Белые формирования в Польше
Т.М. СИМОНОВА
БЕЛЫЕ ФОРМИРОВАНИЯ В ПОЛЬШЕ ("ОТРЯД РУССКИХ БЕЖЕНЦЕВ") В 1919-1921 годах
В отечественной историографии исследователи задаются закономерным вопросом: почему не сложился, казалось бы, естественный союз польских национальных сил с русским белым движением (1)? Временную восточную границу Польши Верховный совет Антанты определил по этническому принципу (в основном по линии р. Буг) 8 декабря 1919 г. в специальной декларации совета (2). В декабре 1919 г. руководство стран Антанты отказалось от проведения "прямой интервенции в России" и прямой поддержки "антибольшевистских элементов". Неудачи белых армий убедили союзников, что "поддержка Польши - лучший способ сдерживать Германию" (3) при тесном взаимодействии формирующейся польской армии с русскими добровольческими отрядами. Руководство созданием "Русского отряда" в Польше взяла на себя французская военная миссия, приступив к работе в Варшаве под руководством генерала П. Анри (с 1 апреля 1919 г. его сменил генерал А. Ниссель, с 30 сентября 1920 г. до начала июня 1926 г. эту должность занимал генерал Ш. Дюпон (4)).
Светлейший князь А.П. Ливен (5) вспоминал, что в Прибалтике "благодаря содействию союзнических миссий в Варшаве и предупредительности германских пограничных властей дело это великолепно наладилось": в Митаву еженедельно прибывало до 2-х эшелонов добровольцев (6). В Польше число записавшихся в Ливенский отряд составило около 15 тыс. человек.
В мае 1919 г. правительство адмирала А.В. Колчака признало "независимость Польши, провозглашенную Временным правительством в 1917 г.", оставив вопрос о границах до созыва Учредительного собрания (7). Колчак одобрил план Н.Н. Юденича по созданию антибольшевистского Северо-Западного фронта; в Берлине вербовка /39/ добровольцев в лагерях русских военнопленных Первой мировой войны проходила при участии американской военной миссии (8).
В Польше Ю. Пилсудский приказал освобождать из лагерей пленных красноармейцев, добровольно сдавшихся в польский плен, если те вступали в отряд или отправлялись в "небольшевистскую Россию" (9). С 19 августа 1919 г. офицеры армии Юденича на основании распоряжения польского МВД начали открытую вербовку добровольцев в Краковском военном округе (10). Сотрудничество военного министерства Польши с белыми армиями расширилось после предложения начальника генштаба полковника С. Галлера создать военно-дипломатические миссии при армиях А.В. Колчака и А.И. Деникина накануне признания правительства Колчака правительствами стран Антанты. На территории России, контролируемой А.В. Колчаком и П.Н. Врангелем, шла организации польских воинских частей (11). Польские военные миссии были представлены при белых правительствах в Омске, Таганроге и Севастополе.
18 сентября в Варшаве зарегистрировали официальное представительство Колчака ("специальная миссия" во главе с Г.Н. Кутеповым) (12). В конце сентября командование Польши вступило в переговоры с командованием Северо-Западной армии о координации совместных действий против большевиков. 2 октября от Юденича в Варшаву прибыл генерал К.А. Крузенштерн с целью проинформировать о положении на русском Северо-Западном фронте и провести вербовку русских для "усиления армии Юденича и Ливена" (13).
Первым шагом на пути создания национальных вооруженных отрядов в Польше стал декрет Пилсудского в октябре 1919 г. о создании белорусских отрядов. Контакт с бывшим партизаном русской армии, полным Георгиевским кавалером, бывшим начальником отряда в составе армии Юденича полковником С.Н. Булак-Балаховичем установил военный атташе Польши в Финляндии полковник Пожерский (14). В сентябре 1919 г. Булак-Балахович был арестован командованием Северо-Западной армии, затем бежал и поступил на службу к эстонцам (15).
10 августа 1919 г. второй отдел штаба военного министерства Польши признал необходимым "привлечь на свою сторону" правительство С.В. Петлюры (16), так как Поль/40/ша была "заинтересована получить преобладающее влияние ни Украине". Несмотря на присутствие при Петлюре французской и румынской военных миссии, командование стремилось, чтобы "польское влияние на Петлюру было доминирующим". Начались мирные переговоры между Украинской Народной Республикой (УНР) и Польшей (17)
А.И.Деникин, поляк по матери, благосклонно относился к независимой Польской республике, оставляя вопрос о ее границах до созыва Учредительною собрания. Польский военный агент при его командовании в августе 1919 г. зафиксировал позицию генерала: при установлении границ "должны учитываться этнографические, исторические факторы и... двусторонняя выгода обоих соседних государств и все то, что будет гарантировать им постоянные дружеские отношения"(18). Пилсудский после секретных переговоров Ю. Мархлевского с польским капитаном Бёрнером (19) приостановил на три месяца военные действия во время наступления Деникина на Москву, что позволило советскому военному командованию перебросить с Западного фронта 43 тыс. человек боевого состава. В эти дни прозорливый генерал Деникин записал: "Непонятная для русского общества политика польского правительства может дать весьма серьезную опору германофильскому течению, которое ранее у нас не имело почвы"; "если бы когда-либо такое течение возобладало, - подчеркнул он, оно имело бы роковое значение для Польской республики" (21).
