590. И.П.Лапин 18. Последнее письмо и смерть.
Моё многолетнее общение с Изяславом Петровичем всегда затрагивало широкий круг проблем. Главным образом - научных, иногда политических, редко - касающихся каких-то частных аспектов моей или его жизни, но начиная с письма, приведенного в предыдущем тексте меня интересовало только здоровье Изяслава Петровича и степень угрозы, нависшей над его жизнью. Именно этому были посвящены мои письма.
Дорогой Изяслав Петрович, описание Вашего состояния в письме меня очень обеспокоило. Сегодня я поговорил с профессором Недоступом, великолепным кардиологом, и он сказал, что найти хорошего кардиолога в Ленинграде - не проблема, но, что хотя он может исписать целый лист предположительными причинами Вашего нынешнего состояния, но заочно решить, что способствовало такому быстрому развитию тяжёлой сердечной недостаточности невозможно, да и не требуется. Того, что было в Вашем письме (разумеется, я письма не показывал, просто пересказал то, что в нём написано), достаточно, чтобы понять, что Вам нужно немедленно возвращаться в стационар, в котором Вы лечились в последний раз. Недоступ не сомневается в том, что Ваше состояние требует стационарного лечения, скорее всего, начиная с палаты интенсивной терапии. В противном случае, может случиться так, что вызванная «скорая» доставит Вас в какой-нибудь стационар, где Вас никто не знает. Это при условии, что будет, кому вызвать «скорую». По мнению Недоступа, лучше это сделать самому, пока Вы в состоянии это сделать. А после выписки, если Вы не будете возражать, я постараюсь найти Вам хорошего кардиолога через страховую фирму, где работает моя племянница. В случае материальных затруднений с этим связанных, мне не составит труда перевести нужную сумму на счёт страховой компании. Понимаю, что Вы будете против этого возражать, но зря, потому что без Вас мир для меня на половину опустеет, а на оставшийся мне срок денег хватит. К сожалению, я не решусь жить в гостинице в Питере, могу действовать только дистанционно. Через страховую компанию я мог бы в течение суток организовать госпитализацию в любой стационар, в том числе в Федеральный Центр сердца, крови и эндокринологии им. В. А. Алмазова, где когда-то работала Ваша дочь. Если бы дело касалось меня, я бы выполнил рекомендации Недоступа безоговорочно, я ему очень доверяю по прошлому опту - сначала научных, а потом кардиологических взаимоотношений.
Не сердитесь на меня за то, что я написал, но Недоступ считает, что если человек не может пройти больше трёх шагов без остановки, это безусловное показание к госпитализации. Мочегонные нужны безусловно, хотя если это фурасимид, то нужно восполнять потерю кальция, хотя бы панангином, насчёт дигоксина у него такой уверенности нет, это зависит от причин, по которым так усилилась Ваша сердечная недостаточность. При Вашем состоянии он считает, что провести достаточно полное обследование можно только в условиях хорошего стационара. Ещё раз прошу прощения за то, что передаю Вам такой мрачный прогноз кардиолога. По сравнению с этим всё остальное не играет роли. И хотя «мужик должон быть оптимистом», но основание для оптимизма в стационаре больше, чем в домашнем одиночестве.
Да, Вы правы, то, что Вы - Главный Научный Сотрудник от сердечной недостаточности не страхует, хотя хорошо характеризует нынешнюю администрацию института им. Бехтерева, не знаю, на их ли совести упразднение Вашей лаборатории.
Хотя я для себя и признаю ответ на вопрос о здоровье «по возрасту», я не думаю, что возраст всё решает. Во всяком случае, тяжесть Вашего нынешнего состояния, конечно, определяется не возрастом. То, что Вам не хватает «кинетической энергии» даже для сохранения необходимого творческого потенциала, мене представляется дополнительным доказательством тяжести симптоматики.
