382. Личность и болезни в ГА. Дискинезия желчевыводящих путей. 7
Рассказ Аллы.
(Продолжение)
Бенц взял трубку, и когда он услышал мой голос, сказал радостно:
- Я не ожидал твоего звонка так рано.
- Я в нашем доме, - сказала я. - Я пришла сюда одна, но не потому, что искала уединения, а потому, что я хочу, чтобы ты приехал ко мне в наш дом.
- Я приеду, - сказал Бенц, - примерно через час.
- Ожидание не будет тягостным, - сказала я, - ведь я буду ждать тебя в нашем общем доме.
Впервые ожидание приезда Бенца приобрело эротический оттенок, и когда действительно ровно через час он приехал, и, как обычно, обнял меня и поцеловал, я прижалась к нему всем телом в страстном объятии, не ощущая никакого смущения, никакого страха перед тем, что сейчас должно было произойти. Он чуть-чуть отстранился и сказал ласково:
- Что с тобой, моя ненаглядная? От тебя исходит какой-то жар.
- Это жар нетерпения, - сказала я. - Ты говорил, что поза из Камасутры, которая показалась мне невообразимой, вовсе не так уж сложна, и ты научишь меня ей за несколько дней. Может быть, мы прямо сейчас начнём обучение?
Мне не слишком важна была поза, но я не знала, как ещё сказать, что я не хочу больше ждать и хочу перейти последнюю грань интимной близости. Он погладил меня по голове и сказал, как капризному ребёнку:
- Ты уверена, что это не просто сегодняшний каприз?
- Конечно, уверена, - ответила я. - С тобой у меня не может быть сегодняшних капризов, для меня это всё слишком серьёзно.
Если вы не слишком дорожите комфортом, то на скутере в Индии вы доедете быстрее и дешевле.
Фото: vdinaev
- Тогда доверься мне.
Он подхватил меня на руки и отнёс в спальню, куда мы не заходили с того дня, когда осматривали дом. И, опуская меня на широкую кровать под балдахином, Бенц сказал:
- Не помогай мне. Даже не двигайся. Я всё сделаю сам.
Его движения были так легки, что я их часто даже не замечала и удивилась, когда оказалось, что я лежу совсем обнажённая. Через минуту он лёг рядом со мной и всё также медленно и осторожно начал ласкать моё тело. Я не считала, что я способна на страсть, но то, что разгоралось во мне при его лёгких, почти неощутимых прикосновениях, нельзя было назвать иначе. Я прижалась к нему всем телом, он чуть-чуть отодвинулся и сказал:
- Прошу, не помогай мне. Ты поймёшь, когда время придёт.
И, действительно, моя страсть, которая сразу показалась мне максимально возможной, ещё могла возрастать. В неё включались новые ощущения, новые оттенки. Потом я почувствовала острое наслаждение и после короткой паузы ощутила его снова. Но это не утолило мой эротический голод, а, пожалуй, ещё сильнее разожгло его, как аперитивы перед обедом. Я ощущала себя в каком-то другом пространстве. Я испытывала наслаждение от каких-то эпизодов, хотя уже не помнила каких, и казалось, что этому не будет конца.
Когда-то, ещё в «Интуристе», подруга, с которой мы вместе сопровождали на Кавказ американскую группу, которая захотела увидеть мирную Чечню, сказала: «Одно хорошо в чеченцах - у них от бога любовный талант. В этом с ними никто не может сравниться». Я вспомнила эту фразу во время короткой паузы, когда я перевела дыхание и увидела, где нахожусь. До этого мне казалось, что я покинула земное пространство. Я никогда не имела дела с чеченцами, но этот человек из Пенджаба вряд ли уступал им по таланту эротической любви. Это была короткая минута, и потом я вновь вознеслась с Земли, подчиняясь нежным и ласковым рукам Бенца. Тело приобрело неимоверную гибкость и следовало за его руками так, как будто эта гибкость была бесконечна - как в цирке в номере «Женщина-змея». Движения Бенца замедлились. Его руки по-прежнему были ласковыми, но это уже была очень нежная и тихая ласковость, она не возбуждала, а успокаивала. С неимоверной высоты я медленно опускалась, и оказалась на постели рядом с Бенцем. Я сообразила, что лежу с зажмуренными глазами, и открыла их. Бенц внимательно смотрел на меня.
