К истории октябрьских боев в Москве в 1917 г.
Вооруженное выступление сторонников Военно-революционного комитета (ВРК) в Москве, в котором главенствовали большевики, в октябре 1917 г. встретило ожесточенное сопротивление. Эти события вошли в историю как «кровавая московская неделя». Об октябрьских боях в Москве говорилось в свое время и в советских учебниках. Однако целый ряд фактов трактовался предвзято или обходился молчанием.
Если после ХХ съезда КПСС были «возвращены из забвения» имена целого ряда руководителей Московского ВРК, репрессированных в годы сталинского «большого террора», - А.Я.Аросева, Г.И.Ломова-Оппокова, П.И. Мостовенко, а в годы горбачевской перестройки посмертно реабилитированы Н.И. Бухарин и Н.И. Муралов, то их противникам повезло гораздо меньше. В сознании москвоведов и историков сопротивление большевикам в Москве в октябре 1917 г. по большей части связывается с именами доктора В.В. Руднева и полковника К.И. Рябцева.
Вместе с тем имена полковников Л.Н. Трескина и В.Ф. Papa, которые действительно руководили сопротивлением, почти неизвестны. И тем более почти не известны имена рядовых участников обороны Москвы в октябре 1917 г., в отличие от «красных» участников событий, чьи имена до сих пор встречаются на карте города, например П. Андреева, Л. Люсиновой, П. Добрынина.
Доктор В.В.Руднев. Полковник Л.Н.Трескин
.
Подготовку вооруженного выступления в Москве взял на себя большевистский Военно-революционный комитет. В связи с этим имеет смысл вспомнить, когда и с какими целями был создан первый в России Военно-революционный комитет. В октябре 1917 г. германский флот захватил острова Эзель и Даго в Балтийском море. Еще раньше, в августе 1917 г., германские войска взяли Ригу. Тем самым создавалась прямая угроза Петрограду - тогдашней столице России. Пользуясь этими обстоятельствами, большевики сеяли слухи о том, что Петроград будет сдан немцам Временным правительством, ибо оно не в состоянии удержать столицу, а министры во главе с А.Ф.Керенским собираются бежать из Петрограда на восток. В этих условиях партия большевиков и их союзники создали в Петрограде Военно-революционный комитет для защиты Петрограда от наступления немецких войск. Ибо, как утверждали большевики, само Временное правительство с этой задачей справиться не может. Такая позиция партии большевиков выглядела по меньшей мере двусмысленной, т.к. большевики-ленинцы последовательно выступали за поражение своего Отечества в войне. Летом 1917 г. в российскую печать просочились сведения о том, что большевики во главе с В.И. Лениным имеют связи с германским генеральным штабом. В октябре 1917 г., после захвата немцами островов Эзель и Даго, ближайший соратник Ленина Г.Е.Апфельбаум (Зиновьев) опубликовал в одной из газет статью под заголовком «Привет германскому флоту!».
Вслед за Петроградом военно-революционные комитеты начали создаваться и в других городах, в частности в Москве. Насколько велика была угроза захвата Москвы в октябре 1917 г. немцами, можно понять, бросив взгляд на карту русско-германского фронта. Осенью 1917 г. на московском направлении германские войска стояли западнее Минска. В октябре 1941 г., когда германские войска стояли в 15-20 км от московских окраин, оставив далеко позади Минск и Смоленск, идея защиты Москвы от немцев путем создания ВРК была бы гораздо актуальней.
Вслед за Петроградом и Москвой, большевики и их союзники - левые эсеры, анархисты-коммунисты - создали военно-революционные комитеты в Поволжье, например в Казани, на Урале и в Сибири.
В Москве, в Петрограде, в других российских городах ВРК опирались на вооруженные формирования Красной гвардии, созданные политической близорукостью Временного правительства в дни т.н. Корниловского мятежа. В Москве ВРК поддерживали солдаты столичного гарнизона, служившие в запасных полках и различных тыловых структурах. Они меньше всего хотели отправиться на фронт, в действующую армию. Поэтому антивоенная агитация большевиков находила у них самый живой отклик. В руках у этих солдат находилась артиллерия и военная техника.
