Послесловие к книге К.М. Александрова "Мифы о генерале Власове"
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Почему книга, которую Вы держите в руках, по моему мнению, - важная книга?
Потому, что за последний год очень много говорилось о «фальсификации истории». Это ответственное слово, а не пустой звук. Объявить кого-то «фальсификатором» значит обличить его во лжи. И не просто во лжи обличить, но слово о «фальсификации» может ныне оказаться даже и опасным для личной жизни. Когда на основе прошлых, действительных фальсификаций грозят этим ярлыком, требуется выяснение. Честное. Последовательное.
Этим ценна данная книга Кирилла Александрова: она выясняет факты, реалии, и именно на фоне тех утверждений и «обличений», которые слишком легко сходили с уст и вовсе не должны потом «сходить с рук». На поверку оказывается, что во всей затронутой тематике проявляются вполне современные проблемы. Сложные проблемы, но сложность их уходит корнями глубоко в то самое прошлое, которое все еще, как кажется, слишком удалено от выяснения. Книга К.М.Александрова заполняет существенный пробел.
Ко дню 70-летия начала Второй мировой войны в сентябре 2009 года разгорелась бурная дискуссия. Даже Синод Русской Зарубежной Церкви увидел необходимость высказаться по поводу сложной темы «власовского движения». Письмо Синода протоиерею Георгию Митрофанову, написавшему книгу «Трагедия России», подписано Первоиерархом, Митрополитом Иларионом, и еще семью архиереями РПЦЗ. В этом письме, которое следует отличать от интернетовского «Отзыва», сказано: «Работа полноценного осмысления российской истории XX века, очевидно, только начинается». Письмом Синод выражает «надежду, что даже в самых сложных исторических и нравственных вопросах будут наконец обретены и выражены ответы, достойные Святой Руси, - такие, которые не дышат духом лжи и разъединения прошлого века, но согласно Христу и жизни будущего века исполнены духом единения, великодушия, правды и любви».
Необходимость нового осмысления воспринимается Синодом как путь к обновленному положению России в семье народов: «Освобождение от узких и искаженных представлений, навязанных долгими десятилетиями владычества богоборцев, - дело первоочередной важности. Обретение корневых ценностей Православной Руси - залог будущего России, и не только России, но и всех окружающих ее народов».
Но желанное освобождение, как оказалось, рождается непросто.
Книга о. Георгия Митрофанова не заострена на теме «власовского движения». Но заострение получилось как бы само собой. Видимо, здесь - некая «болевая точка» для современной России. Суть проблемы Российского Освободительного Движения (РОД) и Русской Освободительной Армии (РОА), а отсюда, уже с исторической точки зрения, и самого А. А. Власова заключается в положении русских людей, оказавшихся между двумя тоталитарными режимами. Но об этом в дискуссии практически не было речи. Под обстрел попадала личность А.А.Власова. Мне в этом видится большой недостаток данной дискуссии.
К. М. Александров, однако, не захотел уходить даже от этого аспекта дискуссии. Он решил - на фоне огромного, проделанного им давно по этой теме труда - ответить по всем пунктам. Это ему удалось.
Но за этим, конечно, мы все должны видеть гораздо более глубокие проблемы исторического восприятия, которое и озаботило год назад архиереев Русской Зарубежной Церкви.
Еще закрыты глаза некоторых наших нынешних соотечественников на реальность, в которой жили наши тогдашние соотечественники. Вопрос важный: что же действительно происходило в первые годы войны, то есть в 1941-1943 годах. Конечно же, тема «коллаборации» - сложная, сложнейшая тема, также и в среде других народов. К ней посему и следует подходить с исключительной осторожностью. Об этом свидетельствует исторический опыт. Предвзятость и предрассудки здесь наиболее легко укореняются, а вместе с тем они менее всего уместны. Люди же нередко «рубят с плеча». Удобно это, пока пишешь для себя или ради себя. Но что получается? Клевета. Клевету не следует терпеть. Об этом данная книга. Пусть она не обидит никого. Надо учиться исправлять свои ошибки. Поэтому ее следует воспринимать как призыв к серьезнейшей работе и крайней честности.
Подумаем: какой вопль возмущения вызвало бы в России утверждение, что «все русские всегда были большевиками» - все, жившие в России, якобы «сотрудничали» с истреблявшими русское духовное и материальное наследие. Разве годится такое упрощение? Нам же, в эмиграции, всю свою жизнь приходилось бороться с предрассудками против подобных упрощающих представлений о «русских». О, ведь «русские» занимали в 1968 году Чехословакию, это «русские» танками давили венгров в 1956 и немцев в советской зоне в 1953... (Есть, правда, памятник тем 53 солдатам, которые в Восточном Берлине при подавлении восстания отказались подчиняться приказу, но на него можно не обращать внимания.)
