355. Нарушение психофизиологической адаптации и психосоматические расстройства. 9
Я взял бумагу, которую протянул мне Павел. Она была написана по-английски. Я не знаю английского; до 2009 года я считал нужным следить за текущей англоязычной литературой, но для того, чтобы читать специальную литературу, чуть ли не на половину состоящую из терминов, знание языка, в общем, не нужно; а бумага, которую протянул мне Павел, тоже была проста. Один из южных университетов Тихоокеанского побережья США приглашал его на Postgraduate education. У нас бы это назвали аспирантурой, или, может быть, докторантурой, поскольку степени кандидата наук в США, а, может быть, и вообще в мире за пределами постсоветского пространства не существует, и степень, которую там получают, обозначают как Ph.D, и дальше через of следует указание специальности, в данном случае of economics.
Павел явно обратил на себя внимание за океаном, поскольку его приглашали на full financial protection, т.е. полное финансовое обеспечение, включающее проживание в университетском городке с семьёй, хотя при этом ставилось условие, что после получения степени Ph.D Павел должен отработать 3 года «в России или любой другой стране третьего мира». Мы посмеялись тому, как безоговорочно отождествлялась Россия с другими странами третьего мира, и Павел спросил меня:
- Вы знаете мою здешнюю ситуацию. Мне хотелось бы узнать Ваше мнение относительно того, как мне отнестись к этому предложению.
Так выглядит университетский городок в одном из южных университетов Тихоокеанского побережья США.
Фото (CC-BY): Officer Phil
- Такие вещи, - сказал я, - человек для себя решает сам. Не для того же мы с вами столько работали, чтобы я принимал за вас решение.
- Нет, конечно, - ответил Павел, - решение я буду принимать сам, но это же не мешает вам высказать своё мнение.
- Мнение я высказать могу. Вернее, даже не мнение, а соображения. Вы не будете получать таких денег, которые зарабатываете здесь, ни за счёт full financial protection, ни при последующей работе. Кстати, если вы примете это предложение, вы предпочтёте вернуться в Россию или поехать в любую другую страну третьего мира?
- Ну, - сказал Павел, - через океан я, конечно, мотаться не буду. Там до Мексики можно на трамвае доехать. Испанский в МГИМО был у меня вторым языком, он мне нравился, и я его знаю чуть ли не лучше, чем английский.
- Вы мне не скажете, - спросил я, - склонны ли вы принять это предложение?
- Соблазнительно, - сказал Павел. - Помните, что я вам говорил, когда выбирал дом напротив аэровокзала? Вот это как раз случай купить билет в один конец. Если я приму это предложение, то ехать туда мне нужно к сентябрю, ещё почти полгода впереди. Денег можно и подкопить. Я опасался, что у вас могут быть веские аргументы против этого варианта, но таких аргументов я не услышал. Пожалуй, я склонен это предложение принять. Напишу им сейчас, а поеду в августе, - и усмехнувшись, добавил: - Жена будет в восторге, давно хотела покинуть варварскую Россию. А насколько будет меньше денег - она себе даже не представляет.
- А вы намерены всерьёз с её мнением считаться? - спросил я.
- Я и до встречи с вами был достаточно независимым человеком, а теперь я могу только выслушать чьё-нибудь мнение и понять, насколько существенны для меня приводимые аргументы.
Павел просидел у меня весь вечер. Ему было несколько тревожно перед таким решительным поворотом в жизни, а он привык воспринимать моё присутствие как фактор успокаивающий и позволяющий расслабиться. Когда мы прощались, он неожиданно спросил меня, сохранится ли его право ко мне обращаться, когда он будет «там». И я ответил ему с некоторым удивлением:
- Право моих пациентов обращаться ко мне, пока я жив, не зависит от территории их пребывания. Но если вам там будет хорошо, то потребности звонить мне не будет.
- Да, - засмеялся он, - эту вашу точку зрения я знаю.
Он ушёл, а я некоторое время раздумывал над тем, что даже человек, живущий здесь вполне благополучно, получивший международную известность именно благодаря работе здесь, всё-таки испытывает потребность покинуть эту территорию. Вероятно, не любой человек. Но Павел был человек незаурядный, и если желание покинуть эту территорию возникало у таких людей, то возникала опасность негативного для территории, называемой Россией, отбора.