Московскому ВРК противостоял Комитет общественной безопасности, возглавлявшийся доктором В.В. Рудневым, который был председателем Московской городской думы, и полковником К.И. Рябцевым, командующим Московским военным округом (МВО).
Центром сопротивления ВРК стало в те дни Александровское военное училище на Арбате. Там формировались отряды добровольцев из офицеров и юнкеров, солдат-ударников, студентов, гимназистов и реалистов старших классов. Тогда же студенческий отряд впервые получил свое название - «Белая гвардия».
Самое активное участие в боях против вооруженных формирований ВРК приняли юнкера и офицеры Александровского и Алексеевского военных училищ, 2-й школы прапорщиков и кадеты старших классов кадетских корпусов, расположенных в Лефортово.
Юнкера на Арбате:
Согласно правилам субординации, руководить силами, верными Временному правительству, должен был полковник К.И. Рябцев. Однако по многочисленным свидетельствам защитников Москвы, командующий МВО с самого начала конфликта занял двусмысленную позицию. Он сковывал инициативу своих подчиненных, проявлял колебания и искал компромисса с ВРК. Хотя К.И. Рябцев не был трусом: в годы Первой мировой войны он воевал на фронте, был награжден. Мне приходилось встречать мнение некоторых историков, что он хотел избежать кровопролития в Москве, понимая, что это будет важнейшим шагом к развязыванию братоубийственной гражданской войны, да еще в условиях войны с врагом внешним. Если это так, то, очевидно, полковник Рябцев не понимал, что к развязыванию гражданской войны стремились именно большевики.
Общий ход военных действий в Москве с 27 октября по 1 ноября (ст. ст.) в общих чертах хорошо известен из советских изданий. Однако, как уже говорилось выше, есть целый ряд эпизодов, которые либо обходились молчанием, либо трактовались только с одной - «красной» стороны.
В советских изданиях говорилось о применении красными артиллерии в Москве. Однако не упоминалось о жертвах среди мирного населения, включая женщин и детей, а также о разрушениях в городе. Огонь по Московскому Кремлю артиллеристы ВРК вели тогда, когда подразделения юнкеров его уже покинули. Зато в кремлевских подвалах находились под замком революционные солдаты 56-го запасного полка.
Как правило, в советских изданиях рассказывалось о массовом расстреле революционных солдат 56-го запасного полка юнкерами и офицерами, ночью обманом проникшими в Кремль. Сцена расстрела безоружных, полуодетых солдат была красочно показана в советском кинофильме «Сердце России» об октябрьских боях в Москве. Кстати, роль полковника К.И. Рябцева в этом фильме сыграл прекрасный актер Е. Копелян.
Позднее на одном из зданий в Кремле установили мемориальную доску в память о солдатах - жертвах расстрела, якобы учиненного московскими белогвардейцами.
Однако уже в 1990-х гг. на страницах «Московского журнала» появились воспоминания известного русского историка В.С. Арсеньева, бывшего непосредственным участником этих событий. Летом 1917 г. B.C. Арсеньев поступил в Александровское военное училище и стал юнкером. По его словам, когда подразделения юнкеров во главе со своими офицерами заняли Кремль, солдат 56-го полка стали выводить из казарм во двор. Здесь юнкера их строили в шеренги и обыскивали. В это время с верхнего этажа или с чердака казармы было произведено несколько выстрелов по людям во дворе. Юнкера открыли ответный огонь из винтовок, а затем бросились в казарму. На чердаке они нашли стреляные гильзы и брошенное оружие. Людей там обнаружить не удалось. Во время этой внезапно вспыхнувшей перестрелки пострадали не только солдаты, но и кто-то из юнкеров. Среди солдат, по всей видимости, были и убитые, и раненые. Но массового расстрела, по свидетельству юнкера Арсеньева, не было. После того как стрельба прекратилась, юнкера загнали солдат в подвалы. Там они сидели под замком до тех пор, пока Кремль не заняли отряды ВРК. Что же касается виновников ночной перестрелки, то сейчас уже вряд ли удастся выяснить, кто и с какой целью спровоцировал стрельбу по казарме, во дворе которой строили безоружных солдат.