Вы не называете выдающегося химика в NIH, но мне не сложно найти в интернете (который Вы не любите), кто именно открыл метод определения последовательности аминокислот в пептидах, да и не в этом суть. То, что он был Вашим покровителем и даже Вашим другом - прекрасно, как и то, что Вы могли беседовать с ним на его родном немецком. Но в проблеме, которую нужно срочно решать сейчас, он не помощник. Я проникся характеристикой, которую Вы ему дали, поразился, что человек, не кончавший ИнЯЗа в пожилом возрасте, может выступать в Академии наук Японии на японском языке, рад отношению к этому императора Японии, но всё это для меня вещи далёкие. А Вы для меня - человек очень близкий. Я не хочу Вас потерять. Вы могли бы пройти обследование в стационаре хотя бы для того, чтобы я знал, что предостерёг Вас вовремя. Опять простите меня, понимаю, что с Вашей точки зрения такая аргументация это эгоцентризм. То, что Сахаров тоже был в течение нескольких лет Главным Научным Сотрудником справедливо, но не утешает. А вот в отношении того, что чёрт не так страшен, как его малюют, я, после разговора с Недоступом, уже не уверен. Конечно, это зависит от того, как Вы себе малюете чёрта. Я не пропаду, не пропали бы Вы, у меня-то есть, кому вызвать «скорую» помощь, хотя в тех немногочисленных случаях, когда я терял сознание, я приходил в себя, как только они звонили в дверь. Повторяю, относительно Вас я не уверен в том, что своевременность экстренной медицинской помощи будет обеспечена особенно, если что-нибудь случиться ночью. Её раз, простите меня, я проявляю неделикатность и вмешательство в вашу privacy. Это мне не очень свойственно, но я напуган сегодняшней беседой с кардиологом и до сих пор от этого впечатления не оправился.
Всегда преданный Вам,
Ф.Березин
На этот раз ответ пришёл даже быстрее обычного, меньше чем через сутки.
Пожалуйста! С удовольствием! - ВОТ ФАКТ. Нет, НЕ "расценил как недопустимое вмешательство в личную жизнь"! Но как глубокую тревогу за мое состояние. Ваши советы, как и советы проф. Недоступа (наслышан, что он в Москве главный консультант и советник по кардиологии), приняты и взвешены с большой признательностью. Да, госпитализацию исключить нельзя, но… не сейчас ("может быть поздно" - об этом помню). Но осознаю, что конкретно они (в "моем" кардиохирургическом отделении Покровской больницы ("Аритмологическй Центр"!!!) могут сделать. Опять ЭКГ, Эхо, капельницы с калием и фуросемидом = рутина (без "индивидуального подхода к больному"). "Кстати" дежурного врача в экстренном случае не дозовешься ("где-то ходит в приемном покое".
В соседнем кардиологическом отделении есть большая палата реанимации. Я там уже два раза побывал за последние годы, когда скорая доставляла "по порядку" туда. 3-4 дня лежал там. Не могу признать, что они были моими "спасителями". Хотя без них могло быть (?!) и хуже. \ \ Основной "дискомфорт" от Вашего письма, кот. Вы заподозрили, был от неловкости, что Вы потратили СТОЛЬКО времени и усилий на мою персону. Даже что-то наметили со страховой компанией! Я - простой советский человек. Поэтому никогда не лежал в отдельной платной палате (сейчас аж от 800 до 1000 р. в сутки). Единственное исключение - квота на операцию шунтирования в декабре 2002 года. Не ахти какой эксклюзив. \ \ "Итого" = не волнуйтесь за меня. "Особенно страшного" пока нет. Все Ваши советы оперативно учту. Кстати, моя "кардиологическая грамотность" не плохого качества: я заканчивал институт в клинике факультетской терапии, жившей и живущей высшим классом школы Георгия Федоровича Ланга. Я учился в работе с его ближайшими учениками проф. Т.С.Истамановой, А.Г.Дембо и др. Своим учителем считал меня Владимир Андреевич Алмазов ("Алмазовский Центр" в СПБ). Да, та клиника была сто лет назад. Но основы есть основы (фундамент), и я продолжал "контакты" с ними все годы. Даже выступал по их приглашениям на Всероссийских съездах аритмологов. Естественно, НЕ хвастаюсь. Упоминаю лишь для того, чтобы Вы не огорчались, что я психофармаколог и ужасно далек от кардиологичесчкой грамотности. \\ Это "декабристы были страшно далеки от народа" СПАСИБО СЕРДЕЧНОЕ. Буду, в соответствии с Вашим пожеланиям, "держать Вас в курсе" и обращаться к Вашей любезности "по серьезным показаниям" Ваш ИЛ
Я испытывал настоятельную потребность вмешаться в ситуацию, но знал, как негативно реагирует Изяслав Петрович на всякое несанкционированное вмешательство в его жизнь. Я писал ему:
Дорогой Изяслав Петрович!
