О любви, красоте и, конечно, глупости.
Как-то мне свезло выбраться в центр родного города в пятницу в районе так девяти-десяти вечера, т.е. как раз в момент, когда поезда уже влекут последние уставшие тела труженников по родным берлогам, а их места занимают их молодые копии, уже рвущиеся к неоновому свету тонушему в молоке белой питерской ночи и желающие затмить своим блеском, если не само небо, то хотя бы его гаснущее отражение в витринах дорогих магазинов. Я как человек сугубо домашний и не то чтобы не любящий ночной жизни, но скорее не находящий в этом отдыха и чувства удовлетворения от нахождения себя любимой в этом мире, была застигнута в расплох осознанием того факта, что многого не знаю о себе.
В момент, когда я делала пересадку на одной из самых многолюдных станций я столь неожиданно поймала себя на мысли, что совершенно по дурацки, искренне и безнадежно завидую... своим героям, что лишь потом поняла, что я опять пытаюсь обнять необъятное. Я остановилась на мгновение, обдумывая очередную странность посетившую мою голову, а причина тем временем вся такая невесомо-развевающаяся, на деситисантиметровых шпильках царствено поглядывала поверх свернувших в ее сторону мужских и не только голов, удалалась в сторону ближайшего синего состава. Вслед за страстным желанием побывать в этой шикарной со всех мужских (и не только) точек зрения шкурке, меня посетила вторая гораздо более меркантильная вещь - что Она вообще забыла под землей? Мне всегда казалось, что подобного рода дикие и прекрасные животные в социальный ад спускаются лишь за долей яростным, близким к аидовскому впечатлением. Ну или по крайне нужде.
К чему это я все... А к тому, что отчего-то именно в такие моменты жгучей зависти и желания не быть в своем теле, пусть это и длится сравнительно недолго (аккурат до момента, когда мое сознание вспоминает о наличии во мне такой вещи как воспитание, да и вообще должна же я как-то отличаться от своей пещерной копии, хотя бы на людях), я понимаю, что я таки получила то, что хотела. Я взвешиваю то что есть у меня сейчас, беззастенчивасти со всего маху кидая свое сегодня на чащу весов, против которой оказывается, пусть и мнимое, но чужое восприятие мира. И я всегда так радуюсь, когда мое "сейчас" и "как всегда" перевешивает чье-то "завтра" и "неопределенность". Это борьба с внутренними демонами и я прекрасно знаю об этом, но мне с ними так уютно порой поспорить о смысле жизни.
Я сейчас по-прежнему поглощаю Марту Кетро, но уже заметно более размеренными и почти невесомыми партиями, можно сказать я установила для себя лечение в виде ее гомеопатических рассказиков. Не более одного-двух в неделю. На большее меня не хвататет. Для меня, в ее коротких текстах скрыта такая концентрация житейского бытия, неприкрытой сексуальности и любви к жизни, что я почти физически ощущаю как отравляюсь. Отравляюсь этой самой жизнью. И люблю ее за это еще больше.
Именно у нее я нашла самое точно, светлое. простое и в тоже время искреннее признание в любви к тому самому, единственному и неповторимому. Поиск, как бы сладок, интересен, живителен для самого ощущения жизни, каким бы он ни был, он должен когда-нибудь окончиться и это пнимают все, даже те, кто признает себя неисправимым искателем и день за днем повтряет себе и окружающим, что результат не столь важен как сам процесс. потому как человек не рожден для моногамности. Человек рожден для счастья и отдыха в тени любимого, какой бы заковытистой она не была.
Понадобилось много лет и много чужих историй, чтобы додуматься до простой мысли, которую мне пыталась внушить еще мама и которая казалась тогда слишком старомодной: женщине плохо и неудобно быть одной. Защищая эту идею, можно говорить о любви, о взаимопонимании, о радостях сопереживания и сопричастности - в горе и в радости, в болезни и здравии. Но счастье живет в простых вещах - в том, что есть человек, который каждую ночь обнимает твою спину, чтобы не мерзла.
Немодная тема от Марты Кетро.
В момент, когда я делала пересадку на одной из самых многолюдных станций я столь неожиданно поймала себя на мысли, что совершенно по дурацки, искренне и безнадежно завидую... своим героям, что лишь потом поняла, что я опять пытаюсь обнять необъятное. Я остановилась на мгновение, обдумывая очередную странность посетившую мою голову, а причина тем временем вся такая невесомо-развевающаяся, на деситисантиметровых шпильках царствено поглядывала поверх свернувших в ее сторону мужских и не только голов, удалалась в сторону ближайшего синего состава. Вслед за страстным желанием побывать в этой шикарной со всех мужских (и не только) точек зрения шкурке, меня посетила вторая гораздо более меркантильная вещь - что Она вообще забыла под землей? Мне всегда казалось, что подобного рода дикие и прекрасные животные в социальный ад спускаются лишь за долей яростным, близким к аидовскому впечатлением. Ну или по крайне нужде.
К чему это я все... А к тому, что отчего-то именно в такие моменты жгучей зависти и желания не быть в своем теле, пусть это и длится сравнительно недолго (аккурат до момента, когда мое сознание вспоминает о наличии во мне такой вещи как воспитание, да и вообще должна же я как-то отличаться от своей пещерной копии, хотя бы на людях), я понимаю, что я таки получила то, что хотела. Я взвешиваю то что есть у меня сейчас, беззастенчивасти со всего маху кидая свое сегодня на чащу весов, против которой оказывается, пусть и мнимое, но чужое восприятие мира. И я всегда так радуюсь, когда мое "сейчас" и "как всегда" перевешивает чье-то "завтра" и "неопределенность". Это борьба с внутренними демонами и я прекрасно знаю об этом, но мне с ними так уютно порой поспорить о смысле жизни.
Я сейчас по-прежнему поглощаю Марту Кетро, но уже заметно более размеренными и почти невесомыми партиями, можно сказать я установила для себя лечение в виде ее гомеопатических рассказиков. Не более одного-двух в неделю. На большее меня не хвататет. Для меня, в ее коротких текстах скрыта такая концентрация житейского бытия, неприкрытой сексуальности и любви к жизни, что я почти физически ощущаю как отравляюсь. Отравляюсь этой самой жизнью. И люблю ее за это еще больше.
Именно у нее я нашла самое точно, светлое. простое и в тоже время искреннее признание в любви к тому самому, единственному и неповторимому. Поиск, как бы сладок, интересен, живителен для самого ощущения жизни, каким бы он ни был, он должен когда-нибудь окончиться и это пнимают все, даже те, кто признает себя неисправимым искателем и день за днем повтряет себе и окружающим, что результат не столь важен как сам процесс. потому как человек не рожден для моногамности. Человек рожден для счастья и отдыха в тени любимого, какой бы заковытистой она не была.
Понадобилось много лет и много чужих историй, чтобы додуматься до простой мысли, которую мне пыталась внушить еще мама и которая казалась тогда слишком старомодной: женщине плохо и неудобно быть одной. Защищая эту идею, можно говорить о любви, о взаимопонимании, о радостях сопереживания и сопричастности - в горе и в радости, в болезни и здравии. Но счастье живет в простых вещах - в том, что есть человек, который каждую ночь обнимает твою спину, чтобы не мерзла.
Немодная тема от Марты Кетро.