Жертвоприношение.
кадр из фильма А. Тарковского
С психологической точки зрения, центром христианства является самопожертвование Иисуса - искупление его страданиями грехов людей. Идея жертвоприношения имеется во всех религиях и, видимо, свойственна человеческой природе вообще. Прежде чем рассмотреть эту и(у)дею в контексте христианства, определим понятия, с максимально возможной ясностью.
1. Ничего не бывает бесплатно. Человек отдаёт что-либо для него ценное - «На тебе Боже, что нам негоже» является мошенничеством.
2. Подчёркнём очевидное - пожертвовать можно только чем-то своим: частью урожая, животным (честно купленным на собственные деньги!), половым органом...
3. У жертвы есть получатель. Символический или реальный, с психологической точки зрения не имеет значения, важно, что присутствует вторая сторона (т.е. невозможно приносить жертву самому себе).
4. Человек ожидает получить в обмен на жертву нечто более для него ценное.
Теперь вернёмся к христианству. Христиане «жертвуют» то, что изначально им не принадлежало. Они любят Иисуса больше всего всего на свете. Если так, напрашивается аналогия с ситуацией, сконструированной Дж. Оруэллом: спастись от самого ужасного можно, отдав любимого человека. Уинстон тоже отдаёт то, что не принадлежит ему.
«...он вырвался из черноты, зацепившись за мысль. Есть один-единственный путь к спасению. Надо поставить другого человека, тело другого человека, между собой и крысами... на свете есть только один человек, на которого он может перевалить свое наказание, -- только одним телом он может заслонить себя от крыс. И он исступленно кричал, раз за разом:
- Отдайте им Джулию! Отдайте им Джулию! Не меня! Джулию! Мне все равно, что вы с ней сделаете. Разорвите ей лицо, обгрызите до костей. Не меня! Джулию! Не меня!»
В отличие от жертвоприношений в еврейском Храме, христиане, в каждом поколении заново, продолжают отдавать чужое. Каждый христианин вынужден вновь приносить в жертву того, кого считает богом. Это доказывается простым мысленным экспериментом.
С помощью машины времени доставляем христианина на казнь Иисуса, предоставляя любую технику и оружие. Спасёт ли он своего Спасителя? Если да, искупления не происходит, Спаситель теряет статус, идентификация нашего христианина становится нонсенсом. Следовательно, ему не остаётся ничего, кроме как наблюдать, сложив (умыв) руки.
Дуччо, «Маэста», деталь: Пилат умывает руки.
Наш мысленный эксперимент, сторго говоря, был излишним. Согласно учению самой церкви, однажды принесённая за род человеческий Иисусом жертва должна вечно повторяться в жертве евхаристийной, в таинстве которой хлеб и вино пресуществляются в истинные Тело и Кровь Христовы. Тело и Кровь! И вкушает их не Сатана, а добрый христианин. Каннибализм разный бывает: примитивные племена поедают сердца врагов, чтобы стать храбрее, христиане - любимого Спасителя, видимо, чтобы стать добрее.
Не станем втягиваться в дискуссию о том, что Бог - не человек, нас интересует исключительно происходящее в душе христианина.
Как возможен обмен чувств одного субъекта на чувства другого? Каким образом страдания Иисуса могут отменить мои?
Этот обмен может происходить только в моей душе. Наличие инстанции, ведущей учёт, как в комнате 101, ничего не меняет - учёт имеет смысл, потому что действительно есть, что учитывать. Что можно сказать о душе, для которой информация о страданиях любимого существа даёт наслаждение?
Как легко провести сознание, но никто не в состоянии обмануть свою душу! Какое колоссальное, едва представимое, чувство вины тяготит её! Тем не менее, она, с грехом, большим или равным половине, функционирует уже две тысячи лет. Следовательно, существует мощнейший компенсаторный механизм. Динамичность Западной цивилизации вызывается необходимостью вечного бегства, а стремление к миру и равенству - то же самое, что вывеска «муху не обидит» на бейсболке серийного убийцы-маньяка. Очевидно, такая нестабильная психическая конструкция не может существовать вечно. Мы присутствуем при её распаде. Всё больше христиан приходят к пониманию противоречивости своей веры, в той или иной степени неосознанному, но продолжают держаться за старые иллюзии, т.к. не видят альтернативы.