Юнкера в Московском Кремле:
Артиллерия в Московском Кремле:
В 1990-х гг. у русского читателя появилась возможность прочитать книгу епископа Нестора Камчатского «Как был расстрелян Московский Кремль». Епископ Нестор был участником Поместного собора Русской православной церкви, которая в те дни впервые со времен Петра избирала нового Патриарха Московского и всей России. Фотографии, помещенные в книге владыки Нестора, говорят сами за себя. Некоторые из них были воспроизведены на почтовых карточках, которые выпускались в годы Гражданской войны на Юге России, освобожденном от советской власти. Серия называлась «Москва во власти большевиков».
К этому следует добавить, что ответственность за приказ артиллеристам открыть огонь из шестидюймовых орудий по Кремлю взял на себя член ВРК большевик А.Я. Аросев. Об этом писала его дочь Н.А. Аросева в своей книге «След на земле», вышедшей в СССР в годы перестройки
Спустя двадцать лет после революции А.Я. Аросев был арестован своими же чекистами и расстрелян. Та же участь ждала большинство руководителей Московского ВРК, доживших до сталинского «большого террора». Были ошельмованы и расстреляны, помимо А.Я. Аросева, Г.И. Ломов-Оппоков, П.И. Мостовенко, Н.И. Муралов и, наконец, «любимец партии» Н.И.Бухарин. О Н.И. Муралове в годы Гражданской войны красноармейцы пели: «Нам не нужно генералов, у нас есть солдат Муралов!»
Действительно, большевик с многолетним стажем, проходивший в 1917 г. воинскую службу в качестве рядового в Московском военном округе, Муралов после победы большевиков был назначен ВРК командующим МВО, т.е. на генеральскую должность. В годы Гражданской войны Муралов служил в Красной армии на высоких должностях. Позднее подвергался преследованиям за оппозиционную деятельность. В августе 1936 г. Н.И. Муралов был приговорен к расстрелу на первом московском судебном процессе.
Трагически сложилась судьба и его предшественника на посту командующего МВО полковника К.И. Рябцева. Из Москвы он уехал в Харьков, где проживал до 1919 г. В этом году, во время наступления Добровольческой армии, Харьков был освобожден от советской власти. Белая контрразведка арестовала Рябцева, и началось следствие. Его обвиняли в событиях почти двухлетней давности. Он отдал приказ о прекращении сопротивления силам ВРК в Москве, не использовав до конца всех возможностей и не считаясь с мнением своих подчиненных. Уцелевшие защитники Москвы, служившие в это время в Добровольческой армии, свидетельствовать в его пользу отказались. Бывший полковник Рябцев был расстрелян.
Здесь имеет смысл вспомнить по крайней мере двух русских офицеров, чьи имена едва ли известны большинству москвоведов. Можно предположить, что если бы защитников Москвы возглавил полковник Л.Н. Трескин, то события приняли бы совсем иной оборот.
Полковник лейб-гвардии Волынского полка Л.Н.Трескин был кадровым офицером. В составе своего полка он участвовал в Первой мировой войне и был награжден несколькими орденами. 3 октября 1917 г., находясь в Москве, он явился в Александровское военное училище, которое сам закончил в 1908 г. Напомню, что именно там формировались отряды добровольцев, вступивших в противоборство с формированиями ВРК. Сначала полковник Трескин нес охрану здания Художественного электротеатра (так называли в 1910-е годы Московский Художественный театр) во главе подразделения юнкеров.