Пилсудский скептически относился к усилиям британцев по собиранию в своей зоне влияния антисоветского контингента: они неверно оценивали стратегическую роль Польши как "слишком самостоятельную и притом связанную с Францией, а частично симпатизирующую и Америке". Пилсудский не соглашался с ролью статиста в великой европейской игре союзных держав, настаивал на самостоятельной ром и республики в этом регионе (22).
Информационную поддержку идее сотрудничества белых армий с Польшей оказал Б. Савинков (23). Р.Б. Локкарт (24) вспоминал, что У. Черчилль "находился под благоприятным впечатлением" от Б. Савинкова; ему казалось, что именно он "обладает наибольшим политическим весом и... прекрасными организаторскими способностями, дававшими основания надеяться на успех контрреволюционного переворота" (25). Как член Русской заграничной делегации, Б. Савинков представлял интересы "Белой Рос/41/сии" на Парижской мирной конференции в 1919 г., регулировал вопросы обеспечения армии Колчака оружием, боеприпасами, продовольствием, обмундированием; в тесном контакте с лидерами русской эмиграции - Н.В. Чайковским, В.А. Маклаковым, С.Д. Сазоновым проводил встречи с Клемансо, Ллойд-Джорджем, Черчиллем, а также с эсерами, правыми социал-демократами, группой кадетов во главе с П.Н. Милюковым. Во французских газетах и журналах с конца 1919 г. Савинков развивал мысль о том, "что польский плацдарм, моральный и территориальный... является вполне подходящим для организации русского вооруженного патриотического движения... и установления вечного мира с братской по крови Польшей" (26). В начале 1920 г. он активизировал кампанию во французской печати под лозунгом: "польско-русское соглашение является вопросом первоклассного значения для политической стратегии Франции" (27).
В конце января 1920 г. Советское правительство заключило перемирие с Латвийской республикой и 2 февраля 1920 г. Тартуский мирный договор с Эстонией: они содержали взаимное обязательство "не допускать образования и пребывания на своих территориях каких бы то ни было организаций и групп, именующих себя или претендующих на роль правительства всей территории другой стороны". На территории Латвии и Эстонии была запрещена вербовка в ряды антисоветских вооруженных сил, а также в антисоветские организации и группы (28).
К середине марта 1920 г. французские планы в отношении Советской России изменились: итог вооруженной борьбы белых армий свидетельствовал о наличии "явно национального характера большевистской системы", а также ее "сплочения и усиления"; война с большевиками утратила признанный за нею "характер защиты Европы от большевизма и свелась исключительно к разрешению польско-большевистских споров" (29).
На территории Польши находилось в тот момент до 30 тыс. человек (включая беженцев из-под Одессы, отряд немцев-колонистов, отряд "Спасение Родины", некоторые части гарнизона Одессы, отряды пограничной и полицейской стражи), прибывших с корпусом генерала Н.Э. Бредова (30) в начале марта 1920 г. Свои действия генерал согласовывал с оперативным планом польского командования. Другим русским формированием (31) был отряд полковника Булак-Балаховича, который после заключения мирного договора между Эстонией и Советской Россией перевел свой отряд в Латвию. 9 февраля представитель главного командования польской армии при главном командовании армий Латвии и Эстонии А. Мышковский вошел с ним в контакт. Полковник прибыл в Брест-Литовск и поступил на обеспечение главного командования польской армии в составе 1000 солдат и 227 офицеров (32).
Основой формирования русских отрядов в Польше стали офицеры и солдаты бывших Северо-Западной (Юденича) и Северной армий (Е.К. Миллера). 2 марта 1920 г. Учредительное собрание Эстонии утвердило постановление о лесных принудительных работах (русские эмигранты назвали его "законом о белых рабах") для 15 000 мужчин в возрасте от 18 до 50 лет - "лиц без определенных занятий" независимо от /42/ подданства (33). Начался отток добровольцев через Латвию, вербовка была организована "в полном согласии с латвийскими военными властями" (34). На что были выделены значительные средства из польского бюджета и с согласия правительств Финляндии, Эстонии и Латвии в эти страны были отправлены польские агенты с целью агитации среди офицеров и солдат. Эти действия противоречили стремлению генерала Врангеля собрать на юге России офицеров и солдат со всех бывших белых фронтов для продолжения вооруженной борьбы с большевиками (35).
В конце марта 1920 г. по поручению маршала Ф. Фоша (36) генерал П. Анри разработал план наступления Пилсудского на Киев (37). Военные отряды из русских добровольцев на польской территории могли бы усилить антисоветский фронт. 15 апреля 1920 г. Южно-русское правительство в лице П.Б. Струве через представителя Польши при генерале Врангеле Ф. Скомпского выступило с инициативой послать своего дипломатического и военного представителя в Варшаву. Второй отдел штаба военного министерства признал возможным сотрудничество с Врангелем, поскольку он, как рассчитывали польские военные, смог бы убедить Англию, "рекомендующую прекратить борьбу с большевиками", что "еще можно вести... борьбу с Советской Россией"' (38).