Вообще-то, «нерусским» проще. Они в лучшем положении: могут свалить «вину» на нацию-носителя. И это теперь уже двадцать лет сказывается во всей Восточной Европе, включая Украину. Легко ли нам от этого? Что остается делать нам, русским? Мы, несчастные, непонятые, обижаемся, начинаем отбиваться, нападать - и то и другое либо с ожесточением, либо с заносчивостью, безусловно духовно неполезными состояниями души. Можно ли иначе? По-новому?
Уверен, что не только можно, но и непременно надо иначе.
Применительно к теме данной книги это значит обратить внимание на то, что в ней затрагивается лишь слегка: русская эмиграция жила в среде тех самых «немцев», которых по недоброй памяти слишком многие русские сваливают в один нацистский котел. Это эхо времен «убей немца». Нам давно пора выйти из плена подобных «убеждений».
Не только надо иначе, а и было иначе.
В этом смысле книга К. М. Александрова расчищает почву и приоткрывает перспективу, если кто пожелает заглянуть дальше, глубже. При острой полемичности, книга эта по сути расчищает почву для восприятия. Уже есть исследования, приближающие к новому видению, но их должно становиться все больше, пока нас наконец не отпустит душащая рука прошлого - да, пропитанного коммунистической лживой пропагандой.
Пример для размышлений: из среды армейских кругов в Германии было шесть попыток уничтожить Гитлера. О Сталине мы такого не слыхали. Значит, по всей вероятности, Германия была не совсем такой, какой ее рисовали и рисуют. И вправду: гитлеровский режим еще не успел набрать обороты, как начал захлебываться в войне. Не было в Германии такого уничтожения христианских начал, как у нас, не было перелома станового народного хребта, как у нас коллективизации: не были уничтожены интеллигенция, офицерство, традиции. Зачем это понимать? Ведь гораздо удобнее жить со своей картинкой по образу сталинщины и уверовать в нее. Но историк не имеет на это права. И К.М.Александров приоткрывает русскому читателю: были царские офицеры из Прибалтики в немецкой армии, и именно в армейских кругах росло полное несогласие с нацистской восточной политикой. Эти факты нельзя переоценить. Русским людям, попавшим из одного тоталитаризма в другой, было на кого опереться. Свидетели? Вот сила книги: одного достаточно - сам Гиммлер.
К. М. Александров не только опровергает. Он через опровержения и утверждает. Но часто приходится додумывать до конца, что именно сказанное здесь значит далее - открывать себе дальше данную здесь лишь в зачаточном виде перспективу.
На самом деле русским людям было вполне ясно: нацисты ни при каких обстоятельствах не победят. Не по зубам орешек. Мне кажется странным, что сегодняшние русские собеседники склонны аргументировать представления о возможной окончательной победе гитлеровцев. Но мы видим эту - тогда всеобщую - русскую точку зрения, в частности, в известном высказывании митрополита Сергия (Воскресенского), открывшего Псковскую миссию, что «не таких еще обманывали»... Это он о жизни Церкви при большевиках и при немцах говорил, и, по его мнению, с гитлеровцами было гораздо легче справиться. Жизнь Церкви - только пример того, как подходил русский народ к проблеме, в данном случае на оккупированных территориях. Ведь открывали храмы тысячами. Этот же пример говорит, с другой стороны, и об отношении немецкой армии к русским - немцы не препятствовали, а часто и помогали. Да, партийцы-нацисты видели ситуацию совсем иначе. Но между этими двумя Германиями не было согласия. Это были не все те же «немцы». Другие примеры того же в самой Германии: Гестапо требовало закрытия православных храмов в Лейпциге и Дрездене. А германский МИД заявил, что это произведет плохое впечатление на союзных румын и болгар. Храмы продолжали действовать. Германской епархии были присвоены корпорационные права в 1936 году - не нацистами ли? Удивительное дело: существует письмо Мартина Бормана, в котором он «разносит» церковное министерство рейха за то, что это было предпринято без согласования с партийной верхушкой!