Не понимаю, почему Вы испытываете неловкость от весьма незначительного проявления в поведении моих глубоких дружеских чувств. Такая неловкость может послужить причиной того, что Вы сочтёте несерьёзными основаниями для обращения к моей помощи (категорически возражаю против термина «любезность»), то, что, на мой взгляд, основания вполне серьёзные. Я ещё раз говорил с А.В. Недоступом, и он сказал, что даже человек, который высоко оценивает свою кардиологическую грамотность, не может оценить тех причин ухудшения состояния, которые могут быть выявлены только в результате различных исследований. Среди них он назвал, помимо ЭКГ, эхографию, МРТ миокарда, допплерографию, исследование с помощью МРТ крупных сосудов, и особенно легочной артерии и всех её разветвлений, поскольку он полагает, что в основе ухудшения состояния может лежать миокардит, перекардит, или эмболия в каких-либо сосудах, в особенности легочной артерии и первых её разветвлений. Он говорит, что приведенный перечень это только ничтожная часть возможных причин, длинный список которых он не в состоянии привести в беседе. Он утверждает, что даже простая ЭКГ может выявить бессимптомный инфаркт миокарда, ощутить который невозможно. Относительно госпитализации он снова повторил, что ни в коем случае не стал бы её откладывать, что нужно именно кардиологическое, а не кардиохирургическое отделение, и что начать с кардиологической реанимации было бы очень полезно. Я пишу для того, чтобы передать его слова, и для того, чтобы сказать, что любая возможность проявления в поведении моего отношения к Вам меня не тяготит, а только позволяет несколько уменьшить тревогу, которую я испытываю, когда думаю о Вас. О затратах времени и любых других затратах говорить не приходится. Если при госпитализации Вам будет легче в отдельной палате, то я обеспечу это отсюда. Держать меня «в курсе» можно только при условии двух коротких сообщений в неделю.
Всегда преданный Вам,
Ф.Березин
Я не получил ответа на это письмо и, выждав 5 дней, написал следующее.
Дорогой Изяслав Петрович,
я не получил подтверждения о том, что Вы прочли моё письмо, отправленное 15-го августа. Чрезвычайно обеспокоен. Возможны три вещи: Вы не в состоянии открыть письмо, Вы, всё-таки, согласились на госпитализацию, или Вы не получали моего письма. На случай, если верно последнее предположение, отправляю Вам письмо от 15-го повторно. Если оно снова не будет прочитано, и я ничего не буду знать о Вас, попробую наводить справки через все возможные каналы. Надеюсь, что Вы мне это извините, это будет вызвано чрезвычайной степенью беспокойства.
Всегда преданный Вам
Ф.Березин.