В последующие дни полковник Трескин держал оборону в Лефортово, в здании Алексеевского военного училища, где защитники Москвы были вынуждены сложить оружие. После захвата Москвы большевиками полковник Трескин с юнкерами-александровцами прибыл на Дон, где вступил в Добровольческую армию. Участвовал в 1-м Кубанском походе, служил в вооруженных силах Юга России. После окончания Гражданской войны, уйдя в изгнание, Л.Н. Трескин обосновался в Сербии. Там он участвовал в Русском общевоинском союзе - РОВС. Когда в 1941 г. в Белграде началось формирование Русского корпуса, полковник Трескин прибыл в сербскую столицу и вступил в его ряды. В 1941-1945 гг. он воевал в рядах Русского корпуса сначала против красных партизан И.Б. Тито, а потом против советских войск. После окончания Второй мировой войны он некоторое время жил в Западной Германии, а потом эмигрировал в США. Там лейб-гвардии полковник Трескин скончался в 1957 г
Иначе сложилась судьба другого русского офицера, сыгравшего заметную роль в обороне Москвы осенью 1917 г., - полковника В.Ф. Рара. Он был старше Л.Н. Трескина. Окончив военное училище, Рар участвовал еще в Русско-японской войне 1904-1905 гг., позднее был на фронтах Первой мировой. В октябре 1917 г. он организовал оборону казарм 1-го кадетского корпуса силами кадетов старших классов. Исход боев решила артиллерия, которой располагали отряды ВРК. Распустив кадетов, полковник Рар тем самым спас их от гибели. По свидетельству московского историка С.В. Волкова, часть защитников Москвы, сдавшихся под честное слово ВРК, была расстреляна на территории воинских казарм в Лефортово.
Что же касается полковника Papa, то осенью 1918 г. он уехал в Латвию, откуда сам был родом, где вступил в Балтийский ландесвер, в рядах которого участвовал в боях против красных. Позднее служил в отряде Либавских стрелков князя А.П. Ливена. Весной 1919 г., вскоре после освобождения Митавы от большевиков, полковник Рар заразился тифом и умер.
Полковник К.К. Дорофеев, будучи начальником штаба МВО, организовал сбор добровольцев в Александровском военном училище. Известно имя еще одного защитника Москвы из числа штаб-офицеров - подполковника Синькова.
(...)
Осенью 1917 г. на Братском кладбище были похоронены и защитники Москвы. Их отпевали в храме Большого Вознесения у Никитских ворот, в котором когда-то А.С. Пушкин обвенчался с Н.Н. Гончаровой, и в храме Христа Спасителя. Из центра Москвы траурная процессия направилась во Всехсвятское, где состоялись похороны. По свидетельствам современников, сама процессия, панихида на Братском кладбище и похороны потрясли москвичей. Именно этим защитникам Москвы был посвящен известный романс А. Вертинского: «Я не знаю, кому и зачем это нужно, кто послал их на смерть недрожащей рукой...».
Источник: http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?t=137&postdays=0&postorder=asc&start=15
Если после ХХ съезда КПСС были «возвращены из забвения» имена целого ряда руководителей Московского ВРК, репрессированных в годы сталинского «большого террора», - А.Я.Аросева, Г.И.Ломова-Оппокова, П.И. Мостовенко, а в годы горбачевской перестройки посмертно реабилитированы Н.И. Бухарин и Н.И. Муралов, то их противникам повезло гораздо меньше. В сознании москвоведов и историков сопротивление большевикам в Москве в октябре 1917 г. по большей части связывается с именами доктора В.В. Руднева и полковника К.И. Рябцева.
Вместе с тем имена полковников Л.Н. Трескина и В.Ф. Papa, которые действительно руководили сопротивлением, почти неизвестны. И тем более почти не известны имена рядовых участников обороны Москвы в октябре 1917 г., в отличие от «красных» участников событий, чьи имена до сих пор встречаются на карте города, например П. Андреева, Л. Люсиновой, П. Добрынина.
Доктор В.В.Руднев. Полковник Л.Н.Трескин
.
Подготовку вооруженного выступления в Москве взял на себя большевистский Военно-революционный комитет. В связи с этим имеет смысл вспомнить, когда и с какими целями был создан первый в России Военно-революционный комитет. В октябре 1917 г. германский флот захватил острова Эзель и Даго в Балтийском море. Еще раньше, в августе 1917 г., германские войска взяли Ригу. Тем самым создавалась прямая угроза Петрограду - тогдашней столице России. Пользуясь этими обстоятельствами, большевики сеяли слухи о том, что Петроград будет сдан немцам Временным правительством, ибо оно не в состоянии удержать столицу, а министры во главе с А.Ф.Керенским собираются бежать из Петрограда на восток. В этих условиях партия большевиков и их союзники создали в Петрограде Военно-революционный комитет для защиты Петрограда от наступления немецких войск. Ибо, как утверждали большевики, само Временное правительство с этой задачей справиться не может. Такая позиция партии большевиков выглядела по меньшей мере двусмысленной, т.к. большевики-ленинцы последовательно выступали за поражение своего Отечества в войне. Летом 1917 г. в российскую печать просочились сведения о том, что большевики во главе с В.И. Лениным имеют связи с германским генеральным штабом. В октябре 1917 г., после захвата немцами островов Эзель и Даго, ближайший соратник Ленина Г.Е.Апфельбаум (Зиновьев) опубликовал в одной из газет статью под заголовком «Привет германскому флоту!».