14 апреля 1920 г. Пилсудский принял Б. Савинкова и генерала П.В. Глазенапа (39) и ознакомил их с намерением использовать формируемый Русский отряд "в глубоком тылу противника в возможно скором времени". На встрече был выработан штатный состав отряда (40). 7 мая 1920 г. поляки заняли Киев, польское военное командование разрешило прибытие в Польшу военнопленных Первой мировой войны украинской национальности из лагерей Германии и Венгрии и силами французской военной миссии приступило к вербовке добровольцев в Литве (41). Агент сообщал в отдел Запада НКИД, что миссия получила инструкции направлять всех желающих красноармейцев в армию Врангеля и Балаховича: "желающий ехать... получал визу и деньги на билет до Мемеля, там ставил литовскую выездную визу в Министерстве иностранных дел" (42).
В начале июня 1920 г. был создан во главе с Б. Савинковым руководящий и координирующий орган "русской акции"- Русский политический комитет (РПК) (43) /43/ 10 июня Пилсудский принял Б. Савинкова как "товарища и старого революционера" и высоко оценил создание РПК (44). Савинков провел переговоры с генералом А.Ф. Паленом, руководившим в то время организацией офицерской жизни в Латвии, и развернул бурную деятельность по собиранию в пределах Польши офицеров и солдат из Северной и Северо-Западной армий, добровольцев из Латвии и Эстонии, северо-западных губерний России. Польское командование выделило генералу Палену кредит в размере 9 млн. польских марок на привлечении военнослужащих в Польшу и их содержание. Член РПК А.Л. Дикгоф-Деренталь и Б.Р. Гершельман (русский общественный деятель в Польше) прибыли в Ригу, где вступили в переговоры с представителями Северо-Западной армии - А.Ф. Паленом, В.А. Трусовым, Л.А. Бобошко, Б.С. Пермикиным и договорились об отправке эшелонами добровольцев из Риги. Под видом русских в Польшу переправлялись латвийские солдаты и офицеры, лишившиеся средств к существованию в связи с демобилизацией латвийской армии (45).
12 июня Красная Армия в ходе контрнаступления выбила польские части из Киева, а 16 июня дипломатический представитель Врангеля в Варшаве Кутепов отправил Врангелю телеграмму Б. Савинкова о готовности польского правительства заключить "русско-польское соглашение" (46). Кроме того, от Врангеля ждали заявления, что он является не врагом, а другом Польши (47). 23 июня Пилсудский дал официальное согласие на формирование "отдельного Русского отряда" (48). Вслед за правительством Франции савинковский РПК признал правительство Врангеля, отметив программное расхождение в понимании путей решения национального вопроса (49). 30 июня второй отдел штаба военного министерства издал приказ о начале вербовки в "отряд русских беженцев" (50). 3 июля Б. Савинков, Д.В. Философов и генерал П.В. Глазенап заключили "соглашение" о создании на территории Польской республики "специального русского соединения", находящегося в "политическом подчинении" Б. Савинкова (51).
Июльское наступление ударной группировки Западного фронта Красной Армии дало новый толчок развитию отношений между Врангелем и Б. Савинковым: 5 июля в структуре военного министерства Польши для координации совместных усилий был создан специальный отдел во главе с капитаном Ю. Ульрихом, ранее руководившим организацией и обучением украинских отрядов в Ланьцуте и Брест-Литовске (52). 7 июля РПК заключил договор с генералом Глазенапом о переводе Русского отряда в военное подчинение Врангелю (53). В политическом отношении он подчинялся Б. Савинкову. Отряд Булак-Балаховича в оперативном отношении подчинялся польскому военному командованию и с 9 июня принимал участие в боевых действиях на Северном фронте /44/ в районе Каленковичей в составе группы полковника Рыбака, в сражении под Варшавой занимал часть фронта в районе Влодава Люблин (54).
8 июля 1920 г. Б. Савинков сообщил военному министру У. Чсрчи ипо и прпппли ной в Польше работе по созданию Русского отряда, который, по его предположению, "к середине августа появится на польском фронте" (55). 10 июля, в день прибытия в Польшу миссии союзников, командующий польской армии К. Соснковский, в свою очередь, в письме Б. Савинкову рассказал о большой проделанной работе военного министерства по формированию Русского отряда и просил его в случае необходимости обращаться к нему в любое удобное время. "Вопрос о концентрации казачьих отрядов", - сообщал он Савинкову, - польское военное руководство решило передать Б.Савинкову" (56). 11 июля интернированные части армии Бредова, оотказавшиеся возвращаться в Крым к Врангелю, получили возможность выбора дальнейших занятий на территории Польши и статус беженцев, что давало им возможность вступпенни в Русский отряд (57). 16 июля Б. Савинков сообщил генералу Врангелю о решении Пилсудского сформировать на территории Польши "отдельный Русский отряд всех родов оружия для самостоятельного действия" (58).
Такое развитие событий не устраивало командующего ВСЮР Врангеля; в письме Савинкову для передачи Черчиллю он отмечал, что обстановка требует "посылки всего, что можно в Крым" (59). Черчилль был согласен с русским генералом, так как усиление его армии позволило бы оттянуть с Западного фронта значительно большие силы Красной Армии. Савинков в ответном письме отстаивал свою точку зрения: эвакуировать в Крым отряд Бредова невозможно в связи с наступлением Красной Армии (60): "Если большевики будут в Варшаве, - писал он, - они неизбежно будут и в Берлине... большевики же в Германии есть начало конца всей Европы" (61).
21 июля военный министр Польши генерал Ю. Лесневский издал приказ о всемерной помощи по организации двух военных групп: "соединения генерала Балаховича" и "отряда русских беженцев" (62). Вторые отделы штабов военных округов контролировали "вербовку" и "транспортировку казачьих и русских добровольцев" на сборный пункт. Русским офицерам было положено не более 80% от довольствия польского подпоручика (63). Агитацией среди интернированных и военнопленных в лагерях руководил и. о. начальника второго отдела штаба военного министерства Б. Медзинский.