Слово «Родина» в этих размышлениях не возникало. Мой друг ещё со студенческих времён, гениальный травматолог Йон Деген, который вошёл в число 100 лучших танкистов Второй мировой войны, как-то писал мне, что у него было две родины, но первая его предала, а вторая, историческая, с лихвой вознаградила. Я ответил ему тогда, что мне трудно войти в эту проблему, у меня была только одна родина; она рухнула, и теперь у меня нету ни одной, и я постепенно привык жить с этим сознанием. Поэтому, рассуждая о том, что Павел покидает территорию России, я не привлекал к его отъезду понятие «Покидает родину».
Последние месяцы пребывания в Москве Павел звонил чаще обычного, дважды заходил, и я понимал, что предстоящая решительная перемена жизни вызывает у него напряжение. Но во время когнитивной терапии он прошёл хорошую школу и научился самостоятельно прорабатывать своё напряжение и снижать его до приемлемого уровня. А, собственно, что могло его беспокоить? Языкового барьера для него не существовало, уже много месяцев он писал только по-английски, а атмосфера университетского городка, конечно, отличается от атмосферы вузов на территории России, но неизбежно обнаружатся и общие черты, а, значит, и адаптация к новой среде будет не такой резкой.
Дорога в университетский городок, по которой постоянно курсирует автобус-челнок.
Фото (CC-BY-ND-NC): San Diego Shooter
Из США он звонил часто, подробно рассказывал мне о своих делах. А вопросы задал только два раза. В первый раз он мне сообщил:
- Мой куратор посоветовал мне пройти детальное медицинское обследование, воспользовавшись тем, что на время postgraduate education вплоть до получения степени Ph.D университет оплачивает мне страховку высшего уровня. Я решил, что это дельный совет, но сейчас у меня возник вопрос. Узнав, что у меня была язва 12-перстной кишки, они взяли у меня специальный анализ крови, обнаружили в крови антитела к какому-то микробу H.pylori, с моего разрешения провели гастродуоденоскопию, и в биопсии и в слизистой обнаружили этот микроб. Они предлагают мне массивный курс лечения антибиотиком, чтобы этот микроб уничтожить. Что вы думаете по этому поводу?
- Язвы ведь сейчас нет? - сказал я.
- Нет, - ответил Павел.
- И если эмоциональное напряжение не будет у вас возникать, или вы, используя полученные знания, сумеете быстро снимать его, язвы и не будет. Вероятно, у них есть потенциометр, пусть с его помощью определят уровень кислотности желудочного сока, и если она повышена, а в течение часа исследования на потенциометре колебания её будут только в сторону повышения, то снизить её полезно. Целесообразно принимать какой-нибудь ингибитор протонной помпы. Врачам, которые обнаружат такое повышение кислотности, можете высказать пожелание принимать какой либо из препаратов этой группы, и думаю, что они откликнутся на это положительно. Я не называю вам конкретного препарата, потому что не знаю, какой из ингибиторов протонной помпы сейчас в Америке считается наиболее эффективным. А антибиотики - вещь не безразличная, вред, который они могут принести при том, что вы сейчас практически здоровы, может быть значительно существеннее, чем польза от эрадикации бактерии Helicobacter pylori, которая сейчас никак себя не проявляет.
Он позвонил мне ещё раз через два дня и сказал, что прошёл исследование на потенциометре, и даже кислотность у него сейчас не повышена.
В следующий раз он позвонил мне, когда его куратор спросил, не хочет ли он использовать полагающиеся ему по его страховке 20 сессий психотерапии для повышения эффективности его адаптации к новой стране.
МГИМО и выбросы ТЭЦ в свете заката.
Фото (CC-BY-SA): intlJoe- Я сказал ему, что страна для меня не такая уж новая, что я несколько раз в ней проходил практику во время учёбы в МГИМО. Но решил спросить вас, имеет ли для меня смысл ещё один курс психотерапии.