Ответ я получил через сутки, 21 августа 2012 года, и это было последнее письмо Изяслава Петровича:
Дорогой Феликс Борисович! Все три "вещи" (ФББ) = мимо. Уточняю с коллегами диагноз. Не просто "сердечная недостаточность". Тут симптомы НЕ нарастают. Отеки после Дигоксина, фуросемида и Верошпирона и еще какого-то настоя явно МЕНЬШЕ. Но сегодня даже хотел доползти до ближайшей поликлиники, в соседнем доме: 1) больше всего "мешают" довольно сильные постоянные боли (как при ожоге) на поверхности голеней + появилась яркая краснота. Присоединилась инфекция? Края = как языки пламени = похоже на рожу. 2) постоянные боли в правой подвздошной области и мышцах бедра = еле ползу по квартире. Паховая грыжа? Правое бедро - сильные боли при малейшем движении = результат сколиоза? (поставила наспех невролог перед выпиской из кардиохирургии в начале июня)? Двойная доза пенталгина не помогает (но, как всегда, нет "контроля": м.б, без него было бы еще ХУЖЕ? Но.. п-ка помочь не смогла: она ведомственная ("творческих работников"), хирург - даже в виде исключение коллеге - не смогла принять сразу, "платно", как мне сказали. Кроме того, как сказали в регистратуре, даже если примет в виде исключения "не своего", "разрешен"… только ОДИН прием, и никакие обследования (рентген и др.) не возможны. Попробую завтра доползти до "нашей поликлиники - по Невскому две остановки + метров 200 от остановки. Возможно (?) могла БЫ отвезти Тоня на своей машине, но… она опять на 3 дня в Москве = "Такова спортивная жизнь" - фильм был такой. Такси? Но… они, как и СКОРАЯ (!) не заезжают о двор. \ \ Слишком подробно написал, чтобы Вы увидели, что я "держу Вас" в курсе всех новостей. "У меня секретов нет. Слушайте детишки. Папы этого ответ помещаем в книжке".\ \
"К тому же" не могу стать ЗАНУДОЙ. Знаете разницу между незанудой и занудой? На вопрос: - Как себя чувствуешь? - нормальный человек отвечает очень кратко обычным "Спасибо. Ничего. По-маленьку". Зануда: многоминутной "исповедью": - Ох! Что касается моей левой руки… А что касается моей правой ноги…. А что касается моего старого радикулита…. и т.п. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ напрасно. Нет пока грозных оснований. Буду Вас извещать о новостях, плохих и хороших. P.S. Вы случаем мои последние книжки "Как бы психология" и "И?" не взглянули? СПАСИБО.
Фото с сайта института им. Бехтерева.
На это письмо И.П. я ответил, предлагая различные возможности ускорения медицинской помощи, спрашивая, уверен ли он, что ему не следует прибегнуть к моей помощи потому, что я с организацией обследования и лечения через страховую компанию справился бы легко. Я дополнил это сообщениями о том, как активно читается на сайте его книга, и привёл последний восхищённый отзыв. Но на это письмо я ответа уже не получил. 25-го августа институт имени Бехтерева опубликовал официальный некролог, который в моём журнале был помещён 18 сентября 2012 года.
Подробности того, как я общался с внуком и дочерью Изяслава Петровича уже после его смерти я напишу в ближайшем тексте.
Дорогой Изяслав Петрович, описание Вашего состояния в письме меня очень обеспокоило. Сегодня я поговорил с профессором Недоступом, великолепным кардиологом, и он сказал, что найти хорошего кардиолога в Ленинграде - не проблема, но, что хотя он может исписать целый лист предположительными причинами Вашего нынешнего состояния, но заочно решить, что способствовало такому быстрому развитию тяжёлой сердечной недостаточности невозможно, да и не требуется. Того, что было в Вашем письме (разумеется, я письма не показывал, просто пересказал то, что в нём написано), достаточно, чтобы понять, что Вам нужно немедленно возвращаться в стационар, в котором Вы лечились в последний раз. Недоступ не сомневается в том, что Ваше состояние требует стационарного лечения, скорее всего, начиная с палаты интенсивной терапии. В противном случае, может случиться так, что вызванная «скорая» доставит Вас в какой-нибудь стационар, где Вас никто не знает. Это при условии, что будет, кому вызвать «скорую». По мнению Недоступа, лучше это сделать самому, пока Вы в состоянии это сделать. А после выписки, если Вы не будете возражать, я постараюсь найти Вам хорошего кардиолога через страховую фирму, где работает моя племянница. В случае материальных затруднений с этим связанных, мне не составит труда перевести нужную сумму на счёт страховой компании. Понимаю, что Вы будете против этого возражать, но зря, потому что без Вас мир для меня на половину опустеет, а на оставшийся мне срок денег хватит. К сожалению, я не решусь жить в гостинице в Питере, могу действовать только дистанционно. Через страховую компанию я мог бы в течение суток организовать госпитализацию в любой стационар, в том числе в Федеральный Центр сердца, крови и эндокринологии им. В. А. Алмазова, где когда-то работала Ваша дочь. Если бы дело касалось меня, я бы выполнил рекомендации Недоступа безоговорочно, я ему очень доверяю по прошлому опту - сначала научных, а потом кардиологических взаимоотношений.