С целью вербовки добровольцев в "отряд русских беженцев" член РПК Н.Г. Буланов посетил Париж, Дикгоф-Деренталь - Эстонию, Латвию, Финляндию (64). От французской военной миссии в Риге на агитацию, вербовку и транспортировку добро/45/вольцев Дикгоф-Деренталь получил более 20 тыс. американских долл. (65) 28 июля РПК заключил соглашение с представителями русских формирований "по границе Латвийском республики и территории Псковской и Витебской губерний" (66), что усилило приток добровольцев из этого региона. Всего на дело организации вербовочной работы в Прибалтике и Финляндии было истрачено более 72 тыс. финских марок, более 5 тыс. американских долл., более 4 тыс. германских марок, 8600 французских франков (67).
К 29 июля 1920 г. в Эстонии были сформированы 23 эшелона добровольцев (более 7 тыс. человек). Около 1000 человек ждали отправки в Польшу (68), их вывозил генерал-майор Л.Д. Бобошко (69). Мы предполагаем, что к сентябрю 1920 г. из Эстонии в Польшу выехало в общей сложности 9-10 тыс. бывших военнослужащих Северо-Западной армии (70). 9 августа 1920 г. Б. Савинков сообщал "старому товарищу и другу" А. Бирку (71), что в его подчинении находились: 1) "отряд генерала графа Палена" в Латвии; 2) "на польской территории отряд генерала Глазенапа" и 3) "действующий на польском фронте отряд генерала Булак-Булаховича" и просил Бирка и "близких к нему офицеров" "помочь в создании... армии" (72).
В начале августа 1920 г. положение на советско-польском фронте изменилось настолько, что премьер-министры Англии и Франции на совещании в Хейте (близ Фолькстауна) решили передать дело спасения Польши "в руки военных советников" и направить Русский отряд на фронт (73). 16 августа началось контрнаступление польской армии, и в связи с этим было решено отправить часть Русского отряда (1500 штыков) на Северный фронт. Но Савинков настоял на продлении срока формирования отряда еще на две недели. Против отправки полураздетых и плохо вооруженных частей на фронт решительно высказался и генерал Глазенап. Попытки Д. Философова решить эту проблему результатов не дали (74).
10 августа после заявления Г. Мильерана о намерении Франции официально признать правительство Врангеля, русские генералы в Польше решили войти в его подчинение, что вызвало резкое противодействие Б. Савинкова, претендовавшего на единоличное командование Русским отрядом (75).
28 августа Врангель заменил генерала Глазенапа на должности командующего генерал-лейтенантом Л.А. Бобошко. В тот же день Пилсудский ввиду "оперативной" и "политической необходимости" принял решение о подчинении Русского отряда в военном отношении польской Главной квартире и приказал войскам генерала Бобошко отправиться на фронт. Однако Бобошко, как и ранее Глазенап, отказался подчиниться /46/ приказу, так как, по его словам, "люди еще экипируются (есть не одетые, много босых) и вооружены далеко не полностью" (76).
7 сентября 1920 г. связи с завершением реорганизации Русского отряда военный министр генерал К. Соснковский издал приказ "по возможности быстро" оснастить Русский отряд и отправить его на фронт "без промедлений" (77).
К середине сентября численный состав Русского отряда расширился за счет прибывших из Эстонии и Латвии добровольцев (78). 24 сентября Савинков принял решение свести отряд генерала Бобошко до уровня дивизии и оставить в ее составе "лишь I конный полк, как дивизионную кавалерию", а остальные конные группы свести и конный полк под командованием генерала В.А. Трусова, о чем он сообщил К. Соснковскому и представителю Врангеля в Польше П.С. Махрову (79). После этого решения (80) 26 сентября Врангель уволил с должности Бобошко и назначил командующим генерал-майора Б.С. Пермикина. 28 сентября отряд под его командованием был переименован в 3-ю Русскую армию (3 РА).
В отличие от 3 РА, отряд Булак-Балаховича - Народная Добровольческая армии (НДА) - военным министерством Польши был признан "серьезной военной силой, очень ценной в боевом отношении". Его снабжали в размерах, не сопоставимых с размерами снабжения Русского отряда, на его вооружении был даже один аэроплан. Дополнительной вербовкой добровольцев в отряд Булак-Балаховича занимался штаб военного министерства Польши (81). 24 сентября он был переподчинен 4-й польской армии и в группе генерала Ф. Краевского принимал участие в боях за Пинск (82). О численности НДА к осени 1920 г. в различных источниках имеется разнородная информация (83). В условиях польского контрнаступления военное министерство приняло решение перевести русские отряды в Брест и организовать этапный и сборный пункт в Скальмержицах (84).
Особую надежду в период "русской акции" польские военные возлагали на фор мирование казачьих отрядов, начиная с конца мая 1920 г., когда казаки-красноармейцы стали переходить на сторону польской армии. 3. Карпус отметил 9 случаев перехода казачьих отрядов на сторону поляков в полном или неполном составе (85). Г.Ф. Матвеев полагает, что случаев перехода на сторону поляков было вдвое меньше (86). В фонде второго отдела штаба военного министерства Польши нами выявлено, ч то к 22 сентября 1920 г. имело место шесть случаев перехода казачьих частей Красной Армии на сторо/47/ну поляков (87). Факт перехода Уральского казачьего полка подтверждается документом, обнаруженном в Архиве Дома русского зарубежья им. А. Солженицына: 17 сентября этот полк приказом генерала Бобошко был включен в состав Русского отряда (88). Кроме групповых имели место и единичные переходы на сторону поляков.
