долго лежал под обстрелом, а интенсивность обстрела была такая, что нельзя было даже пошевелиться. На его теле не было живого места, он был весь в шрамах. Умер он от рака лёгких в 82 года, всю жизнь курил махорку. Но и в таком состоянии он до последнего дня работал на даче, шил внукам тапочки левой рукой.
Во время Второй мировой войны мой прадед был сапёром.
Фотография из ЖЖ сообщества foto-wwii
В следующем поколении я помню, как тосковала моя бабушка после того, как её муж умер. Я писала, что после трагической смерти мужа бабушки - моего деда - она только силой воли заставила себя вернуться в реальный мир, чтобы посвятить себя нам - пятерым внукам…»
Здесь я хочу сделать замечание. Бабушке, для того, чтобы посвятить себя внукам, не нужна была сила воли. Внуков часто любят больше, чем мужей, и, в любом случае, это было просто переключение с одного симбиотического объекта на другие.
«…Кроме заботы о внуках, бабушка жила ожиданием, что мои родители вернутся с Севера, и, наконец-то, они все будут жить вместе. Но её ожидания оказались несбыточными. Но трагедии, в которых она потеряла внука и дочь, её подкосили. Её состояние стремительно изменилось, она полностью погрузилась в прошлое, в пережитое тогда, когда её дочь и все её внуки были живы…»
Это правило. В соответствии с законом Рибо, память о прошлом сохраняется значительно дольше, чем память о текущих событиях.
«… Поскольку бабушка не помнила, что происходит в настоящем, она однажды вышла из дому и забыла дорогу обратно. Её искали две недели. На фоне всеобщего беспокойства, я оставалась спокойна. У меня не возникало сомнений, что всё закончится хорошо, потому, что, сколько же можно длить потери? Норма страданий и так уже превзошла переносимые пределы. Я предполагала, что она просто у знакомых, которых полгорода. А почему не звонит? - До этого я не додумала. Теперь я понимаю, что этот период можно было назвать классической стадией отрицания. Через две недели последовал телефонный звонок, в результате которого стадия отрицания сменилась стадией шока. Мне сообщили, что тело бабушки нашли за городом, и в результате вскрытия, стало известно, что смерть наступила в результате сердечной недостаточности. А найти её так долго не могли потому, что никому не пришло в голову, что она пойдёт от города, а не в город. Этот звонок мгновенно оборвал стадию отрицания, сопротивляться у меня уже не было сил. Я не могла возобновить стадию отрицания подпорками прежнего типа, в соответствии с которыми всё нормально, все живы и просто живут в разных городах. Я была в шоке. Я рыдала непрерывно часа три, но у меня был месячный ребёнок на руках (за месяц до этого я родила вторую дочку), который стоически выдержал эти три часа моих рыданий и тоже начал плакать. Это меня отрезвило. Бабушки больше нет, но жизнь продолжается. Вот она жизнь, тут, у меня на руках, шевелится, возится, требует еды, и, поев, успокаивается. И старшая, которой было около двух, тоже прыгала вокруг меня и очень беспокоилась, «Что это с мамой творится?» А, может быть, дело было в том, что я была уже более зрелым человеком и поэтому переживание горя прошло по-человечески, когда за стадией отрицания сразу следует шок. Я отработала этот шок за три часа, хотя, конечно, стадия печали длилась гораздо дольше. Я пережила всё по-человечески, долго, но без фантазий и сказок, которых я столько нагородила при двух первых трагедиях.
Теодюль Рибо (1839-1916) - французский психолог, сформулировавший закон, в соответствии с которым, память о прошлом сохраняется значительно дольше, чем память о текущих событиях.
Обе моих дочери у меня от второго брака. В первом браке я прожила два года и ушла. Дважды мой первый муж уговаривал меня вернуться, и благодаря моему богатому воображению, я считала, что всё может сложиться хорошо. На третий раз я запретила себе такие фантазии, и третьего возвращения не было. Окружающие удивлялись - вроде бы мы любили друг друга. Но, хоть я и не сформулировала этого для себя, теперь я понимаю, что именно симбиотической близости мне не хватало. Но, всё-таки, несколько по-другому мне удавалось это осмыслить. Когда меня спрашивали, почему я ушла от любимого мужа, я отвечала, что между нами не было достаточного взаимопонимания, и недостаток взаимопонимания приводил к тому, что отношения с мужем меня разрушали. По-видимому, тяжесть реакций на потерю, характерная для нашей семьи, связана с тем, что в семье из поколения в поколение передавалась потребность в симбиотической близости и эта потребность реализовывалась. И именно она была предпосылкой для очень тяжёлых переживаний смерти близких. Даже если не произошло девиации и стадии горевания идут в правильном порядке, а не повторяются и смешиваются, как это было у меня, то всё равно, эти стадии затягиваются, и затягиваются сильно. И теперь я задумалась, такое ли благо эта симбиотическая близость? Вероятно, именно симбиотическую близость и имели в виду поэты, воспевающие великую любовь мужчины и женщины, или произведения искусства, в которых преданность близким, иногда большая, чем ценность собственной жизни, описывается как высокое достоинство. Но в ситуации потери или даже расставания, которое, как известно, «маленькая смерть», симбиотическая близость оборачивается злом и страданием. А, может быть, симбиотическая близость это болезненная привязанность? Разве каждый человек в идеале не должен быть самодостаточным? Я не специалист, и не берусь профессиональным языком описать симбиотическую близость, но основные черты её я попробую обозначить на примере своей семьи.
- возникает она практически с первого взгляда или слова,
- вынужденная разлука переносится крайне трудно (например, в случае войны, работы или учёбы в другом городе)
- воссоединение при первой же возможности
- стремление друг к другу при расставании хотя бы на один день, иногда даже на несколько часов, реализация этого стремления через ежедневное общение по телефону или электронной почте,
- краткие поездки друг к другу при малейшей возможности даже на несколько часов, не считаясь с материальными затратами и временем, которое придётся затратить в пути.
Когда мой муж 7 месяцев работал в Москве, я спросила: «Что тебе больше всего запомнилось из того, что ты видел в Москве?» Он ответил: «Я бегу и боюсь опоздать на поезд, на котором собираюсь поехать к тебе».
- полное взаимопонимание друг друга с полуслова или даже вообще без слов.
И закончить это письмо я хочу так. Чем бы ни была симбиотическая близость, благом или источником страдания при потери (цена такого счастья, порою, оказывается очень высока) это даже не вопрос выбора. По-другому жить мы не могли и не сможем».
«Я бегу и боюсь опоздать на поезд, на котом собираюсь поехать к тебе».
Фотограф Scrinoid™
Вероятно, это последнее письмо Киры. Я не хочу, чтоб у кого-нибудь создалось впечатление, что я не буду работать с ней столько, сколько необходимо для того, чтобы ушла острая тоска и была завершена стадия печали (горевания). Но просто на данный момент её состояние уже не требует постоянного контакта.