- Ну, - сказал он, - то, что было - было тем, чего ты хотела?
- Я не могла всего этого хотеть, - сказала я. - Я не подозревала, что всё это существует. То, что было, превзошло все мои ожидания.
Бенц прикрыл меня каким-то лёгким шёлком и сказал:
- Отдохни. Ты не знала такой любви, для неё нужна ещё и выносливость.
И, как в самом начале, он нежно погладил меня по голове, как гладят ребёнка.
- Полежи минут пять тихо, я сейчас вернусь.
Через пять минут он вернулся с двумя кубками, наполненными какой-то тёмной жидкостью.
- Ну вот, это мы выпьем за нашу любовь.
Цветы перед входом в наш общий дом.
MDelli
Я сделала глоток чего-то необыкновенно вкусного и спросила его:
- Что это?
- Это напиток, приготовленный по старинному рецепту из смеси фруктов и трав. Он успокоит тебя и вернёт тебе силы.
- Но это же ещё необыкновенно вкусно, - сказал я.
- Да, - сказал Бенц, - недостаточно вкусный напиток оскорбил бы ситуацию.
Я опорожнила кубок и почувствовала, как по моему телу разливается успокаивающее тепло. И я уже смогла улыбнуться.
- Теперь, - сказала я Бенцу, - я уже верю, что в состоянии научиться той эротической позе из Камасутры.
- Тебе не придётся ей учиться, - сказал Бенц. - В этом эротическом экстазе ты прошла через неё дважды и даже не заметила этого. А сейчас надо медленно-медленно возвращаться в обычную жизнь. После этого напитка ты уже сможешь есть. Сейчас тебе кажется, что ты не голодна, но когда ты начнёшь есть, ты почувствуешь волчий голод. Твой организм знает, что ему нужно восстановить истраченную энергию. Не вставай, я привезу всё сюда.
Он вышел, потом вернулся и вкатил в спальню необыкновенно красивый инкрустированный широкий столик на жёлтых колёсиках.
- Жёлтый цвет колёсиков должен имитировать золото? - спросила я.
- Это старинный столик, - ответил Бенц. - В такой день наши предки не унижались до имитаций. Эти колёсики действительно из золота. Вот, накинь это, - сказал Бенц, подавая мне что-то похожее на полупрозрачное платье из необыкновенно приятной для тела ткани. Он выкатил из-под кровати два низких табурета, тоже инкрустированных, в том же стиле, что столик: - Садись. Вот, начни с этого.
Это блюдо я знала, его на какой-то праздник готовил наш с папой повар. Но сейчас оно показалось мне много вкуснее, и я действительно почувствовала, что очень хочу есть.
- Не торопись, - сказал Бенц, - торопиться нельзя. Нужно есть очень медленно, подолгу смакуя каждый кусочек. Нужно, чтобы голод убывал постепенно, иначе ты не сможешь остановиться вовремя.
Я послушалась. Я слушалась его всегда, но в этот день мне доставляло особое удовольствие проявлять покорность.
Когда мы закончили еду, Бенц сказал:
- Теперь пора возвращаться в обычный мир. Ведь ты же захочешь быть дома к приходу отца.
- Уже так поздно? - спросила я.
- Я не считаю, что пять часов вечера - это поздно, но к шести твой отец уже может вернуться.
Вечерняя пробка в Дели могла задержать отца.
gilus_pl
В первый раз я посмотрела на часы, когда приехал Бенц. Тогда ещё не было половины одиннадцатого. Получалось, что прошло шесть с половиной часов. Я не заметила этого времени. Я уже давно знала, что люблю Бенца, но сейчас эта любовь как-то по-иному окрасилась. Она стала витальной. Это испугало меня. Я давно уже допускала, что наша близость конечна, а если Бенц будет мне нужен так, как сегодня, то потерять его будет для меня катастрофой. Я ни слова не произнесла, но Бенц сказал:
- Нет, не бойся этого, я не думаю, что я с тобой расстанусь. Но если это случится, ты не воспримешь нашу разлуку как катастрофу. Я позабочусь об этом.
Продолжение следует.