Кому принёс себя в жертву Иисус? Богу-отцу, т.е. другой ипостаси самого себя? Зачем ему мучить самого себя, он что - мазохист? Или просто не мог найти другого способа помочь людям?
Для обмена необходимы две стороны. Если допустить, что христиане, которые являются получающей выгоду стороной, никак в сделке не замешаны, то с кем же делает бизнес Иисус? С Сатаной, который хотел наслаждаться страданиями людей, которые им полагаются за грехи их, но согласился на замену страданиями одного Иисуса?
Иисус принёс себя в жертву христианам. Они согласились убивать своего бога (благо он воскресает, это можно делать хоть каждый день) и получать за это вознаграждение.
Далее, обмен имеет смысл, только если жертвуемое обладает меньшей ценностью, чем получаемое. Но бог, по определению, обладает наивысшей ценностью! Противоречие может быть снято указанием на последовавшее воскресение. Т.е. смерть была понарошку, жертва - ненастоящая. И вот ею пытаются выкупить грехи всего человечества?
Истинный христианин научается, как и оруэлловские персонажи, что, если надо, 2 x 2 = 5.
Если любовь к Старшему Брату, к мужественной, грубой, всесильной власти имеет пассивно-гомосексуальноую природу, то любовь к нежному страдальцу - активно садистскую.
Настоящая любовь - взаимна, если она односторонняя - значит, это не любовь. Любовь - это рай, лже-любовь - ад. В первый ведёт Мессия, во второй - лжемессия. Как Ленин, например. Ясно понять советскую историю можно только с помощью религиозного анализа.
Наш анализ будет неполон, если мы ограничимся аргументами «против». Ведь среди христиан были не только мошенники и обманщики самих себя, но и настоящие святые - читая о поступках Франциска Ассизского, речи Мейстера Экхарта, нельзя отрицать подлинность их духовного опыта! Значит, их-то Иисус всё же искупил? Возможно ли, что он пожертвовал собой именно ради них, но не ради остальных?
Разрешить парадокс нам поможет сын пастора Карл Густав Юнг. Отвечая на вопрос журналиста, верит ли он в Бога, Юнг ответил: «Нет, не верю. Я знаю». Тем не менее, это знание он считал своим личным делом, а в науке сознательно ограничивался единственной непосредственной данностью - психической - не вдаваясь в метафизические вопросы. Он полагал, что если Бог говорит с человеком, то Его голос звучит из глубин души. Принадлежит же этот внутренний голос самому человеку, или приходит извне, из высшей инстанции, этот вопрос лежит за рамками психологии. Оставаясь внутри этих рамок, легитимно идентифицировать Бога с определённой частью психики. Иными словами, Юнг определял Бога как часть человеческой души, состоящую из субъективно наиболее ценных психических элементов. Иудаизм также говорит о «внутреннем Мессии», который может проявиться в отчаянной ситуации и Спасти душу, частью которой является. Такой Мессия является копией Мессии коллективного, который спасает человечество в целом, и первый не менее настоящий, чем второй. Итак, «внутренний Иисус» Мастера Экхарта действительно пожертвовал собой, и спас его душу, но абсурдная «вера» большинства христиан, что исторический Иисус единожды пожервовал собой, и этого достаточно для их спасения, - ненастоящая. Она может стать путём к спасению, только если к ней добавится индивидуальное жертвоприношение каждого. Потому что пожертвовать можно только собой, не другим. И здесь мы выходим к точке, в которой пересекаются все религии, потому что эта точка - вершина, просто путей к ней много. «Встретишь Будду - убей его!».