195. Камчатка. 12.
Хофман уехал, согласие начальника санатория было получено дважды - один раз мною, другой раз полковником Р, контингент испытуемых был подготовлен как будто бы специально для нас, потому что в санаторий был направлен экипаж атомной подводной лодки, совершившей очередную кругосветку. Санаторий сделал для нас больше, чем я ожидал. У них не было компьютерного класса, но были специалисты, которые собрали по всему санаторию 10 персоналок, и объединили их в сеть, позволяющую одновременно исследовать 10 человек.
Экипаж лодки состоял из 103 человек, при работе в две смены общее его обследование было возможно за 5 дней. И если для офицерского состава, я, опираясь на ранее проведенные исследования полковника Р., сразу основное внимание уделял кординационнной и командным группам, то исследования рядового состава до этого не проводились и их надо было начинать с нуля. И чтобы больше не отвлекаться, нужно было завершить всё, что касалось исследований сейсмологов и вулканологов. У сейсмологов нужно было исследовать ещё 8 человек и посмотреть, сохранится ли однонаправленность изменений, у вулканологов нужно было проанализировать специфичность различных групп, хотя бы уже потому, что у ребят, которые специализировались на сборе первичных данных, необходимым было сочетание высокого стремления к риску с хорошо отработанным самоконтролем. А у людей, которые занимались главным образом теорией, самоконтроль был нужен, поскольку они работали с людьми, но стремление к риску совсем не было обязательным, потому что непосредственно на территории вулкана они не действовали. Как только была организована межкомпьютерная сеть в санатории, мы выделили двух человек - Шатенштейна и Зухаря - для проведения тестирования без интерпретации данных. Я взял для себя окончание исследования сейсмологов, обобщение полученных результатов и проведение психологических интервью, а также заключительную беседу с Сергеем, хотя нравы стационара сейсмологов давали мне основание предполагать, что на беседу придут все или почти все, и что Серей не будет возражать против их присутствия. Я попросил Елену Дмитриевну обсудить с Сергеем Петровичем Каланчёвым особенности деятельности каждого из обследованных вулканологов, чтобы разделить их на максимально однородные группы для получения обобщённых результатов. Я думал, что дня на это достаточно, но даже если бы потребовалось несколько больше времени, в этом не было беды, поскольку работа с моряками уже началась, и будет продолжаться без перерыва.
Цунами в Мали.
Фотограф Badruddeen
С сейсмологами я привык работать сам. Люди в сейсмологическом стационаре были честолюбивы и амбициозны. Передача моих функций кому-нибудь из младших сотрудников было бы воспринято сейсмологами как оскорбление. Мы уже договаривались с Сергеем, что за счёт того, что двое сейсмологов возьмут на себя сдвоенную вахту, я смогу провести обследование в две смены по 4 человека, причём между сменами был только краткий обеденный перерыв. Я предлагал вообще отказаться от перерыва, но ребята ответили мне, что в голодном состоянии они буту давать мне недостоверные результаты. Сама процедура была точным повторением первого исследования, и я не обнаружил ни одного качественно иного изменение личности или актуального психического состояния. Все различия носили только количественный характер, и всё они были однонаправлены.
- Если вы хотите, - сказал я Сергею, то я готов уже сейчас обобщить характер обнаруженных изменений. Я хочу подчеркнуть, что изменения оценивались индивидуально по сравнению с первым исследованием того же человека. За эти два года ни у одного из ваших сотрудников не произошло сколько-нибудь выраженных изменений особенности личности.
Я сделал паузу, поскольку, как я и ожидал, свободные от вахты сейсмологи спрашивали «Разрешите?», и получив утвердительный ответ, заходили в комнату. Сергей прикинул число вошедших, и сказал:
- Значит, отсутствуют только те два человека, которые на вахте. Тогда подмените их и предложите им зайти, когда мы кончим беседу.
