К. М. Александров «О ПОЛЬЗЕ УТРЕННЕГО ЧТЕНИЯ ГАЗЕТ»
Первая причина революции заключается в том, что власть (в силу самых разных обстоятельств) в какой-то исторический момент утрачивает обратную связь с обществом и, соответственно, теряет возможность адекватно воспринимать политическую ситуацию. Она живет в мире собственных иллюзий, мифов и фикций, которые тем более приумножаются, чем более растет властное упрямство.
А упрямство, в свою очередь, растет у неё постоянно вместе с раздражением - так как со всех сторон, включая доброжелателей, внимание власти пытаются обратить на подлинное состояние дел. Показывают в отчаянии - чтобы исправить и спасти ситуацию.
Но власть огрызается: «Плавали, знаем».
Спасаться не хочет и тянет за собой всех, включая спасателей.
Скоро у части спасателей смятение по поводу тупости спасаемых плавно переходит в возмущение. Происходит раскол политической элиты - и это вторая причина революции. Вся остальная классика, про то что «низы не могут», следует в приложении к первым двум причинам.
В такие смутные периоды большую роль приобретает «владычество фразы». И не имеет никакого значения откуда эти фразы несутся, со страниц оппозиционных изданий или из недр блогосферы. Сто лет назад общество также непоколебимо было убеждено в тайном стремлении власти к сепаратному миру с германцами, как и ныне власть убеждена в том, что многотысячные демонстрации в центре столицы финансирует коварный Госдепартамент.
Скороспелое принятие пресловутого «закона о митингах», попирающего не только букву и дух Конституции, но и здравый смысл, конечно, свидетельствует, о том, что власть страстно боится оппозиции. Не знает, что еще придумать. И кроме как «держать и не пущать», противопоставить ей толком ничего не может. В Российской Федерации максимальный размер штрафа за административное правонарушение 5 (пять) тысяч рублей, а за уголовное - от пяти тысяч до миллиона рублей. Как за административное правонарушение могут взиматься штрафы, ранее налагаемые лишь за уголовное преступление?..
Однако крылатая испанская поговорка гласит: «Штыки годятся для всего, только сидеть на них нельзя». Никакого пугательного впечатления, кроме дразнящего, закон о митингах не произвёл. Он лишь способствовал еще большей радикализации протеста. Пока не прольётся первая большая кровь - новоявленных «народников-бомбистов» ждать не стоит. Но даже от умеренных форм радикального протеста может не поздоровиться. Достаточно, например, вспомнить случавшиеся в России перекрытия больших магистралей.
Можно сколь угодно окружать себя частоколом из глупости, он все будет расшатан. Если протестным настроениям не дают выплеснуться в естественных формах, они выльются в противоестественные. И тогда все прикормленные «патриоты» в разноцветных футболках развеются как дым, точно также как бесследно исчезли в историческом пространстве сначала «миллионные» черносотенцы в феврале 1917 года, а затем «миллионные» члены КПСС осенью 1991 года.
С другой стороны - винегретянская, но совсем не вегетарианская оппозиция. В преддверии событий 12 июня лидеры оппозиции собирают подписи под документом, который называется «Манифест свободной России». Вместе с либералами, заявляющими так о себе - Каспаровым, Немцовым и прочими - документ подписала чета Удальцовых. Вероятно, самые большие либералы среди прочих. Оппозиционные вожди не лучше знают историю, чем кремлёвские. Переворот никогда не совершается для кого-то. Он совершается только для себя.
И вот как нам быть?
Просыпаетесь вы свежим утром: подъем, улыбка, легкая зарядка, утренний туалет, затем читаете молитву - совершаете самое что ни на есть буржуазное последование. А потом пьёте кофе и разворачиваете утреннюю газету. А в ней, например, вот такая забавная статья, преисполненная аллегорий…
Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге; один неверный шаг и вы безвозвратно погибли. В автомобиле - близкие люди, родная мать ваша.
И вдруг вы видите, что ваш шофер править не может: потому ли, что он вообще не владеет машиной на спусках или он устал и уже не понимает, что делает, но он ведет к гибели и вас и себя, и если продолжать ехать, как он - гибель неизбежна. К счастью в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной; им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна; одна секунда без управления - и автомобиль будет в пропасти.
Однако, выбора нет, - вы идете на это. Но сам шофер не идет... Он цепко ухватился за руль и никого не пускает. Заставить его насильно уступить свое место? Но это хорошо на мирной телеге или в обычное время на тихом ходу, на равнине, тогда это может оказаться спасением. Но можно ли делать это на бешеном спуске, по горной дороге? Как бы вы ни были и ловки и сильны, - в его руках фактически руль, он машиной сейчас управляет, и один неверный поворот или неловкое движение этой руки - и машина погибла. Вы знаете это, но и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим бессилием: «Не посмеете тронуть!»
Он прав: вы не посмеете тронуть... если бы даже, забыв о себе, вы решились силой выхватить руль - вы остановитесь: речь идет не только о вас, вы везете с собой свою мать, ведь вы и ее погубите вместе с собой...
Вы оставите руль у шофера. Более того, вы постараетесь ему не мешать, будете даже помогать советом, указанием, действием. Вы будете правы - так и нужно сделать. Но что будете вы испытывать при мысли, что ваша сдержанность может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей помощью шофер не управится? Что вы будете переживать, если ваша мать при виде опасности будет просить вас о помощи, и, не понимая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равнодушие?