Контингент казаков вошел в состав казачьей кавалерийской бригады под командованием есаула М.И. Яковлева (89) и казачьей бригады в составе трех полков под командованием есаула А.И. Сальникова (бывшего командира Первой Конной армии). Бригада Сальникова была создана летом 1920 г. из перешедших к полякам казаков, плененных в Новороссийске (в составе Донского полка войскового старшины Д.А. Попова и батареи есаула И.И. Говорухина).
Все исходящие из польского военного министерства и РПК документы по вопросам формирования русских отрядов поступали во французскую военную миссию. 25 сентября 1920 г. там располагали следующей информацией о русских отрядах на фронте и "находившихся в стадии формирования" (90). На фронте - "армия Булак-Балаховича" численностью 7,5 тыс. человек (с приданными ей 2000 сабель из 3-й польской армии). В составе 7-й польской территориальной дивизии на фронте - кавалерийские бригады (есаулов Сальникова и Яковлева). Бригаду донских казаков Сальникова (600 человек) предполагалось ввести в состав армии Булак-Балаховича. В сентябре при бригаде была сформирована батарея есаула И.Г. Конькова. Бригада есаула Яковлева (входила в состав корпуса генерала Бредова) состояла из терских и кубанских казаков (1200 человек).
В районе Калиша продолжалось формирование корпуса (15 тыс.) под командованием предположительно генерала Бобошко и 3-х конно-артиллерийских полков под командованием генерал-майора В.А. Трусова. Рядовой состав формируемой армии предполагалось набирать из военнопленных красноармейцев, на тот момент их число составляло 9 тыс. Боевое состояние 3 РА французская миссия оценила так: "подготовлена к отправке на фронт. Регион - Брест-Литовск. Пехота в состоянии готовности. В кавалерии лошади плохие. В артиллерии нет пушек". Численность 3-х конно-артиллерийских полков генерала В.А. Трусова (донские, уральские и оренбургские казаки) предполагалось довести до 15 тыс. человек. На тот момент в 3 РА "воевало или было готово воевать" 8 тыс. казаков. Численность корпуса генерала Бобошко к ноябрю 1920 г. планировали увеличить до 30 тыс. человек (91), но осуществить этот план не удалось.
Приказом от 28 сентября военное министерство Польши присвоило армии Булак-Балаховича наименование "отдельной союзной армии" на равных правах с польской /48/ армией (92), она и казачьи части снабжались и вооружались по нормам польской армии (93). По-иному решался вопрос со снабжением 3 РА: из польского бюджета деньги ей не выделялись, а обещанное при вербовке жалованье офицерам не выплачивалось: офицеры и солдаты голодали и, чтобы прокормиться, вынуждены были продавать личные вещи (94). 15 сентября генерал Бобошко докладывал в РПК: численность отряда "достигает 4230 человек, т.е. 50% нормального состава, предусмотренного штатами". Обмундировано - 25% личного состава; 50% офицеров и солдат не имеют обуви и верхней одежды. Пехотных винтовок получено 30% от общей потребности, "кавалерийские винтовки, карабины и шашки не получены, офицеры совершенно не вооружены"; не хватало всех видов обещанного вооружения и лошадей95. "Вооружением" служили по 47 винтовок "русского образца" на каждый полк, "частью непригодных", и 4 испорченных пулемета (96).
Для польского военного командования Русский отряд не являлся перспективным, поскольку внешнеполитическая программа их командного состава не соответствовала внешнеполитической концепции польской "военной партии" во главе с Пилсудским. Кроме того, снабжение Русского отряда проходило не через военное министерство, как это имело место с казачьими отрядами и НДА, а через РПК (97), который скрывал часть денежных сумм, получаемых от польского военного ведомства. До 12 октября 1920 г. (перемирие на советско-польском фронте) 3 РА не успела принять участия в боевых действиях, хотя и участвовала в "Украинском походе" осенью 1920 г.
3 РА (в отличие от НДА и казачьих отрядов) лишь формально находилась в подчинении польского генштаба, в действительности выполняла указания из Крыма. В конце 1920 г. поручик Михальский, глава польской военной миссии при Врангеле, докладывал, что "Врангель не хотел понять, что Польша является суверенным государством", что "русские в глубине души нас ненавидели и не могли свыкнуться с мыслью, что мы можем стать решающим фактором на Востоке Европы" (98).
БЕЛЫЕ ФОРМИРОВАНИЯ В ПОЛЬШЕ ("ОТРЯД РУССКИХ БЕЖЕНЦЕВ") В 1919-1921 годах
В отечественной историографии исследователи задаются закономерным вопросом: почему не сложился, казалось бы, естественный союз польских национальных сил с русским белым движением (1)? Временную восточную границу Польши Верховный совет Антанты определил по этническому принципу (в основном по линии р. Буг) 8 декабря 1919 г. в специальной декларации совета (2). В декабре 1919 г. руководство стран Антанты отказалось от проведения "прямой интервенции в России" и прямой поддержки "антибольшевистских элементов". Неудачи белых армий убедили союзников, что "поддержка Польши - лучший способ сдерживать Германию" (3) при тесном взаимодействии формирующейся польской армии с русскими добровольческими отрядами. Руководство созданием "Русского отряда" в Польше взяла на себя французская военная миссия, приступив к работе в Варшаве под руководством генерала П. Анри (с 1 апреля 1919 г. его сменил генерал А. Ниссель, с 30 сентября 1920 г. до начала июня 1926 г. эту должность занимал генерал Ш. Дюпон (4)).