- Поскольку ваша группа достигла за эти два года положительной динамики получения и оценки сейсмических показателей, - сказал я, - следует полагать, что обнаруженные мною, хотя только количественные, а не качественные изменения, способствовали большей эффективности работы каждого из вас. Прежде всего, я хотел бы отметить увеличение способности осуществляя деятельность в каждый отдельный момент, ориентироваться на отдалённые, более стойкие результаты. Чистое увеличение такой способности почти невероятно, она обусловлена генетически, и это увеличение показателя указывает только на то, что вы научились использовать эту свою способность полностью. Также обстоит дело и с интеллектом, поскольку показатели интеллекта определяются в основном генетически, а результат, полученные у вас при повторном исследовании достоверно выше, чем первичные результаты, это особенно относится к математическому интеллекту. У каждого из вас увеличилась активность и способность к преодолению препятствий, по сравнению с данными, полученными в первом исследовании. Это может быть реальное возрастание активности, поскольку это качество может меняться в течение жизни. И, наконец, я хочу обратить ваше внимание на исследование мотивации достижения. С точки зрения мотивации достижения, работа сейсмолога создаёт предпосылки для формирования интрапсихического конфликта, потому что, ествественно, каждый из вас хочет получить наибольший успех, но при этом совершить наименьшее количество ошибок, а ошибки в данном случае это форма неуспеха. Так что сама природа вашей деятельности предполагает наличие интрапсихического конфликта. Он и наблюдается как в первом исследовании, так и во втором, хотя во втором он, пожалуй, несколько больше. Таким образом, хотя изменения носят количественный характер, совокупность этих изменений переводит работу каждого из вас и группы в целом, в новое качество. Я полагаю, что этому прогрессу есть предел, но до него ещё далеко, и если вы будете работать в этом направлении, эффективность деятельности лаборатории возрастёт ещё более.
Фумарольная активность вулкана Безымянный.
Фото С. Ушакова с сайта.
Когда я кончил разговаривать с сейсмологами и, удовлетворённый услышанным Сергей, отвёз меня к вулканологам на машине, мы вместе с Еленой Дмитриевной подошли к Виктору Петровичу Каланчёву. Мы показали ему тесты трёх человек, сопровождая эту демонстрацию комментариями. Это были тесты Саши, его коллеги и руководителя группы.
- Вы все вулканологи, - сказал я, - но нам нельзя на это ориентироваться. Работа сильно различается, и разные качества для неё нужны.
- Так ведь мы говорили с вами об этом, Феликс Борисович, ещё в первую нашу беседу. Есть фронтовая разведка, есть штаб разведки фронта, и есть заместитель начальника штаба фронта по разведывательной деятельности, который обобщает разведывательные данные. Примерно то же самое происходит здесь - эти двое - разведчики, прекрасные разведчики, умные, хитрые, наблюдательные, что удаётся уворовать у вулкана, всё их заслуга. А потом они внимательно слушают руководителя группы, начинают понимать, для чего каждая из находок нужна, чего у них ещё не хватает, а что они перебрали с лишком. И, наконец, я, олицетворяя заместителя начальника штаба фронта по разведке, координирую деятельность всех таких групп для того, чтобы получить все данные, которые нужны командованию. И понятно, что я в кратер в маечке не полезу, и буду вести себя максимально осторожно, такого как я нужно долго готовить, это дорого, да ещё, хорошо ли получится? Вы вот дали мне характеристики на этих трёх человек. Я могу вам сказать, что это типичные характеристики, и, посмотрев на эти данные, я могу утверждать, что разведчики все близки между собой по тем характеристикам, которые вы исследовали. Человек, который руководит их группой, достаточно смел и имеет достаточный самоконтроль, чтобы заслужить их уважение и в то же время он хорошо образован и разговаривает со мной почти на равных. Мои данные у вас есть. Здесь, в стационаре, сравнить меня будет не с кем, но я вам могу сказать, что я довольно типичный образец теоретически мыслящего, хорошо эрудированного и готового к формированию новых концепций учёного. Я не думаю, что вы заподозрите меня в хвастовстве, но таких, как я, в институте 3-4 человека. Вот вам и основа для систематизации данных. А после того, как систематизация будет проведена, я надеюсь, что мы получим копию отчёта, который вы куда-то направите. У вас ещё есть задачи на Камчатке?
Камчатка. Активность вулкана Кизимен.
Фото с сайта.
- Одна, - сказал я, - но большая. Мы должны обследовать экипаж подводного крейсера, который, выполняя задание, перенёс тяжёлое испытание. Сравнивая их данные теперь с тем, что характерно для подводников в среднем, мы сможем судить, как сказывается выполнение таких заданий на физическом и психическом состоянии людей.
- Да, - сказал Каланчёв, - задача у вас одна интереснее другой. Но я понимаю, что результаты исследования моряков мне знать не положено, и поэтому даже не задаю вопросов.
- Тогда, - сказал я, - мы прощаемся с вами, но надеемся попрощаться с вами ещё раз перед отлётом с Камчатки. А сейчас мы вас покинем, чтобы присоединиться к своей группе, которая ведёт исследование экипажа подводного крейсера.
Каланчёв улыбнулся очень приязненно и дружественно и сказал:
- Будет надобность, заходите, всегда буду рад вас видеть. Да, а территориально вы куда?
- В военно-морской санаторий.
