История про то, что два раза не вставать
История про новый шибболет
На днях вспомнили Дэниела Киза, автора «Цветов для Элджернона».
В некрологах это произведение уже упоминалось как роман, а я его помню ещё рассказом в сборнике «Антология зарубежной фантастики».
Десятый том, 1967 год, красная обложка потускнела от частого чтения и надорвана.
В этом же сборнике был рассказ Эрика Фрэнка Рассела «Пробный камень» - про ключевые слова.
Там астронавты прилетают в какую-то планетную жопу и вдруг их ментальные сканеры сообщают, что земляне, что прилетят, должны быть уничтожены. Но, правда, в том случае, если один из них скажет ключевые слова. «As it turns out, the two words could not actually be printed in a publication of the time and they will not be printed here. The text refers to them simply as “two simple words of two syllables each” and I can only assume they refer to one grievous expletive and one derogatory word for a person of African descent».
Астронавты тихо фигеют, а когда им открывают тайну слов, нарезают круги вокруг бюста этого первооткрывателя, повторяя: «Что это - такое “поганый ниггер”»?! - ну, это у нас так перевели.
Кстати, Рассел был англичанином, а не американцем, что, может быть, важно.
На самом деле, «Пробный камень» - очень многозначный рассказ, написанный в 1951 году.
В этой притче есть не одна оборотная сторона, а две или три.
Во-первых, филологическая: понятно, что за триста лет всяко может произойти с языком - и фильтрационная цель может быть не достигнута. То есть, эти звуки не покажут ничего - ни доброго добрых людей, ни злого злых.
Во-вторых, это, конечно, история про шибболет.
Шкловский как-то писал писал:
«Библия любопытно повторяется.
Однажды разбили евреи филистимлян*. Те бежали, бежали по двое, спасаясь, через реку.
Евреи поставили у брода патрули.
Филистимлянина от еврея тогда было отличить трудно: и те и другие, вероятно, были голые.
Патруль спрашивал пробегавших: “Скажи слово шабелес”.
Но филистимляне не умели говорить “ш”, они говорили “сабелес”.
Тогда их убивали.
На Украине видал я раз мальчика-еврея. Он не мог без дрожи смотреть на кукурузу.
Рассказал мне:
Когда на Украине убивали, то часто нужно было проверить, еврей ли убиваемый.
Ему говорили: Скажи “кукуруза”.
Еврей иногда говорил: “кукуружа”.
Его убивали».
И вот рассказ, который должен был прославлять терпимость государства будущего, даже - планет-государств будущего, где забыли даже сами нетолерантые слова, преобретает неожиданные черты.
Добро опять норовит поставить зло на колени и забить его бейсбольной битой - по лингвистическому принципу.
Ну и, наконец, в-третьих, для нас, вернее для моего поколения слово «негр» до сих пор оставалось нейтральным. Да и как вставишь в строчку «даже негр преклонных годов» афроамериканца? Непонятно.
Но всё равно моё поколение опасно ходит.
________________________
* Тут, правда, как часто у Шкловского, некоторая путаница. Филистимяне, видимо, пришедшие из других крылатых выражений, тут не при чём. В «Книге Судей» говорится: «…И перехватили Галаадитяне переправу чрез Иордан от Ефремлян, и когда кто из уцелевших Ефремлян говорил: “позвольте мне переправиться”, то жители Галаадские говорили ему: не Ефремлянин ли ты? Он говорил: нет. Они говорили ему “скажи: шибболет?, а он говорил: “сибболет”, и не мог иначе выговорить. Тогда они, взяв его, закололи у переправы чрез Иордан. И пало в то время из Ефремлян сорок две тысячи…» (Суд. 12:5-6).
Извините, если кого обидел
На днях вспомнили Дэниела Киза, автора «Цветов для Элджернона».
В некрологах это произведение уже упоминалось как роман, а я его помню ещё рассказом в сборнике «Антология зарубежной фантастики».
Десятый том, 1967 год, красная обложка потускнела от частого чтения и надорвана.
В этом же сборнике был рассказ Эрика Фрэнка Рассела «Пробный камень» - про ключевые слова.
Там астронавты прилетают в какую-то планетную жопу и вдруг их ментальные сканеры сообщают, что земляне, что прилетят, должны быть уничтожены. Но, правда, в том случае, если один из них скажет ключевые слова. «As it turns out, the two words could not actually be printed in a publication of the time and they will not be printed here. The text refers to them simply as “two simple words of two syllables each” and I can only assume they refer to one grievous expletive and one derogatory word for a person of African descent».
Астронавты тихо фигеют, а когда им открывают тайну слов, нарезают круги вокруг бюста этого первооткрывателя, повторяя: «Что это - такое “поганый ниггер”»?! - ну, это у нас так перевели.
Кстати, Рассел был англичанином, а не американцем, что, может быть, важно.
На самом деле, «Пробный камень» - очень многозначный рассказ, написанный в 1951 году.
В этой притче есть не одна оборотная сторона, а две или три.
Во-первых, филологическая: понятно, что за триста лет всяко может произойти с языком - и фильтрационная цель может быть не достигнута. То есть, эти звуки не покажут ничего - ни доброго добрых людей, ни злого злых.
Во-вторых, это, конечно, история про шибболет.
Шкловский как-то писал писал:
«Библия любопытно повторяется.
Однажды разбили евреи филистимлян*. Те бежали, бежали по двое, спасаясь, через реку.
Евреи поставили у брода патрули.
Филистимлянина от еврея тогда было отличить трудно: и те и другие, вероятно, были голые.
Патруль спрашивал пробегавших: “Скажи слово шабелес”.
Но филистимляне не умели говорить “ш”, они говорили “сабелес”.
Тогда их убивали.
На Украине видал я раз мальчика-еврея. Он не мог без дрожи смотреть на кукурузу.
Рассказал мне:
Когда на Украине убивали, то часто нужно было проверить, еврей ли убиваемый.
Ему говорили: Скажи “кукуруза”.
Еврей иногда говорил: “кукуружа”.
Его убивали».
И вот рассказ, который должен был прославлять терпимость государства будущего, даже - планет-государств будущего, где забыли даже сами нетолерантые слова, преобретает неожиданные черты.
Добро опять норовит поставить зло на колени и забить его бейсбольной битой - по лингвистическому принципу.
Ну и, наконец, в-третьих, для нас, вернее для моего поколения слово «негр» до сих пор оставалось нейтральным. Да и как вставишь в строчку «даже негр преклонных годов» афроамериканца? Непонятно.
Но всё равно моё поколение опасно ходит.
________________________
* Тут, правда, как часто у Шкловского, некоторая путаница. Филистимяне, видимо, пришедшие из других крылатых выражений, тут не при чём. В «Книге Судей» говорится: «…И перехватили Галаадитяне переправу чрез Иордан от Ефремлян, и когда кто из уцелевших Ефремлян говорил: “позвольте мне переправиться”, то жители Галаадские говорили ему: не Ефремлянин ли ты? Он говорил: нет. Они говорили ему “скажи: шибболет?, а он говорил: “сибболет”, и не мог иначе выговорить. Тогда они, взяв его, закололи у переправы чрез Иордан. И пало в то время из Ефремлян сорок две тысячи…» (Суд. 12:5-6).
Извините, если кого обидел