Не сердитесь на меня за то, что я написал, но Недоступ считает, что если человек не может пройти больше трёх шагов без остановки, это безусловное показание к госпитализации. Мочегонные нужны безусловно, хотя если это фурасимид, то нужно восполнять потерю кальция, хотя бы панангином, насчёт дигоксина у него такой уверенности нет, это зависит от причин, по которым так усилилась Ваша сердечная недостаточность. При Вашем состоянии он считает, что провести достаточно полное обследование можно только в условиях хорошего стационара. Ещё раз прошу прощения за то, что передаю Вам такой мрачный прогноз кардиолога. По сравнению с этим всё остальное не играет роли. И хотя «мужик должон быть оптимистом», но основание для оптимизма в стационаре больше, чем в домашнем одиночестве.
Да, Вы правы, то, что Вы - Главный Научный Сотрудник от сердечной недостаточности не страхует, хотя хорошо характеризует нынешнюю администрацию института им. Бехтерева, не знаю, на их ли совести упразднение Вашей лаборатории.
Хотя я для себя и признаю ответ на вопрос о здоровье «по возрасту», я не думаю, что возраст всё решает. Во всяком случае, тяжесть Вашего нынешнего состояния, конечно, определяется не возрастом. То, что Вам не хватает «кинетической энергии» даже для сохранения необходимого творческого потенциала, мене представляется дополнительным доказательством тяжести симптоматики.
Вы не называете выдающегося химика в NIH, но мне не сложно найти в интернете (который Вы не любите), кто именно открыл метод определения последовательности аминокислот в пептидах, да и не в этом суть. То, что он был Вашим покровителем и даже Вашим другом - прекрасно, как и то, что Вы могли беседовать с ним на его родном немецком. Но в проблеме, которую нужно срочно решать сейчас, он не помощник. Я проникся характеристикой, которую Вы ему дали, поразился, что человек, не кончавший ИнЯЗа в пожилом возрасте, может выступать в Академии наук Японии на японском языке, рад отношению к этому императора Японии, но всё это для меня вещи далёкие. А Вы для меня - человек очень близкий. Я не хочу Вас потерять. Вы могли бы пройти обследование в стационаре хотя бы для того, чтобы я знал, что предостерёг Вас вовремя. Опять простите меня, понимаю, что с Вашей точки зрения такая аргументация это эгоцентризм. То, что Сахаров тоже был в течение нескольких лет Главным Научным Сотрудником справедливо, но не утешает. А вот в отношении того, что чёрт не так страшен, как его малюют, я, после разговора с Недоступом, уже не уверен. Конечно, это зависит от того, как Вы себе малюете чёрта. Я не пропаду, не пропали бы Вы, у меня-то есть, кому вызвать «скорую» помощь, хотя в тех немногочисленных случаях, когда я терял сознание, я приходил в себя, как только они звонили в дверь. Повторяю, относительно Вас я не уверен в том, что своевременность экстренной медицинской помощи будет обеспечена особенно, если что-нибудь случиться ночью. Её раз, простите меня, я проявляю неделикатность и вмешательство в вашу privacy. Это мне не очень свойственно, но я напуган сегодняшней беседой с кардиологом и до сих пор от этого впечатления не оправился.
Всегда преданный Вам,
Ф.Березин
На этот раз ответ пришёл даже быстрее обычного, меньше чем через сутки.
Пожалуйста! С удовольствием! - ВОТ ФАКТ. Нет, НЕ "расценил как недопустимое вмешательство в личную жизнь"! Но как глубокую тревогу за мое состояние. Ваши советы, как и советы проф. Недоступа (наслышан, что он в Москве главный консультант и советник по кардиологии), приняты и взвешены с большой признательностью. Да, госпитализацию исключить нельзя, но… не сейчас ("может быть поздно" - об этом помню). Но осознаю, что конкретно они (в "моем" кардиохирургическом отделении Покровской больницы ("Аритмологическй Центр"!!!) могут сделать. Опять ЭКГ, Эхо, капельницы с калием и фуросемидом = рутина (без "индивидуального подхода к больному"). "Кстати" дежурного врача в экстренном случае не дозовешься ("где-то ходит в приемном покое".