Вслед за Петроградом военно-революционные комитеты начали создаваться и в других городах, в частности в Москве. Насколько велика была угроза захвата Москвы в октябре 1917 г. немцами, можно понять, бросив взгляд на карту русско-германского фронта. Осенью 1917 г. на московском направлении германские войска стояли западнее Минска. В октябре 1941 г., когда германские войска стояли в 15-20 км от московских окраин, оставив далеко позади Минск и Смоленск, идея защиты Москвы от немцев путем создания ВРК была бы гораздо актуальней.
Вслед за Петроградом и Москвой, большевики и их союзники - левые эсеры, анархисты-коммунисты - создали военно-революционные комитеты в Поволжье, например в Казани, на Урале и в Сибири.
В Москве, в Петрограде, в других российских городах ВРК опирались на вооруженные формирования Красной гвардии, созданные политической близорукостью Временного правительства в дни т.н. Корниловского мятежа. В Москве ВРК поддерживали солдаты столичного гарнизона, служившие в запасных полках и различных тыловых структурах. Они меньше всего хотели отправиться на фронт, в действующую армию. Поэтому антивоенная агитация большевиков находила у них самый живой отклик. В руках у этих солдат находилась артиллерия и военная техника.
Московскому ВРК противостоял Комитет общественной безопасности, возглавлявшийся доктором В.В. Рудневым, который был председателем Московской городской думы, и полковником К.И. Рябцевым, командующим Московским военным округом (МВО).
Центром сопротивления ВРК стало в те дни Александровское военное училище на Арбате. Там формировались отряды добровольцев из офицеров и юнкеров, солдат-ударников, студентов, гимназистов и реалистов старших классов. Тогда же студенческий отряд впервые получил свое название - «Белая гвардия».
Самое активное участие в боях против вооруженных формирований ВРК приняли юнкера и офицеры Александровского и Алексеевского военных училищ, 2-й школы прапорщиков и кадеты старших классов кадетских корпусов, расположенных в Лефортово.
Юнкера на Арбате:
Согласно правилам субординации, руководить силами, верными Временному правительству, должен был полковник К.И. Рябцев. Однако по многочисленным свидетельствам защитников Москвы, командующий МВО с самого начала конфликта занял двусмысленную позицию. Он сковывал инициативу своих подчиненных, проявлял колебания и искал компромисса с ВРК. Хотя К.И. Рябцев не был трусом: в годы Первой мировой войны он воевал на фронте, был награжден. Мне приходилось встречать мнение некоторых историков, что он хотел избежать кровопролития в Москве, понимая, что это будет важнейшим шагом к развязыванию братоубийственной гражданской войны, да еще в условиях войны с врагом внешним. Если это так, то, очевидно, полковник Рябцев не понимал, что к развязыванию гражданской войны стремились именно большевики.
Общий ход военных действий в Москве с 27 октября по 1 ноября (ст. ст.) в общих чертах хорошо известен из советских изданий. Однако, как уже говорилось выше, есть целый ряд эпизодов, которые либо обходились молчанием, либо трактовались только с одной - «красной» стороны.
В советских изданиях говорилось о применении красными артиллерии в Москве. Однако не упоминалось о жертвах среди мирного населения, включая женщин и детей, а также о разрушениях в городе. Огонь по Московскому Кремлю артиллеристы ВРК вели тогда, когда подразделения юнкеров его уже покинули. Зато в кремлевских подвалах находились под замком революционные солдаты 56-го запасного полка.