- Когнитивной - нет, - сказал я. - Каждый психотерапевт-когнитивист имеет свой индивидуальный почерк, и вам ни к чему вдумываться в возможные расхождения. Расхождения не в теориях - в методиках. Единственное, что было бы можно, если вам этого очень хочется, пройти курс недирективной психотерапии, это повредить не может.
- По правде говоря, - сказал Павел, - мне другого психотерапевта не хочется.
- Ну, а если не хочется, то это основание для того, чтобы отказаться. Психотерапия требует активного желания.
Продолжение следует.
Павел явно обратил на себя внимание за океаном, поскольку его приглашали на full financial protection, т.е. полное финансовое обеспечение, включающее проживание в университетском городке с семьёй, хотя при этом ставилось условие, что после получения степени Ph.D Павел должен отработать 3 года «в России или любой другой стране третьего мира». Мы посмеялись тому, как безоговорочно отождествлялась Россия с другими странами третьего мира, и Павел спросил меня:
- Вы знаете мою здешнюю ситуацию. Мне хотелось бы узнать Ваше мнение относительно того, как мне отнестись к этому предложению.
Так выглядит университетский городок в одном из южных университетов Тихоокеанского побережья США.
Фото (CC-BY): Officer Phil
- Такие вещи, - сказал я, - человек для себя решает сам. Не для того же мы с вами столько работали, чтобы я принимал за вас решение.
- Нет, конечно, - ответил Павел, - решение я буду принимать сам, но это же не мешает вам высказать своё мнение.
- Мнение я высказать могу. Вернее, даже не мнение, а соображения. Вы не будете получать таких денег, которые зарабатываете здесь, ни за счёт full financial protection, ни при последующей работе. Кстати, если вы примете это предложение, вы предпочтёте вернуться в Россию или поехать в любую другую страну третьего мира?
- Ну, - сказал Павел, - через океан я, конечно, мотаться не буду. Там до Мексики можно на трамвае доехать. Испанский в МГИМО был у меня вторым языком, он мне нравился, и я его знаю чуть ли не лучше, чем английский.
- Вы мне не скажете, - спросил я, - склонны ли вы принять это предложение?
- Соблазнительно, - сказал Павел. - Помните, что я вам говорил, когда выбирал дом напротив аэровокзала? Вот это как раз случай купить билет в один конец. Если я приму это предложение, то ехать туда мне нужно к сентябрю, ещё почти полгода впереди. Денег можно и подкопить. Я опасался, что у вас могут быть веские аргументы против этого варианта, но таких аргументов я не услышал. Пожалуй, я склонен это предложение принять. Напишу им сейчас, а поеду в августе, - и усмехнувшись, добавил: - Жена будет в восторге, давно хотела покинуть варварскую Россию. А насколько будет меньше денег - она себе даже не представляет.
- А вы намерены всерьёз с её мнением считаться? - спросил я.
- Я и до встречи с вами был достаточно независимым человеком, а теперь я могу только выслушать чьё-нибудь мнение и понять, насколько существенны для меня приводимые аргументы.
Павел просидел у меня весь вечер. Ему было несколько тревожно перед таким решительным поворотом в жизни, а он привык воспринимать моё присутствие как фактор успокаивающий и позволяющий расслабиться. Когда мы прощались, он неожиданно спросил меня, сохранится ли его право ко мне обращаться, когда он будет «там». И я ответил ему с некоторым удивлением:
- Право моих пациентов обращаться ко мне, пока я жив, не зависит от территории их пребывания. Но если вам там будет хорошо, то потребности звонить мне не будет.
- Да, - засмеялся он, - эту вашу точку зрения я знаю.
Он ушёл, а я некоторое время раздумывал над тем, что даже человек, живущий здесь вполне благополучно, получивший международную известность именно благодаря работе здесь, всё-таки испытывает потребность покинуть эту территорию. Вероятно, не любой человек. Но Павел был человек незаурядный, и если желание покинуть эту территорию возникало у таких людей, то возникала опасность негативного для территории, называемой Россией, отбора.
