Иван Эйхенбаум. Слово о Первом Походе. Часть 1.
Оригинал взят у elena_sem в Иван Эйхенбаум. Слово о Первом Походе. Часть 1.
Купить
(Под редакцией И.Б. Иванова и М.К. Кротовой)
Опубликовано в
Литературно-общественный журнал "Голос Эпохи", выпуск 1, 2015 г.
04.04.2015 Иван Эйхенбаум. Слово о Первом Походе. Часть 1.
Первый Кубанский поход - это коллективная Голгофа ХХ века, где распинали не только тела, но и души, где резали, пилили и рубили, взрывали гранатами не только тело человека, а уничтожали и Правду его, и Любовь его, и Родину его, и простое человеческое тепло. Участники этого похода добровольно и по убеждению вступились за добро, и пошли против зла, бросив свою жизнь без раздумий и сожалений на борьбу за освящённую религией и культурой человеческую Истину. Для того, чтобы она не пропала для человека. Это не романтическое восприятие, не плод воображения, созданный волей и сознанием при участии известных чувств, а исповедание большого нравственного подъёма, выше которого невозможно подняться простому смертному на его коротком жизненном пути. Это как бы углубление до отказа организованного индивидуализма, что, в сущности, и составляет основу нашей европейской культуры.
Купить
(Под редакцией И.Б. Иванова и М.К. Кротовой)
Опубликовано в
Литературно-общественный журнал "Голос Эпохи", выпуск 1, 2015 г.
04.04.2015 Иван Эйхенбаум. Слово о Первом Походе. Часть 1.
Первый Кубанский поход - это коллективная Голгофа ХХ века, где распинали не только тела, но и души, где резали, пилили и рубили, взрывали гранатами не только тело человека, а уничтожали и Правду его, и Любовь его, и Родину его, и простое человеческое тепло. Участники этого похода добровольно и по убеждению вступились за добро, и пошли против зла, бросив свою жизнь без раздумий и сожалений на борьбу за освящённую религией и культурой человеческую Истину. Для того, чтобы она не пропала для человека. Это не романтическое восприятие, не плод воображения, созданный волей и сознанием при участии известных чувств, а исповедание большого нравственного подъёма, выше которого невозможно подняться простому смертному на его коротком жизненном пути. Это как бы углубление до отказа организованного индивидуализма, что, в сущности, и составляет основу нашей европейской культуры.