Как правило, в советских изданиях рассказывалось о массовом расстреле революционных солдат 56-го запасного полка юнкерами и офицерами, ночью обманом проникшими в Кремль. Сцена расстрела безоружных, полуодетых солдат была красочно показана в советском кинофильме «Сердце России» об октябрьских боях в Москве. Кстати, роль полковника К.И. Рябцева в этом фильме сыграл прекрасный актер Е. Копелян.
Позднее на одном из зданий в Кремле установили мемориальную доску в память о солдатах - жертвах расстрела, якобы учиненного московскими белогвардейцами.
Однако уже в 1990-х гг. на страницах «Московского журнала» появились воспоминания известного русского историка В.С. Арсеньева, бывшего непосредственным участником этих событий. Летом 1917 г. B.C. Арсеньев поступил в Александровское военное училище и стал юнкером. По его словам, когда подразделения юнкеров во главе со своими офицерами заняли Кремль, солдат 56-го полка стали выводить из казарм во двор. Здесь юнкера их строили в шеренги и обыскивали. В это время с верхнего этажа или с чердака казармы было произведено несколько выстрелов по людям во дворе. Юнкера открыли ответный огонь из винтовок, а затем бросились в казарму. На чердаке они нашли стреляные гильзы и брошенное оружие. Людей там обнаружить не удалось. Во время этой внезапно вспыхнувшей перестрелки пострадали не только солдаты, но и кто-то из юнкеров. Среди солдат, по всей видимости, были и убитые, и раненые. Но массового расстрела, по свидетельству юнкера Арсеньева, не было. После того как стрельба прекратилась, юнкера загнали солдат в подвалы. Там они сидели под замком до тех пор, пока Кремль не заняли отряды ВРК. Что же касается виновников ночной перестрелки, то сейчас уже вряд ли удастся выяснить, кто и с какой целью спровоцировал стрельбу по казарме, во дворе которой строили безоружных солдат.
Юнкера в Московском Кремле:
Артиллерия в Московском Кремле:
В 1990-х гг. у русского читателя появилась возможность прочитать книгу епископа Нестора Камчатского «Как был расстрелян Московский Кремль». Епископ Нестор был участником Поместного собора Русской православной церкви, которая в те дни впервые со времен Петра избирала нового Патриарха Московского и всей России. Фотографии, помещенные в книге владыки Нестора, говорят сами за себя. Некоторые из них были воспроизведены на почтовых карточках, которые выпускались в годы Гражданской войны на Юге России, освобожденном от советской власти. Серия называлась «Москва во власти большевиков».
К этому следует добавить, что ответственность за приказ артиллеристам открыть огонь из шестидюймовых орудий по Кремлю взял на себя член ВРК большевик А.Я. Аросев. Об этом писала его дочь Н.А. Аросева в своей книге «След на земле», вышедшей в СССР в годы перестройки
Спустя двадцать лет после революции А.Я. Аросев был арестован своими же чекистами и расстрелян. Та же участь ждала большинство руководителей Московского ВРК, доживших до сталинского «большого террора». Были ошельмованы и расстреляны, помимо А.Я. Аросева, Г.И. Ломов-Оппоков, П.И. Мостовенко, Н.И. Муралов и, наконец, «любимец партии» Н.И.Бухарин. О Н.И. Муралове в годы Гражданской войны красноармейцы пели: «Нам не нужно генералов, у нас есть солдат Муралов!»
Действительно, большевик с многолетним стажем, проходивший в 1917 г. воинскую службу в качестве рядового в Московском военном округе, Муралов после победы большевиков был назначен ВРК командующим МВО, т.е. на генеральскую должность. В годы Гражданской войны Муралов служил в Красной армии на высоких должностях. Позднее подвергался преследованиям за оппозиционную деятельность. В августе 1936 г. Н.И. Муралов был приговорен к расстрелу на первом московском судебном процессе.
Трагически сложилась судьба и его предшественника на посту командующего МВО полковника К.И. Рябцева. Из Москвы он уехал в Харьков, где проживал до 1919 г. В этом году, во время наступления Добровольческой армии, Харьков был освобожден от советской власти. Белая контрразведка арестовала Рябцева, и началось следствие. Его обвиняли в событиях почти двухлетней давности. Он отдал приказ о прекращении сопротивления силам ВРК в Москве, не использовав до конца всех возможностей и не считаясь с мнением своих подчиненных. Уцелевшие защитники Москвы, служившие в это время в Добровольческой армии, свидетельствовать в его пользу отказались. Бывший полковник Рябцев был расстрелян.
