Никогда ни в какой стране не была раньше так задавлена свобода слова, как в России; и сейчас дело обстоит так же.
Ни один народ не поддается так легко влиянию и внушению, как народ русский.
Россия обречена на федерализм.
Русские живут исключительно впечатлениями и мыслями текущего момента. То, что они вчера чувствовали и думали, сегодня для них более не существует.
Следуя своим принципам и своему строю, царизм вынужден быть безгрешным, никогда не ошибающимся и совершенным.
При каждом голоде появляется обычный слух: "Это господа и чиновники припрятали хлеб" или же "Чиновники и господа нарочно хотят извести народ, чтобы захватить себе землю".
Будущее России останется непрочным, пока правительство и общество будут упорно смотреть друг на друга, как два противоположные лагеря, пока каждый из них будет обозначать другого словом „они“, и пока они не будут употреблять слово „мы“, чтобы указать на совокупность русских.
Многие русские, я сказал бы, почти большинство русских, настолько нравственно неуравновешенны, что они никогда не довольны тем, что у них есть, и ничем не могут насладиться до конца. Им постоянно нужно что-то новое, неожиданное; нужны все более сильные ощущения, более сильные потрясения, удовольствия более острые. Отсюда их страсть к возбуждающим и наркотическим средствам, ненасытная жажда приключений и большой вкус к отступлениям от морали.
… социальный строй России проявляет симптомы грозного расстройства и распада.
Вот уже несколько месяцев я наблюдаю в народной душе это прогрессивное выцветание византийской мечты. Очарование прошло. Охладеть к своим мечтам; бросить то, к чему стремился, чего жаждал с величайшим пылом; чувствовать даже известного рода горькую и едкую радость, констатируя свое заблуждение и разочарование - как это по-русски!
В России чашка весов не колеблется - она сразу получает решительное движение. Всё разом рушится, всё - образы, помыслы, страсти, идеи, верования, всё здание. Для большинства русских верхом счастья является постоянная смена декораций».