Светлейший князь А.П. Ливен (5) вспоминал, что в Прибалтике "благодаря содействию союзнических миссий в Варшаве и предупредительности германских пограничных властей дело это великолепно наладилось": в Митаву еженедельно прибывало до 2-х эшелонов добровольцев (6). В Польше число записавшихся в Ливенский отряд составило около 15 тыс. человек.
В мае 1919 г. правительство адмирала А.В. Колчака признало "независимость Польши, провозглашенную Временным правительством в 1917 г.", оставив вопрос о границах до созыва Учредительного собрания (7). Колчак одобрил план Н.Н. Юденича по созданию антибольшевистского Северо-Западного фронта; в Берлине вербовка /39/ добровольцев в лагерях русских военнопленных Первой мировой войны проходила при участии американской военной миссии (8).
В Польше Ю. Пилсудский приказал освобождать из лагерей пленных красноармейцев, добровольно сдавшихся в польский плен, если те вступали в отряд или отправлялись в "небольшевистскую Россию" (9). С 19 августа 1919 г. офицеры армии Юденича на основании распоряжения польского МВД начали открытую вербовку добровольцев в Краковском военном округе (10). Сотрудничество военного министерства Польши с белыми армиями расширилось после предложения начальника генштаба полковника С. Галлера создать военно-дипломатические миссии при армиях А.В. Колчака и А.И. Деникина накануне признания правительства Колчака правительствами стран Антанты. На территории России, контролируемой А.В. Колчаком и П.Н. Врангелем, шла организации польских воинских частей (11). Польские военные миссии были представлены при белых правительствах в Омске, Таганроге и Севастополе.
18 сентября в Варшаве зарегистрировали официальное представительство Колчака ("специальная миссия" во главе с Г.Н. Кутеповым) (12). В конце сентября командование Польши вступило в переговоры с командованием Северо-Западной армии о координации совместных действий против большевиков. 2 октября от Юденича в Варшаву прибыл генерал К.А. Крузенштерн с целью проинформировать о положении на русском Северо-Западном фронте и провести вербовку русских для "усиления армии Юденича и Ливена" (13).
Первым шагом на пути создания национальных вооруженных отрядов в Польше стал декрет Пилсудского в октябре 1919 г. о создании белорусских отрядов. Контакт с бывшим партизаном русской армии, полным Георгиевским кавалером, бывшим начальником отряда в составе армии Юденича полковником С.Н. Булак-Балаховичем установил военный атташе Польши в Финляндии полковник Пожерский (14). В сентябре 1919 г. Булак-Балахович был арестован командованием Северо-Западной армии, затем бежал и поступил на службу к эстонцам (15).
10 августа 1919 г. второй отдел штаба военного министерства Польши признал необходимым "привлечь на свою сторону" правительство С.В. Петлюры (16), так как Поль/40/ша была "заинтересована получить преобладающее влияние ни Украине". Несмотря на присутствие при Петлюре французской и румынской военных миссии, командование стремилось, чтобы "польское влияние на Петлюру было доминирующим". Начались мирные переговоры между Украинской Народной Республикой (УНР) и Польшей (17)
А.И.Деникин, поляк по матери, благосклонно относился к независимой Польской республике, оставляя вопрос о ее границах до созыва Учредительною собрания. Польский военный агент при его командовании в августе 1919 г. зафиксировал позицию генерала: при установлении границ "должны учитываться этнографические, исторические факторы и... двусторонняя выгода обоих соседних государств и все то, что будет гарантировать им постоянные дружеские отношения"(18). Пилсудский после секретных переговоров Ю. Мархлевского с польским капитаном Бёрнером (19) приостановил на три месяца военные действия во время наступления Деникина на Москву, что позволило советскому военному командованию перебросить с Западного фронта 43 тыс. человек боевого состава. В эти дни прозорливый генерал Деникин записал: "Непонятная для русского общества политика польского правительства может дать весьма серьезную опору германофильскому течению, которое ранее у нас не имело почвы"; "если бы когда-либо такое течение возобладало, - подчеркнул он, оно имело бы роковое значение для Польской республики" (21).
Пилсудский скептически относился к усилиям британцев по собиранию в своей зоне влияния антисоветского контингента: они неверно оценивали стратегическую роль Польши как "слишком самостоятельную и притом связанную с Францией, а частично симпатизирующую и Америке". Пилсудский не соглашался с ролью статиста в великой европейской игре союзных держав, настаивал на самостоятельной ром и республики в этом регионе (22).