В соседнем кардиологическом отделении есть большая палата реанимации. Я там уже два раза побывал за последние годы, когда скорая доставляла "по порядку" туда. 3-4 дня лежал там. Не могу признать, что они были моими "спасителями". Хотя без них могло быть (?!) и хуже. \ \ Основной "дискомфорт" от Вашего письма, кот. Вы заподозрили, был от неловкости, что Вы потратили СТОЛЬКО времени и усилий на мою персону. Даже что-то наметили со страховой компанией! Я - простой советский человек. Поэтому никогда не лежал в отдельной платной палате (сейчас аж от 800 до 1000 р. в сутки). Единственное исключение - квота на операцию шунтирования в декабре 2002 года. Не ахти какой эксклюзив. \ \ "Итого" = не волнуйтесь за меня. "Особенно страшного" пока нет. Все Ваши советы оперативно учту. Кстати, моя "кардиологическая грамотность" не плохого качества: я заканчивал институт в клинике факультетской терапии, жившей и живущей высшим классом школы Георгия Федоровича Ланга. Я учился в работе с его ближайшими учениками проф. Т.С.Истамановой, А.Г.Дембо и др. Своим учителем считал меня Владимир Андреевич Алмазов ("Алмазовский Центр" в СПБ). Да, та клиника была сто лет назад. Но основы есть основы (фундамент), и я продолжал "контакты" с ними все годы. Даже выступал по их приглашениям на Всероссийских съездах аритмологов. Естественно, НЕ хвастаюсь. Упоминаю лишь для того, чтобы Вы не огорчались, что я психофармаколог и ужасно далек от кардиологичесчкой грамотности. \\ Это "декабристы были страшно далеки от народа" СПАСИБО СЕРДЕЧНОЕ. Буду, в соответствии с Вашим пожеланиям, "держать Вас в курсе" и обращаться к Вашей любезности "по серьезным показаниям" Ваш ИЛ
Я испытывал настоятельную потребность вмешаться в ситуацию, но знал, как негативно реагирует Изяслав Петрович на всякое несанкционированное вмешательство в его жизнь. Я писал ему:
Дорогой Изяслав Петрович!
Не понимаю, почему Вы испытываете неловкость от весьма незначительного проявления в поведении моих глубоких дружеских чувств. Такая неловкость может послужить причиной того, что Вы сочтёте несерьёзными основаниями для обращения к моей помощи (категорически возражаю против термина «любезность»), то, что, на мой взгляд, основания вполне серьёзные. Я ещё раз говорил с А.В. Недоступом, и он сказал, что даже человек, который высоко оценивает свою кардиологическую грамотность, не может оценить тех причин ухудшения состояния, которые могут быть выявлены только в результате различных исследований. Среди них он назвал, помимо ЭКГ, эхографию, МРТ миокарда, допплерографию, исследование с помощью МРТ крупных сосудов, и особенно легочной артерии и всех её разветвлений, поскольку он полагает, что в основе ухудшения состояния может лежать миокардит, перекардит, или эмболия в каких-либо сосудах, в особенности легочной артерии и первых её разветвлений. Он говорит, что приведенный перечень это только ничтожная часть возможных причин, длинный список которых он не в состоянии привести в беседе. Он утверждает, что даже простая ЭКГ может выявить бессимптомный инфаркт миокарда, ощутить который невозможно. Относительно госпитализации он снова повторил, что ни в коем случае не стал бы её откладывать, что нужно именно кардиологическое, а не кардиохирургическое отделение, и что начать с кардиологической реанимации было бы очень полезно. Я пишу для того, чтобы передать его слова, и для того, чтобы сказать, что любая возможность проявления в поведении моего отношения к Вам меня не тяготит, а только позволяет несколько уменьшить тревогу, которую я испытываю, когда думаю о Вас. О затратах времени и любых других затратах говорить не приходится. Если при госпитализации Вам будет легче в отдельной палате, то я обеспечу это отсюда. Держать меня «в курсе» можно только при условии двух коротких сообщений в неделю.