Слово «Родина» в этих размышлениях не возникало. Мой друг ещё со студенческих времён, гениальный травматолог Йон Деген, который вошёл в число 100 лучших танкистов Второй мировой войны, как-то писал мне, что у него было две родины, но первая его предала, а вторая, историческая, с лихвой вознаградила. Я ответил ему тогда, что мне трудно войти в эту проблему, у меня была только одна родина; она рухнула, и теперь у меня нету ни одной, и я постепенно привык жить с этим сознанием. Поэтому, рассуждая о том, что Павел покидает территорию России, я не привлекал к его отъезду понятие «Покидает родину».
Последние месяцы пребывания в Москве Павел звонил чаще обычного, дважды заходил, и я понимал, что предстоящая решительная перемена жизни вызывает у него напряжение. Но во время когнитивной терапии он прошёл хорошую школу и научился самостоятельно прорабатывать своё напряжение и снижать его до приемлемого уровня. А, собственно, что могло его беспокоить? Языкового барьера для него не существовало, уже много месяцев он писал только по-английски, а атмосфера университетского городка, конечно, отличается от атмосферы вузов на территории России, но неизбежно обнаружатся и общие черты, а, значит, и адаптация к новой среде будет не такой резкой.
Дорога в университетский городок, по которой постоянно курсирует автобус-челнок.
Фото (CC-BY-ND-NC): San Diego Shooter
Из США он звонил часто, подробно рассказывал мне о своих делах. А вопросы задал только два раза. В первый раз он мне сообщил:
- Мой куратор посоветовал мне пройти детальное медицинское обследование, воспользовавшись тем, что на время postgraduate education вплоть до получения степени Ph.D университет оплачивает мне страховку высшего уровня. Я решил, что это дельный совет, но сейчас у меня возник вопрос. Узнав, что у меня была язва 12-перстной кишки, они взяли у меня специальный анализ крови, обнаружили в крови антитела к какому-то микробу H.pylori, с моего разрешения провели гастродуоденоскопию, и в биопсии и в слизистой обнаружили этот микроб. Они предлагают мне массивный курс лечения антибиотиком, чтобы этот микроб уничтожить. Что вы думаете по этому поводу?
- Язвы ведь сейчас нет? - сказал я.
- Нет, - ответил Павел.
- И если эмоциональное напряжение не будет у вас возникать, или вы, используя полученные знания, сумеете быстро снимать его, язвы и не будет. Вероятно, у них есть потенциометр, пусть с его помощью определят уровень кислотности желудочного сока, и если она повышена, а в течение часа исследования на потенциометре колебания её будут только в сторону повышения, то снизить её полезно. Целесообразно принимать какой-нибудь ингибитор протонной помпы. Врачам, которые обнаружат такое повышение кислотности, можете высказать пожелание принимать какой либо из препаратов этой группы, и думаю, что они откликнутся на это положительно. Я не называю вам конкретного препарата, потому что не знаю, какой из ингибиторов протонной помпы сейчас в Америке считается наиболее эффективным. А антибиотики - вещь не безразличная, вред, который они могут принести при том, что вы сейчас практически здоровы, может быть значительно существеннее, чем польза от эрадикации бактерии Helicobacter pylori, которая сейчас никак себя не проявляет.
Он позвонил мне ещё раз через два дня и сказал, что прошёл исследование на потенциометре, и даже кислотность у него сейчас не повышена.
В следующий раз он позвонил мне, когда его куратор спросил, не хочет ли он использовать полагающиеся ему по его страховке 20 сессий психотерапии для повышения эффективности его адаптации к новой стране.
МГИМО и выбросы ТЭЦ в свете заката.
Фото (CC-BY-SA): intlJoe- Я сказал ему, что страна для меня не такая уж новая, что я несколько раз в ней проходил практику во время учёбы в МГИМО. Но решил спросить вас, имеет ли для меня смысл ещё один курс психотерапии.
- Когнитивной - нет, - сказал я. - Каждый психотерапевт-когнитивист имеет свой индивидуальный почерк, и вам ни к чему вдумываться в возможные расхождения. Расхождения не в теориях - в методиках. Единственное, что было бы можно, если вам этого очень хочется, пройти курс недирективной психотерапии, это повредить не может.
- По правде говоря, - сказал Павел, - мне другого психотерапевта не хочется.
- Ну, а если не хочется, то это основание для того, чтобы отказаться. Психотерапия требует активного желания.
Продолжение следует.