Информационную поддержку идее сотрудничества белых армий с Польшей оказал Б. Савинков (23). Р.Б. Локкарт (24) вспоминал, что У. Черчилль "находился под благоприятным впечатлением" от Б. Савинкова; ему казалось, что именно он "обладает наибольшим политическим весом и... прекрасными организаторскими способностями, дававшими основания надеяться на успех контрреволюционного переворота" (25). Как член Русской заграничной делегации, Б. Савинков представлял интересы "Белой Рос/41/сии" на Парижской мирной конференции в 1919 г., регулировал вопросы обеспечения армии Колчака оружием, боеприпасами, продовольствием, обмундированием; в тесном контакте с лидерами русской эмиграции - Н.В. Чайковским, В.А. Маклаковым, С.Д. Сазоновым проводил встречи с Клемансо, Ллойд-Джорджем, Черчиллем, а также с эсерами, правыми социал-демократами, группой кадетов во главе с П.Н. Милюковым. Во французских газетах и журналах с конца 1919 г. Савинков развивал мысль о том, "что польский плацдарм, моральный и территориальный... является вполне подходящим для организации русского вооруженного патриотического движения... и установления вечного мира с братской по крови Польшей" (26). В начале 1920 г. он активизировал кампанию во французской печати под лозунгом: "польско-русское соглашение является вопросом первоклассного значения для политической стратегии Франции" (27).
В конце января 1920 г. Советское правительство заключило перемирие с Латвийской республикой и 2 февраля 1920 г. Тартуский мирный договор с Эстонией: они содержали взаимное обязательство "не допускать образования и пребывания на своих территориях каких бы то ни было организаций и групп, именующих себя или претендующих на роль правительства всей территории другой стороны". На территории Латвии и Эстонии была запрещена вербовка в ряды антисоветских вооруженных сил, а также в антисоветские организации и группы (28).
К середине марта 1920 г. французские планы в отношении Советской России изменились: итог вооруженной борьбы белых армий свидетельствовал о наличии "явно национального характера большевистской системы", а также ее "сплочения и усиления"; война с большевиками утратила признанный за нею "характер защиты Европы от большевизма и свелась исключительно к разрешению польско-большевистских споров" (29).
На территории Польши находилось в тот момент до 30 тыс. человек (включая беженцев из-под Одессы, отряд немцев-колонистов, отряд "Спасение Родины", некоторые части гарнизона Одессы, отряды пограничной и полицейской стражи), прибывших с корпусом генерала Н.Э. Бредова (30) в начале марта 1920 г. Свои действия генерал согласовывал с оперативным планом польского командования. Другим русским формированием (31) был отряд полковника Булак-Балаховича, который после заключения мирного договора между Эстонией и Советской Россией перевел свой отряд в Латвию. 9 февраля представитель главного командования польской армии при главном командовании армий Латвии и Эстонии А. Мышковский вошел с ним в контакт. Полковник прибыл в Брест-Литовск и поступил на обеспечение главного командования польской армии в составе 1000 солдат и 227 офицеров (32).
Основой формирования русских отрядов в Польше стали офицеры и солдаты бывших Северо-Западной (Юденича) и Северной армий (Е.К. Миллера). 2 марта 1920 г. Учредительное собрание Эстонии утвердило постановление о лесных принудительных работах (русские эмигранты назвали его "законом о белых рабах") для 15 000 мужчин в возрасте от 18 до 50 лет - "лиц без определенных занятий" независимо от /42/ подданства (33). Начался отток добровольцев через Латвию, вербовка была организована "в полном согласии с латвийскими военными властями" (34). На что были выделены значительные средства из польского бюджета и с согласия правительств Финляндии, Эстонии и Латвии в эти страны были отправлены польские агенты с целью агитации среди офицеров и солдат. Эти действия противоречили стремлению генерала Врангеля собрать на юге России офицеров и солдат со всех бывших белых фронтов для продолжения вооруженной борьбы с большевиками (35).
В конце марта 1920 г. по поручению маршала Ф. Фоша (36) генерал П. Анри разработал план наступления Пилсудского на Киев (37). Военные отряды из русских добровольцев на польской территории могли бы усилить антисоветский фронт. 15 апреля 1920 г. Южно-русское правительство в лице П.Б. Струве через представителя Польши при генерале Врангеле Ф. Скомпского выступило с инициативой послать своего дипломатического и военного представителя в Варшаву. Второй отдел штаба военного министерства признал возможным сотрудничество с Врангелем, поскольку он, как рассчитывали польские военные, смог бы убедить Англию, "рекомендующую прекратить борьбу с большевиками", что "еще можно вести... борьбу с Советской Россией"' (38).
14 апреля 1920 г. Пилсудский принял Б. Савинкова и генерала П.В. Глазенапа (39) и ознакомил их с намерением использовать формируемый Русский отряд "в глубоком тылу противника в возможно скором времени". На встрече был выработан штатный состав отряда (40). 7 мая 1920 г. поляки заняли Киев, польское военное командование разрешило прибытие в Польшу военнопленных Первой мировой войны украинской национальности из лагерей Германии и Венгрии и силами французской военной миссии приступило к вербовке добровольцев в Литве (41). Агент сообщал в отдел Запада НКИД, что миссия получила инструкции направлять всех желающих красноармейцев в армию Врангеля и Балаховича: "желающий ехать... получал визу и деньги на билет до Мемеля, там ставил литовскую выездную визу в Министерстве иностранных дел" (42).