Всегда преданный Вам,
Ф.Березин
Я не получил ответа на это письмо и, выждав 5 дней, написал следующее.
Дорогой Изяслав Петрович,
я не получил подтверждения о том, что Вы прочли моё письмо, отправленное 15-го августа. Чрезвычайно обеспокоен. Возможны три вещи: Вы не в состоянии открыть письмо, Вы, всё-таки, согласились на госпитализацию, или Вы не получали моего письма. На случай, если верно последнее предположение, отправляю Вам письмо от 15-го повторно. Если оно снова не будет прочитано, и я ничего не буду знать о Вас, попробую наводить справки через все возможные каналы. Надеюсь, что Вы мне это извините, это будет вызвано чрезвычайной степенью беспокойства.
Всегда преданный Вам
Ф.Березин.
Ответ я получил через сутки, 21 августа 2012 года, и это было последнее письмо Изяслава Петровича:
Дорогой Феликс Борисович! Все три "вещи" (ФББ) = мимо. Уточняю с коллегами диагноз. Не просто "сердечная недостаточность". Тут симптомы НЕ нарастают. Отеки после Дигоксина, фуросемида и Верошпирона и еще какого-то настоя явно МЕНЬШЕ. Но сегодня даже хотел доползти до ближайшей поликлиники, в соседнем доме: 1) больше всего "мешают" довольно сильные постоянные боли (как при ожоге) на поверхности голеней + появилась яркая краснота. Присоединилась инфекция? Края = как языки пламени = похоже на рожу. 2) постоянные боли в правой подвздошной области и мышцах бедра = еле ползу по квартире. Паховая грыжа? Правое бедро - сильные боли при малейшем движении = результат сколиоза? (поставила наспех невролог перед выпиской из кардиохирургии в начале июня)? Двойная доза пенталгина не помогает (но, как всегда, нет "контроля": м.б, без него было бы еще ХУЖЕ? Но.. п-ка помочь не смогла: она ведомственная ("творческих работников"), хирург - даже в виде исключение коллеге - не смогла принять сразу, "платно", как мне сказали. Кроме того, как сказали в регистратуре, даже если примет в виде исключения "не своего", "разрешен"… только ОДИН прием, и никакие обследования (рентген и др.) не возможны. Попробую завтра доползти до "нашей поликлиники - по Невскому две остановки + метров 200 от остановки. Возможно (?) могла БЫ отвезти Тоня на своей машине, но… она опять на 3 дня в Москве = "Такова спортивная жизнь" - фильм был такой. Такси? Но… они, как и СКОРАЯ (!) не заезжают о двор. \ \ Слишком подробно написал, чтобы Вы увидели, что я "держу Вас" в курсе всех новостей. "У меня секретов нет. Слушайте детишки. Папы этого ответ помещаем в книжке".\ \
"К тому же" не могу стать ЗАНУДОЙ. Знаете разницу между незанудой и занудой? На вопрос: - Как себя чувствуешь? - нормальный человек отвечает очень кратко обычным "Спасибо. Ничего. По-маленьку". Зануда: многоминутной "исповедью": - Ох! Что касается моей левой руки… А что касается моей правой ноги…. А что касается моего старого радикулита…. и т.п. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ напрасно. Нет пока грозных оснований. Буду Вас извещать о новостях, плохих и хороших. P.S. Вы случаем мои последние книжки "Как бы психология" и "И?" не взглянули? СПАСИБО.
Фото с сайта института им. Бехтерева.
На это письмо И.П. я ответил, предлагая различные возможности ускорения медицинской помощи, спрашивая, уверен ли он, что ему не следует прибегнуть к моей помощи потому, что я с организацией обследования и лечения через страховую компанию справился бы легко. Я дополнил это сообщениями о том, как активно читается на сайте его книга, и привёл последний восхищённый отзыв. Но на это письмо я ответа уже не получил. 25-го августа институт имени Бехтерева опубликовал официальный некролог, который в моём журнале был помещён 18 сентября 2012 года.
Подробности того, как я общался с внуком и дочерью Изяслава Петровича уже после его смерти я напишу в ближайшем тексте.