Автору этой статьи невозможно предъявить обвинение в «экстремизме» или в оскорблении президента.
Она была опубликована почти сто лет назад, в сентябре 1915 года в газете «Русские ведомости».
И произвела сильное впечатление на читающую публику.
А упрямство, в свою очередь, растет у неё постоянно вместе с раздражением - так как со всех сторон, включая доброжелателей, внимание власти пытаются обратить на подлинное состояние дел. Показывают в отчаянии - чтобы исправить и спасти ситуацию.
Но власть огрызается: «Плавали, знаем».
Спасаться не хочет и тянет за собой всех, включая спасателей.
Скоро у части спасателей смятение по поводу тупости спасаемых плавно переходит в возмущение. Происходит раскол политической элиты - и это вторая причина революции. Вся остальная классика, про то что «низы не могут», следует в приложении к первым двум причинам.
В такие смутные периоды большую роль приобретает «владычество фразы». И не имеет никакого значения откуда эти фразы несутся, со страниц оппозиционных изданий или из недр блогосферы. Сто лет назад общество также непоколебимо было убеждено в тайном стремлении власти к сепаратному миру с германцами, как и ныне власть убеждена в том, что многотысячные демонстрации в центре столицы финансирует коварный Госдепартамент.
Скороспелое принятие пресловутого «закона о митингах», попирающего не только букву и дух Конституции, но и здравый смысл, конечно, свидетельствует, о том, что власть страстно боится оппозиции. Не знает, что еще придумать. И кроме как «держать и не пущать», противопоставить ей толком ничего не может. В Российской Федерации максимальный размер штрафа за административное правонарушение 5 (пять) тысяч рублей, а за уголовное - от пяти тысяч до миллиона рублей. Как за административное правонарушение могут взиматься штрафы, ранее налагаемые лишь за уголовное преступление?..
Однако крылатая испанская поговорка гласит: «Штыки годятся для всего, только сидеть на них нельзя». Никакого пугательного впечатления, кроме дразнящего, закон о митингах не произвёл. Он лишь способствовал еще большей радикализации протеста. Пока не прольётся первая большая кровь - новоявленных «народников-бомбистов» ждать не стоит. Но даже от умеренных форм радикального протеста может не поздоровиться. Достаточно, например, вспомнить случавшиеся в России перекрытия больших магистралей.
Можно сколь угодно окружать себя частоколом из глупости, он все будет расшатан. Если протестным настроениям не дают выплеснуться в естественных формах, они выльются в противоестественные. И тогда все прикормленные «патриоты» в разноцветных футболках развеются как дым, точно также как бесследно исчезли в историческом пространстве сначала «миллионные» черносотенцы в феврале 1917 года, а затем «миллионные» члены КПСС осенью 1991 года.
С другой стороны - винегретянская, но совсем не вегетарианская оппозиция. В преддверии событий 12 июня лидеры оппозиции собирают подписи под документом, который называется «Манифест свободной России». Вместе с либералами, заявляющими так о себе - Каспаровым, Немцовым и прочими - документ подписала чета Удальцовых. Вероятно, самые большие либералы среди прочих. Оппозиционные вожди не лучше знают историю, чем кремлёвские. Переворот никогда не совершается для кого-то. Он совершается только для себя.
И вот как нам быть?
Просыпаетесь вы свежим утром: подъем, улыбка, легкая зарядка, утренний туалет, затем читаете молитву - совершаете самое что ни на есть буржуазное последование. А потом пьёте кофе и разворачиваете утреннюю газету. А в ней, например, вот такая забавная статья, преисполненная аллегорий…
Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге; один неверный шаг и вы безвозвратно погибли. В автомобиле - близкие люди, родная мать ваша.
И вдруг вы видите, что ваш шофер править не может: потому ли, что он вообще не владеет машиной на спусках или он устал и уже не понимает, что делает, но он ведет к гибели и вас и себя, и если продолжать ехать, как он - гибель неизбежна. К счастью в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной; им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна; одна секунда без управления - и автомобиль будет в пропасти.
Однако, выбора нет, - вы идете на это. Но сам шофер не идет... Он цепко ухватился за руль и никого не пускает. Заставить его насильно уступить свое место? Но это хорошо на мирной телеге или в обычное время на тихом ходу, на равнине, тогда это может оказаться спасением. Но можно ли делать это на бешеном спуске, по горной дороге? Как бы вы ни были и ловки и сильны, - в его руках фактически руль, он машиной сейчас управляет, и один неверный поворот или неловкое движение этой руки - и машина погибла. Вы знаете это, но и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим бессилием: «Не посмеете тронуть!»
Он прав: вы не посмеете тронуть... если бы даже, забыв о себе, вы решились силой выхватить руль - вы остановитесь: речь идет не только о вас, вы везете с собой свою мать, ведь вы и ее погубите вместе с собой...
Вы оставите руль у шофера. Более того, вы постараетесь ему не мешать, будете даже помогать советом, указанием, действием. Вы будете правы - так и нужно сделать. Но что будете вы испытывать при мысли, что ваша сдержанность может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей помощью шофер не управится? Что вы будете переживать, если ваша мать при виде опасности будет просить вас о помощи, и, не понимая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равнодушие?
Автору этой статьи невозможно предъявить обвинение в «экстремизме» или в оскорблении президента.
Она была опубликована почти сто лет назад, в сентябре 1915 года в газете «Русские ведомости».
И произвела сильное впечатление на читающую публику.