- Пожалуй, я вам дам машину. Водитель у меня опытный, дорожно-транспортных происшествий за ним не числится, так что вы можете спокойно ему довериться.
Мы сели в машину, ещё раз оглянулись на роскошный стационар вулканологов, и поехали в санаторий.
Продолжение следует.
Экипаж лодки состоял из 103 человек, при работе в две смены общее его обследование было возможно за 5 дней. И если для офицерского состава, я, опираясь на ранее проведенные исследования полковника Р., сразу основное внимание уделял кординационнной и командным группам, то исследования рядового состава до этого не проводились и их надо было начинать с нуля. И чтобы больше не отвлекаться, нужно было завершить всё, что касалось исследований сейсмологов и вулканологов. У сейсмологов нужно было исследовать ещё 8 человек и посмотреть, сохранится ли однонаправленность изменений, у вулканологов нужно было проанализировать специфичность различных групп, хотя бы уже потому, что у ребят, которые специализировались на сборе первичных данных, необходимым было сочетание высокого стремления к риску с хорошо отработанным самоконтролем. А у людей, которые занимались главным образом теорией, самоконтроль был нужен, поскольку они работали с людьми, но стремление к риску совсем не было обязательным, потому что непосредственно на территории вулкана они не действовали. Как только была организована межкомпьютерная сеть в санатории, мы выделили двух человек - Шатенштейна и Зухаря - для проведения тестирования без интерпретации данных. Я взял для себя окончание исследования сейсмологов, обобщение полученных результатов и проведение психологических интервью, а также заключительную беседу с Сергеем, хотя нравы стационара сейсмологов давали мне основание предполагать, что на беседу придут все или почти все, и что Серей не будет возражать против их присутствия. Я попросил Елену Дмитриевну обсудить с Сергеем Петровичем Каланчёвым особенности деятельности каждого из обследованных вулканологов, чтобы разделить их на максимально однородные группы для получения обобщённых результатов. Я думал, что дня на это достаточно, но даже если бы потребовалось несколько больше времени, в этом не было беды, поскольку работа с моряками уже началась, и будет продолжаться без перерыва.
Цунами в Мали.
Фотограф Badruddeen
С сейсмологами я привык работать сам. Люди в сейсмологическом стационаре были честолюбивы и амбициозны. Передача моих функций кому-нибудь из младших сотрудников было бы воспринято сейсмологами как оскорбление. Мы уже договаривались с Сергеем, что за счёт того, что двое сейсмологов возьмут на себя сдвоенную вахту, я смогу провести обследование в две смены по 4 человека, причём между сменами был только краткий обеденный перерыв. Я предлагал вообще отказаться от перерыва, но ребята ответили мне, что в голодном состоянии они буту давать мне недостоверные результаты. Сама процедура была точным повторением первого исследования, и я не обнаружил ни одного качественно иного изменение личности или актуального психического состояния. Все различия носили только количественный характер, и всё они были однонаправлены.
- Если вы хотите, - сказал я Сергею, то я готов уже сейчас обобщить характер обнаруженных изменений. Я хочу подчеркнуть, что изменения оценивались индивидуально по сравнению с первым исследованием того же человека. За эти два года ни у одного из ваших сотрудников не произошло сколько-нибудь выраженных изменений особенности личности.
Я сделал паузу, поскольку, как я и ожидал, свободные от вахты сейсмологи спрашивали «Разрешите?», и получив утвердительный ответ, заходили в комнату. Сергей прикинул число вошедших, и сказал:
- Значит, отсутствуют только те два человека, которые на вахте. Тогда подмените их и предложите им зайти, когда мы кончим беседу.
- Поскольку ваша группа достигла за эти два года положительной динамики получения и оценки сейсмических показателей, - сказал я, - следует полагать, что обнаруженные мною, хотя только количественные, а не качественные изменения, способствовали большей эффективности работы каждого из вас. Прежде всего, я хотел бы отметить увеличение способности осуществляя деятельность в каждый отдельный момент, ориентироваться на отдалённые, более стойкие результаты. Чистое увеличение такой способности почти невероятно, она обусловлена генетически, и это увеличение показателя указывает только на то, что вы научились использовать эту свою способность полностью. Также обстоит дело и с интеллектом, поскольку показатели интеллекта определяются в основном генетически, а результат, полученные у вас при повторном исследовании достоверно выше, чем первичные результаты, это особенно относится к математическому интеллекту. У каждого из вас увеличилась активность и способность к преодолению препятствий, по сравнению с данными, полученными в первом исследовании. Это может быть реальное возрастание активности, поскольку это качество может меняться в течение жизни. И, наконец, я хочу обратить ваше внимание на исследование мотивации достижения. С точки зрения мотивации достижения, работа сейсмолога создаёт предпосылки для формирования интрапсихического конфликта, потому что, ествественно, каждый из вас хочет получить наибольший успех, но при этом совершить наименьшее количество ошибок, а ошибки в данном случае это форма неуспеха. Так что сама природа вашей деятельности предполагает наличие интрапсихического конфликта. Он и наблюдается как в первом исследовании, так и во втором, хотя во втором он, пожалуй, несколько больше. Таким образом, хотя изменения носят количественный характер, совокупность этих изменений переводит работу каждого из вас и группы в целом, в новое качество. Я полагаю, что этому прогрессу есть предел, но до него ещё далеко, и если вы будете работать в этом направлении, эффективность деятельности лаборатории возрастёт ещё более.
