Шереметьево. Менты. Как жив остался, до сих пор удивляюсь...
В тот год у меня умерла мать, отцу совсем стало плохо, его разбил паралич, и я, отпросившись у «Мицуи», вылетел из Токио в Киев. Пересадка была в Москве. Из Шереметьево-2 услужливый «Аэрофлот» перевез меня в Шереметьево-1, где я после семи лет отсутствия сидел в кафе и пробовал новые сорта пива, появившиеся во множестве за время моего отсутствия на родине. Сортов было немного, два или три: во-первых, у меня не было много русских рублей, во-вторых, времени - мой самолет на Киев вылетал через полтора часа. Вокруг толпами ходили какие-то пьяные пассажиры, то ли опоздавшие, то ли не улетевшие в свои Ханты-Мансийски и Челябински. Я уже дошел до «Клинского», когда сзади похлопали по плечу и сказали: «Пройдемте, гражданин!»
- Вот мой паспорт! Зачем еще куда-то идти?
Я протянул свой красный трезубый. Паспорт тут же спрятался в шинели одного из ментов:
- Встал и пошел, хохлятская морда, если не хочешь портить своей кровянкой пол этого прекрасного аэропорта.
И хотя я не находил в этом сарае ничего прекрасного и, более того, хотел ему сказать, что моя хохлятская морда по-русски говорит лучше, чем ты, но, когда увидел, что он потянулся к кобуре, забыл все аргументы и закинул руки за голову.
Они вывели меня из аэропорта и повели в лес напротив, один сзади, другой спереди. Сугробы были по колено. Вдруг передний остановился посреди леса и спросил:
- Ну, чё будем с ним делать?
Мне даже показался щелчок взвода «макарова» за спиной.
- Ну вот, и съездил на могилу матери! - пронеслось в мозгу.
- А вот у меня еще 500 рублей осталось... Вам не надо? Может, в фонд какой-нибудь внесете. Например, в фонд борьбы с преступностью. С удовольствием отдам!
- Юморной попался, а, Вася? - сказал передний.
Задний только хмыкнул.
- Ну, ладно, давай. Внесем, пожалуй, в фонд борьбы с пьянством, да, Вася?
- А вот сейчас и внесем, - сказал Вася. - Пока Любка еще за прилавком. Побежали, Петя!
И я остался один в темном лесу.
На самолет я, конечно, опоздал. Ну, и бог с ним. Главное - живой остался.
- Вот мой паспорт! Зачем еще куда-то идти?
Я протянул свой красный трезубый. Паспорт тут же спрятался в шинели одного из ментов:
- Встал и пошел, хохлятская морда, если не хочешь портить своей кровянкой пол этого прекрасного аэропорта.
И хотя я не находил в этом сарае ничего прекрасного и, более того, хотел ему сказать, что моя хохлятская морда по-русски говорит лучше, чем ты, но, когда увидел, что он потянулся к кобуре, забыл все аргументы и закинул руки за голову.
Они вывели меня из аэропорта и повели в лес напротив, один сзади, другой спереди. Сугробы были по колено. Вдруг передний остановился посреди леса и спросил:
- Ну, чё будем с ним делать?
Мне даже показался щелчок взвода «макарова» за спиной.
- Ну вот, и съездил на могилу матери! - пронеслось в мозгу.
- А вот у меня еще 500 рублей осталось... Вам не надо? Может, в фонд какой-нибудь внесете. Например, в фонд борьбы с преступностью. С удовольствием отдам!
- Юморной попался, а, Вася? - сказал передний.
Задний только хмыкнул.
- Ну, ладно, давай. Внесем, пожалуй, в фонд борьбы с пьянством, да, Вася?
- А вот сейчас и внесем, - сказал Вася. - Пока Любка еще за прилавком. Побежали, Петя!
И я остался один в темном лесу.
На самолет я, конечно, опоздал. Ну, и бог с ним. Главное - живой остался.