Здесь имеет смысл вспомнить по крайней мере двух русских офицеров, чьи имена едва ли известны большинству москвоведов. Можно предположить, что если бы защитников Москвы возглавил полковник Л.Н. Трескин, то события приняли бы совсем иной оборот.
Полковник лейб-гвардии Волынского полка Л.Н.Трескин был кадровым офицером. В составе своего полка он участвовал в Первой мировой войне и был награжден несколькими орденами. 3 октября 1917 г., находясь в Москве, он явился в Александровское военное училище, которое сам закончил в 1908 г. Напомню, что именно там формировались отряды добровольцев, вступивших в противоборство с формированиями ВРК. Сначала полковник Трескин нес охрану здания Художественного электротеатра (так называли в 1910-е годы Московский Художественный театр) во главе подразделения юнкеров.
В последующие дни полковник Трескин держал оборону в Лефортово, в здании Алексеевского военного училища, где защитники Москвы были вынуждены сложить оружие. После захвата Москвы большевиками полковник Трескин с юнкерами-александровцами прибыл на Дон, где вступил в Добровольческую армию. Участвовал в 1-м Кубанском походе, служил в вооруженных силах Юга России. После окончания Гражданской войны, уйдя в изгнание, Л.Н. Трескин обосновался в Сербии. Там он участвовал в Русском общевоинском союзе - РОВС. Когда в 1941 г. в Белграде началось формирование Русского корпуса, полковник Трескин прибыл в сербскую столицу и вступил в его ряды. В 1941-1945 гг. он воевал в рядах Русского корпуса сначала против красных партизан И.Б. Тито, а потом против советских войск. После окончания Второй мировой войны он некоторое время жил в Западной Германии, а потом эмигрировал в США. Там лейб-гвардии полковник Трескин скончался в 1957 г
Иначе сложилась судьба другого русского офицера, сыгравшего заметную роль в обороне Москвы осенью 1917 г., - полковника В.Ф. Рара. Он был старше Л.Н. Трескина. Окончив военное училище, Рар участвовал еще в Русско-японской войне 1904-1905 гг., позднее был на фронтах Первой мировой. В октябре 1917 г. он организовал оборону казарм 1-го кадетского корпуса силами кадетов старших классов. Исход боев решила артиллерия, которой располагали отряды ВРК. Распустив кадетов, полковник Рар тем самым спас их от гибели. По свидетельству московского историка С.В. Волкова, часть защитников Москвы, сдавшихся под честное слово ВРК, была расстреляна на территории воинских казарм в Лефортово.
Что же касается полковника Papa, то осенью 1918 г. он уехал в Латвию, откуда сам был родом, где вступил в Балтийский ландесвер, в рядах которого участвовал в боях против красных. Позднее служил в отряде Либавских стрелков князя А.П. Ливена. Весной 1919 г., вскоре после освобождения Митавы от большевиков, полковник Рар заразился тифом и умер.
Полковник К.К. Дорофеев, будучи начальником штаба МВО, организовал сбор добровольцев в Александровском военном училище. Известно имя еще одного защитника Москвы из числа штаб-офицеров - подполковника Синькова.
(...)
Осенью 1917 г. на Братском кладбище были похоронены и защитники Москвы. Их отпевали в храме Большого Вознесения у Никитских ворот, в котором когда-то А.С. Пушкин обвенчался с Н.Н. Гончаровой, и в храме Христа Спасителя. Из центра Москвы траурная процессия направилась во Всехсвятское, где состоялись похороны. По свидетельствам современников, сама процессия, панихида на Братском кладбище и похороны потрясли москвичей. Именно этим защитникам Москвы был посвящен известный романс А. Вертинского: «Я не знаю, кому и зачем это нужно, кто послал их на смерть недрожащей рукой...».
Источник: http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?t=137&postdays=0&postorder=asc&start=15