Фумарольная активность вулкана Безымянный.
Фото С. Ушакова с сайта.
Когда я кончил разговаривать с сейсмологами и, удовлетворённый услышанным Сергей, отвёз меня к вулканологам на машине, мы вместе с Еленой Дмитриевной подошли к Виктору Петровичу Каланчёву. Мы показали ему тесты трёх человек, сопровождая эту демонстрацию комментариями. Это были тесты Саши, его коллеги и руководителя группы.
- Вы все вулканологи, - сказал я, - но нам нельзя на это ориентироваться. Работа сильно различается, и разные качества для неё нужны.
- Так ведь мы говорили с вами об этом, Феликс Борисович, ещё в первую нашу беседу. Есть фронтовая разведка, есть штаб разведки фронта, и есть заместитель начальника штаба фронта по разведывательной деятельности, который обобщает разведывательные данные. Примерно то же самое происходит здесь - эти двое - разведчики, прекрасные разведчики, умные, хитрые, наблюдательные, что удаётся уворовать у вулкана, всё их заслуга. А потом они внимательно слушают руководителя группы, начинают понимать, для чего каждая из находок нужна, чего у них ещё не хватает, а что они перебрали с лишком. И, наконец, я, олицетворяя заместителя начальника штаба фронта по разведке, координирую деятельность всех таких групп для того, чтобы получить все данные, которые нужны командованию. И понятно, что я в кратер в маечке не полезу, и буду вести себя максимально осторожно, такого как я нужно долго готовить, это дорого, да ещё, хорошо ли получится? Вы вот дали мне характеристики на этих трёх человек. Я могу вам сказать, что это типичные характеристики, и, посмотрев на эти данные, я могу утверждать, что разведчики все близки между собой по тем характеристикам, которые вы исследовали. Человек, который руководит их группой, достаточно смел и имеет достаточный самоконтроль, чтобы заслужить их уважение и в то же время он хорошо образован и разговаривает со мной почти на равных. Мои данные у вас есть. Здесь, в стационаре, сравнить меня будет не с кем, но я вам могу сказать, что я довольно типичный образец теоретически мыслящего, хорошо эрудированного и готового к формированию новых концепций учёного. Я не думаю, что вы заподозрите меня в хвастовстве, но таких, как я, в институте 3-4 человека. Вот вам и основа для систематизации данных. А после того, как систематизация будет проведена, я надеюсь, что мы получим копию отчёта, который вы куда-то направите. У вас ещё есть задачи на Камчатке?
Камчатка. Активность вулкана Кизимен.
Фото с сайта.
- Одна, - сказал я, - но большая. Мы должны обследовать экипаж подводного крейсера, который, выполняя задание, перенёс тяжёлое испытание. Сравнивая их данные теперь с тем, что характерно для подводников в среднем, мы сможем судить, как сказывается выполнение таких заданий на физическом и психическом состоянии людей.
- Да, - сказал Каланчёв, - задача у вас одна интереснее другой. Но я понимаю, что результаты исследования моряков мне знать не положено, и поэтому даже не задаю вопросов.
- Тогда, - сказал я, - мы прощаемся с вами, но надеемся попрощаться с вами ещё раз перед отлётом с Камчатки. А сейчас мы вас покинем, чтобы присоединиться к своей группе, которая ведёт исследование экипажа подводного крейсера.
Каланчёв улыбнулся очень приязненно и дружественно и сказал:
- Будет надобность, заходите, всегда буду рад вас видеть. Да, а территориально вы куда?
- В военно-морской санаторий.
- Пожалуй, я вам дам машину. Водитель у меня опытный, дорожно-транспортных происшествий за ним не числится, так что вы можете спокойно ему довериться.
Мы сели в машину, ещё раз оглянулись на роскошный стационар вулканологов, и поехали в санаторий.
Продолжение следует.