Дмитрий Быков... Гениальное...
Подайте мне, бедной сиротке неполных двенадцати лет. Ни мамки, ни папки,
ни тетки, ни дедки, ни бабушки нет. Отец мой давно уж в Сибири, а
может, давно уже сгнил: боюсь, его зэки забили за то, что он был
педофил. Однажды в весеннюю ночку, ругая мое баловство, меня ущипнул он
за щечку - сосед наш донес на него. Мамаша была безработной, болела,
чинила белье… Однажды прошлась по Болотной - и тут же схватили ее.
Скрутили в испытанном стиле мою непутевую мать - и ладно бы просто
скрутили, но надо ж предлог понимать! Под пыткой она сочинила сюжет от
большого ума - кого-то она расчленила (кого - не припомнит сама).
Сначала ей верили мало - мамаша субтильна на вид, - но раз на Болотной
бывала, то явно кого-то членит! Признанье уже оценили. На форумах пишет
народ: «Они б и страну расчленили, да Путин пока не дает!» Ей дали
честнейшее слово, что будет скощуха у ней, коль скажет, что мая шестого
хотела взорвать Мавзолей, причем по наводке грузина, который сидел
далеко, но звали его не Бидзина, а как-нибудь, хоть Сулико, - и мать,
как ученая птица, готовится, учит слова… Я верю, она согласится - и,
может быть, будет жива.
Дедуля служил в обороне, откат
предъявили ему… Он в принципе был посторонний - за это и сдали в тюрьму.
Он зла не творил никакого, он просто служил и лысел… но что же - сажать
Сердюкова? Нельзя же! И дедушка сел. Узнав об аресте проклятом (дедуля -
кормилец у нас!), ответила бабушка матом - и тут же пошла под указ.
Была еще тетка Марина - но села чуть-чуть погодя: однажды она закурила,
по улице мирно идя. Увидели в этом коренья большого, вселенского зла,
нашли пропаганду куренья - спецслужба ее увезла. А следом попался и
дядя, и тут уже был апогей. Сказал он, на все это глядя: «Иметь вас!»
Решили, что гей.
И вот я, сиротка такая, не в силах вернуться
домой, по диким степям Забайкалья бреду с переметной сумой - точнее,
потрепанный ранец суму заменяет мою… Увидел меня мериканец, позвал меня
типа в семью - но был политическим сыском отучен от этаких дел. Сказали:
«Ты станешь Магнитским. Ты хочешь?» - а он не хотел. Порой меня
ласково гладят, порой предлагают обед… Саму меня скоро посадят - теперь
ведь с двенадцати лет. Иначе я здесь опущуся. Я только не знаю пока, за
секс или, может, кощунство решат меня взять за бока. А то я кощунствую
часто, когда по вагонам иду: «О Господи! Наше начальство отправь
кипятиться в аду! Сама я готова в могилу, но им чтоб на дыбах висеть!» -
«Лайфньюс» это снял на мобилу и тотчас же выложил в Сеть. Знать, скоро
придет мое время, силен очистительный зуд…
И там я увижусь со всеми.
А скоро и вас подвезут.
ни тетки, ни дедки, ни бабушки нет. Отец мой давно уж в Сибири, а
может, давно уже сгнил: боюсь, его зэки забили за то, что он был
педофил. Однажды в весеннюю ночку, ругая мое баловство, меня ущипнул он
за щечку - сосед наш донес на него. Мамаша была безработной, болела,
чинила белье… Однажды прошлась по Болотной - и тут же схватили ее.
Скрутили в испытанном стиле мою непутевую мать - и ладно бы просто
скрутили, но надо ж предлог понимать! Под пыткой она сочинила сюжет от
большого ума - кого-то она расчленила (кого - не припомнит сама).
Сначала ей верили мало - мамаша субтильна на вид, - но раз на Болотной
бывала, то явно кого-то членит! Признанье уже оценили. На форумах пишет
народ: «Они б и страну расчленили, да Путин пока не дает!» Ей дали
честнейшее слово, что будет скощуха у ней, коль скажет, что мая шестого
хотела взорвать Мавзолей, причем по наводке грузина, который сидел
далеко, но звали его не Бидзина, а как-нибудь, хоть Сулико, - и мать,
как ученая птица, готовится, учит слова… Я верю, она согласится - и,
может быть, будет жива.
Дедуля служил в обороне, откат
предъявили ему… Он в принципе был посторонний - за это и сдали в тюрьму.
Он зла не творил никакого, он просто служил и лысел… но что же - сажать
Сердюкова? Нельзя же! И дедушка сел. Узнав об аресте проклятом (дедуля -
кормилец у нас!), ответила бабушка матом - и тут же пошла под указ.
Была еще тетка Марина - но села чуть-чуть погодя: однажды она закурила,
по улице мирно идя. Увидели в этом коренья большого, вселенского зла,
нашли пропаганду куренья - спецслужба ее увезла. А следом попался и
дядя, и тут уже был апогей. Сказал он, на все это глядя: «Иметь вас!»
Решили, что гей.
И вот я, сиротка такая, не в силах вернуться
домой, по диким степям Забайкалья бреду с переметной сумой - точнее,
потрепанный ранец суму заменяет мою… Увидел меня мериканец, позвал меня
типа в семью - но был политическим сыском отучен от этаких дел. Сказали:
«Ты станешь Магнитским. Ты хочешь?» - а он не хотел. Порой меня
ласково гладят, порой предлагают обед… Саму меня скоро посадят - теперь
ведь с двенадцати лет. Иначе я здесь опущуся. Я только не знаю пока, за
секс или, может, кощунство решат меня взять за бока. А то я кощунствую
часто, когда по вагонам иду: «О Господи! Наше начальство отправь
кипятиться в аду! Сама я готова в могилу, но им чтоб на дыбах висеть!» -
«Лайфньюс» это снял на мобилу и тотчас же выложил в Сеть. Знать, скоро
придет мое время, силен очистительный зуд…
И там я увижусь со всеми.
А скоро и вас подвезут.