Или: священник Александр Киселёв с разрешения начальника лагеря служил Литургию в лагере военнопленных в Нюрнберге, в то время как нацисты пытались отделить эмиграцию от «остовцев» (восточных рабочих) и военнопленных. Или еще: в самый день казни Александр Шморель, активнейший участник антинацистского движения «Белая Роза», исповедовался и причащался у русского мюнхенского архимандрита. А на следующий день был похоронен в семейном кругу православным чином, и на его могиле до сих пор служат панихиды. И еще в Мюнхене: после нападения на Грецию нацистами был закрыт греческий храм, но баварское министерство культуры предложило русским пользоваться этим храмом. И храм был открыт. Русские пребывали в нем до 1946 года. Там встречали вместе с греками, которым потом отдали его, радостную Пасху освобождения - 6 мая 1945 года. И к слову: в ту же самую пасхальную ночь и последующие дни в Праге шли кровопролитные бои, кратко описанные в данной книге... А ранее, не было ли прямой обязанностью русских людей самоорганизовываться? Создание центра такой организации было напрямую связано в том числе и с улучшением положения военнопленных и «остовцев» - ответственному за судьбы людей человеку это видно сразу. А статистика говорит о миллионах граждан СССР, пребывавших на германской территории, изначально брошенных Сталиным на произвол судьбы...
В России же что реально делал Сталин, когда и сам наконец подвигнулся к открытию храмов? Под влиянием каких фактов? Сколько было прошений и как их «притормаживали»? Вот цифры за годы 1944-1947: 20689 письменных ходатайств об открытии храмов, уполномоченные приняли 24607 ходоков. Было разрешено открыть 1270 храмов. В СССР до 1939 года (до секретного договора с Гитлером) не существовало ни одного монастыря. Но потом в занятых немцами областях открыли 40, всего к 1944 году их стало 100. Сталин добавил один процент - Троице-Сергиеву лавру, единственный монастырь, открытый на неоккупированной территории. В чем Сталин достиг 50%? Вот: в 1943 году арестовано более 1000 священников, расстреляна половина - 500 . Сталинская «десятина»: 10% от числа храмов, которые сохранил или открыл народ - при немцах! Вопрос: итак, народ сотрудничал? С кем? Как? Почему? Известно также, как при вступлении Красной армии коммунистическая власть стала закрывать храмы - это бывшие клубы. Монастырей ликвидировали к 1947 году - 16. В 1944-1946 годах ежегодно казнили 100 священников. Мало? Вернулась родная власть. Считать ли это освобождением? Наступила ли долгожданная свобода? Что же говорится по вопросу о вере и на другие горячие темы во «Власовском манифесте»? И какой свободы русский народ желал действительно?
Подобные размышления необходимы, если мы хотим понять русский народ в его исторической перспективе. Односторонний подход не даст нам подлинного внутреннего освобождения. И для такого подлинного понимания, для открытия новых путей к осмыслению прошлого и настоящего необходима такая расчистка заросшей сорняками из этого самого прошлого почвы, каковую предпринимает автор данной книги.
Подчеркнем еще раз: обрести здесь объемную правду крайне важно не только для нас самих, но и для нового подхода к другим наро¬дам Европы, не в последнюю очередь к тем многочисленным немцам, которые и сегодня весьма благожелательно настроены к России. Мне видится, что существует задача, мимо которой не следует проходить: целенаправленно - на «власовском движении» как на одном из ярчайших примеров, а также на связанных с этим исторически не раскрытых темах без ярлыков разобраться с собственной российской трагической судьбой, как и с судьбами немецкого народа - во времена их и наши под тоталитаризмом. Неправдиво и недостойно нам забывать, в ослеплении самолюбивого триумфализма, что восточной части Германии мы сразу после падения гитлеровского принесли и навязали «наш» вид тоталитаризма. Кто это сделал? Мы? Или «эти русские»? Какой бы у нас ни был на это ответ, факт, что из гитлеровских лагерей в восточной Германии и Польше не всех просто выпускали на свободу: те же концентрационные лагеря продолжали действовать с тем же распорядком дня, только порядок был уже сталинским. Нам есть о чем задуматься, когда заглядываем в эти страницы истории, не только нашей, но одновременно и немецкой. А приглядевшись, мы вдруг увидим русских людей в Германии, на оккупированных территориях... Опять же и отношение «власовцев» к демократиям - к англичанам и американцам, которые тайно договорились выдавать всех без разбора Сталину, - не просто интересно, а весьма поучительно.
Обрести себя - по-моему, наша задача сегодня, и надо дальше разрабатывать почву для исторического уразумения, духовного осмысления, покаяния. Книга, которую Вы держите в руках, содержит серьезный импульс для исполнения этой Богом данной, непростой задачи.
Агапит, епископ Штуттгартский