История про то, что два раза не вставать
Очередная пятиминутка совершенно бесполезной для вас информации.
1. Есть одна история, которая кочует по Сети (я никак не могу понять, откуда растут ноги у неё - это всё-таки не ребёнок Эйнштейн или Черчилль, тонущий в болоте - круг потребителей легенды должен быть узок). В общем виде она звучит так: «Как-то раз в 1950-е годы Успенский поспорил со знаменитым литературоведом Борисом Эйхенбаумом, что на экзамене можно провалить любого студента. И задал ему три вопроса: “Каким поэтом написаны строки “Жил да был в селе ‘Гуляйном’ дьяк-дурак, // Глоткой прямо первый сорт, башкою брак”, ”Какой русский поэт рискнул в стихах признаться: ‘Я мокрый! Как мне стыдно!’” и “Как звали Плюшкина по имени?". Насладившись растерянностью Эйхенбаума, Успенский раскрыл тайну: стихи про дьяка-дурака написал… Игорь Северянин, а "Я мокрый…” - из “Феиных сказок” Константина Бальмонта (эти слова говорит лирический герой, который бросился в воду за русалкой). Эйхенбаум попросил Успенского не отвечать на третий вопрос, про Плюшкина, дать подумать. И через некоторое время вспомнил: у Гоголя упоминается дочь скупердяя - Анастасия Степановна… Но все же Эйхенбаум признался, что Успенский выиграл спор».
Это, мне, кстати, сказать, не очень нравится (в смысле сама постановка вопроса).
Дело в том, что в предметах словесности есть такая черта, сохранённая и поныне: своего рода начётничество. До сих пор учителя и преподаватели норовят спросить: «Как звали Савельича из “Капитанской дочки”»?
Как дачный вариант игры в «Что? Где? Когда?» это забавно, но проблема в том, что метод зубрёжки «на прокол» очень страшен. Это не знание, это оставленная кем-то галоша.
Надо объясниться: выражение «на прокол» или «на иглу» пошло от евреев, у которых был такое квалификационное упражнение: священную книгу прокалывали насквозь, и ученик на память называл текст, что попал в эту точку. Не знаю уж, насколько хорошо тыкать иголкой в нечто сакральное. Но, может, это был мысленный эксперимент.
Я тоже через него прошёл: перед экзаменом по русской литературе, который принимал один мастодонт.
Прошедший этот экзамен человек дал мне список вопросов и ответов типа: «Если спросит, где нашли Мцыри, то отвечай “в окрестностях монастыря” и ничего другого».
При этом такая традиция совершенно не означает понимания произведения, только лишь вассермановское выучивание диковин.
Вернёмся к Успенскому. Я надеюсь, Лев Васильевич и не думал опробовать свои каверзные вопросы на студентах даже в шутку.
Но проблема шире и чрезвычайно актуальна: знание детали начинает замещать понимание сути. Примером стали разборы «Повестей Белкина» с их спорами о том, вышла ли замуж дочь станционного смотрителя.
Пушкин явил нам в этих повестях постмодернистский сказочный текст, а множество людей спекулируют на том, что они посмотрели в Википедии детали давних обычаев и законодательства того времени.
2. Есть ходовая цитата: «Я всегда считал, что люди, за исключением глупцов, не слишком различаются интеллектом, только усердием и трудом». В русском сегменте Сети чаще всего натыкаешься на авторство Чарльза Дарвина, но при этом постоянно со ссылкой на книгу «Будущее разума» Митио Каку.
Звучит эта фраза как «I have always maintained that, excepting fools, men did not differ much in intellect, only in zeal and hard work; and I still think there is an eminently important difference» и взята из письма Чарльза Дарвина своему двоюродному брату Френсису Гальтону (1822-1911). Гальтон был, кстати, очень интересный человек: был одновременно антропологом, психологом, применял статистические методы в этих науках, придумал ультразвуковой свисток, много сделал в описании циклонов и антициклонов, наконец, занимался евгеникой. С его именем связано возникновение дактилоскопии, собственно, он и обосновал её как метод.
3. Этот пункт я добавил для ровного счёта, потому что пишешь в три пера, а денежка не спора.
И, чтобы два раза не вставать - автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел