История про Галю, ее брата и новогоднее чудо
Для разнообразия опубликую пару историй моих друзей и знакомых. И сегодня будет история подруги - назовем ее Галя.
Коли уж была затронута тема 90-х... Я понимаю, что мои рассказы о детстве приобретают некоторый назойливый призвук стишка «Шёл по улице малютка», - притом, что у меня оно как раз было не самое унылое, - но я искренне стараюсь оперировать фактами и поменьше давить из вас эмоции, камрады.
Итак, Галина семья жила средне. По моим прикидкам, ремень затягивали чуть потуже, чем мы: с одной стороны, там был отец, он активно работал, и предприятие, где он был инженером, тоже работало; с другой - там росло двое детей-погодок: Галя и ее брат. Двое не один.
Сейчас мне бы не хотелось прибедняться и говорить, что мы в те годы вкусного не видали. Да видали, конечно. Вот родителей зачастую мы не видали - они пахали как проклятые. Но, разумеется, кощунством и враньем было бы сказать, что мы массово сидели и грызли сухие макароны, присланные жалостливой учительницей французского. Ели и сладкое, и просто вкусное - кто в каком объеме.
(Это, впрочем, не отменяет факта, что у моей подруги Муси, которую растила мать-одиночка без ВО, жившая в общаге, каждый день был интереснейший выбор блюд между гречкой, макаронами и молочным супом. А когда ей хотелось сладкого, а до маминой зарплаты было далеко, Муся, как я потом узнала, сосала таблетки валерьянки. Нет, я не придумываю).
Итак, снова про Галю и сладости.
По праздникам Гале и ее брату покупались особенные гостинцы. Киндер-сюрпризы по 1 штуке (пределом мечтаний была покупка целой коробки враз, но увы, мечтать не вредно). "Милки Уэй" с сундучком. «Пикник». И сникерсы, конечно. Тогда уже начали появляться какие-то подделки, а потом и вовсе на прилавки хлынули конфеты "Степ" (по мне - куда более вкусные), а сникерсы стали валяться на кассе магазинов. Но для многих детей года до 96-99 эти батончики с нугой и арахисом были реально праздничной едой. Особенно - в семье с двумя детьми и очень средним доходом.
Тем более, пафосные парни в рекламе ломали перед камерой этот сникерс, и он очешуительно красиво ломался, а внутри тянулась карамель, и можно было просто слюной захлебнуться.
И вдруг под Новый год случилось настоящее чудо. Папа Гали принес и водрузил на кухонный стол огромную доверху набитую коробку. Она смотрелась празднично и многообещающе, как посылка издалека.
- Ну-ка открывайте! - пригласил он Галю и брата каким-то особенным голосом.
Те, конечно, подобрались к коробке и открыли.
Она была битком, доверху набита сникерсами. Такого количества за один раз оба еще никогда не видели. Они были упакованы ровными красивыми рядами. Их могло хватить один раз наесться до отвала и потом ещё на очень, очень, очень долго.
Галя и ее брат сначала не поверили своим глазам. А потом как поверили! И как начали прыгать и кричать! И даже беситься немного, но никто, уж конечно, не стал их ругать.
А их мама вышла в прихожую, села и заплакала.
Потому что это была папина зарплата.
Коли уж была затронута тема 90-х... Я понимаю, что мои рассказы о детстве приобретают некоторый назойливый призвук стишка «Шёл по улице малютка», - притом, что у меня оно как раз было не самое унылое, - но я искренне стараюсь оперировать фактами и поменьше давить из вас эмоции, камрады.
Итак, Галина семья жила средне. По моим прикидкам, ремень затягивали чуть потуже, чем мы: с одной стороны, там был отец, он активно работал, и предприятие, где он был инженером, тоже работало; с другой - там росло двое детей-погодок: Галя и ее брат. Двое не один.
Сейчас мне бы не хотелось прибедняться и говорить, что мы в те годы вкусного не видали. Да видали, конечно. Вот родителей зачастую мы не видали - они пахали как проклятые. Но, разумеется, кощунством и враньем было бы сказать, что мы массово сидели и грызли сухие макароны, присланные жалостливой учительницей французского. Ели и сладкое, и просто вкусное - кто в каком объеме.
(Это, впрочем, не отменяет факта, что у моей подруги Муси, которую растила мать-одиночка без ВО, жившая в общаге, каждый день был интереснейший выбор блюд между гречкой, макаронами и молочным супом. А когда ей хотелось сладкого, а до маминой зарплаты было далеко, Муся, как я потом узнала, сосала таблетки валерьянки. Нет, я не придумываю).
Итак, снова про Галю и сладости.
По праздникам Гале и ее брату покупались особенные гостинцы. Киндер-сюрпризы по 1 штуке (пределом мечтаний была покупка целой коробки враз, но увы, мечтать не вредно). "Милки Уэй" с сундучком. «Пикник». И сникерсы, конечно. Тогда уже начали появляться какие-то подделки, а потом и вовсе на прилавки хлынули конфеты "Степ" (по мне - куда более вкусные), а сникерсы стали валяться на кассе магазинов. Но для многих детей года до 96-99 эти батончики с нугой и арахисом были реально праздничной едой. Особенно - в семье с двумя детьми и очень средним доходом.
Тем более, пафосные парни в рекламе ломали перед камерой этот сникерс, и он очешуительно красиво ломался, а внутри тянулась карамель, и можно было просто слюной захлебнуться.
Click to viewИ вдруг под Новый год случилось настоящее чудо. Папа Гали принес и водрузил на кухонный стол огромную доверху набитую коробку. Она смотрелась празднично и многообещающе, как посылка издалека.
- Ну-ка открывайте! - пригласил он Галю и брата каким-то особенным голосом.
Те, конечно, подобрались к коробке и открыли.
Она была битком, доверху набита сникерсами. Такого количества за один раз оба еще никогда не видели. Они были упакованы ровными красивыми рядами. Их могло хватить один раз наесться до отвала и потом ещё на очень, очень, очень долго.
Галя и ее брат сначала не поверили своим глазам. А потом как поверили! И как начали прыгать и кричать! И даже беситься немного, но никто, уж конечно, не стал их ругать.
А их мама вышла в прихожую, села и заплакала.
Потому что это была папина зарплата.