В начале июня 1920 г. был создан во главе с Б. Савинковым руководящий и координирующий орган "русской акции"- Русский политический комитет (РПК) (43) /43/ 10 июня Пилсудский принял Б. Савинкова как "товарища и старого революционера" и высоко оценил создание РПК (44). Савинков провел переговоры с генералом А.Ф. Паленом, руководившим в то время организацией офицерской жизни в Латвии, и развернул бурную деятельность по собиранию в пределах Польши офицеров и солдат из Северной и Северо-Западной армий, добровольцев из Латвии и Эстонии, северо-западных губерний России. Польское командование выделило генералу Палену кредит в размере 9 млн. польских марок на привлечении военнослужащих в Польшу и их содержание. Член РПК А.Л. Дикгоф-Деренталь и Б.Р. Гершельман (русский общественный деятель в Польше) прибыли в Ригу, где вступили в переговоры с представителями Северо-Западной армии - А.Ф. Паленом, В.А. Трусовым, Л.А. Бобошко, Б.С. Пермикиным и договорились об отправке эшелонами добровольцев из Риги. Под видом русских в Польшу переправлялись латвийские солдаты и офицеры, лишившиеся средств к существованию в связи с демобилизацией латвийской армии (45).
12 июня Красная Армия в ходе контрнаступления выбила польские части из Киева, а 16 июня дипломатический представитель Врангеля в Варшаве Кутепов отправил Врангелю телеграмму Б. Савинкова о готовности польского правительства заключить "русско-польское соглашение" (46). Кроме того, от Врангеля ждали заявления, что он является не врагом, а другом Польши (47). 23 июня Пилсудский дал официальное согласие на формирование "отдельного Русского отряда" (48). Вслед за правительством Франции савинковский РПК признал правительство Врангеля, отметив программное расхождение в понимании путей решения национального вопроса (49). 30 июня второй отдел штаба военного министерства издал приказ о начале вербовки в "отряд русских беженцев" (50). 3 июля Б. Савинков, Д.В. Философов и генерал П.В. Глазенап заключили "соглашение" о создании на территории Польской республики "специального русского соединения", находящегося в "политическом подчинении" Б. Савинкова (51).
Июльское наступление ударной группировки Западного фронта Красной Армии дало новый толчок развитию отношений между Врангелем и Б. Савинковым: 5 июля в структуре военного министерства Польши для координации совместных усилий был создан специальный отдел во главе с капитаном Ю. Ульрихом, ранее руководившим организацией и обучением украинских отрядов в Ланьцуте и Брест-Литовске (52). 7 июля РПК заключил договор с генералом Глазенапом о переводе Русского отряда в военное подчинение Врангелю (53). В политическом отношении он подчинялся Б. Савинкову. Отряд Булак-Балаховича в оперативном отношении подчинялся польскому военному командованию и с 9 июня принимал участие в боевых действиях на Северном фронте /44/ в районе Каленковичей в составе группы полковника Рыбака, в сражении под Варшавой занимал часть фронта в районе Влодава Люблин (54).
8 июля 1920 г. Б. Савинков сообщил военному министру У. Чсрчи ипо и прпппли ной в Польше работе по созданию Русского отряда, который, по его предположению, "к середине августа появится на польском фронте" (55). 10 июля, в день прибытия в Польшу миссии союзников, командующий польской армии К. Соснковский, в свою очередь, в письме Б. Савинкову рассказал о большой проделанной работе военного министерства по формированию Русского отряда и просил его в случае необходимости обращаться к нему в любое удобное время. "Вопрос о концентрации казачьих отрядов", - сообщал он Савинкову, - польское военное руководство решило передать Б.Савинкову" (56). 11 июля интернированные части армии Бредова, оотказавшиеся возвращаться в Крым к Врангелю, получили возможность выбора дальнейших занятий на территории Польши и статус беженцев, что давало им возможность вступпенни в Русский отряд (57). 16 июля Б. Савинков сообщил генералу Врангелю о решении Пилсудского сформировать на территории Польши "отдельный Русский отряд всех родов оружия для самостоятельного действия" (58).
Такое развитие событий не устраивало командующего ВСЮР Врангеля; в письме Савинкову для передачи Черчиллю он отмечал, что обстановка требует "посылки всего, что можно в Крым" (59). Черчилль был согласен с русским генералом, так как усиление его армии позволило бы оттянуть с Западного фронта значительно большие силы Красной Армии. Савинков в ответном письме отстаивал свою точку зрения: эвакуировать в Крым отряд Бредова невозможно в связи с наступлением Красной Армии (60): "Если большевики будут в Варшаве, - писал он, - они неизбежно будут и в Берлине... большевики же в Германии есть начало конца всей Европы" (61).
21 июля военный министр Польши генерал Ю. Лесневский издал приказ о всемерной помощи по организации двух военных групп: "соединения генерала Балаховича" и "отряда русских беженцев" (62). Вторые отделы штабов военных округов контролировали "вербовку" и "транспортировку казачьих и русских добровольцев" на сборный пункт. Русским офицерам было положено не более 80% от довольствия польского подпоручика (63). Агитацией среди интернированных и военнопленных в лагерях руководил и. о. начальника второго отдела штаба военного министерства Б. Медзинский.
С целью вербовки добровольцев в "отряд русских беженцев" член РПК Н.Г. Буланов посетил Париж, Дикгоф-Деренталь - Эстонию, Латвию, Финляндию (64). От французской военной миссии в Риге на агитацию, вербовку и транспортировку добро/45/вольцев Дикгоф-Деренталь получил более 20 тыс. американских долл. (65) 28 июля РПК заключил соглашение с представителями русских формирований "по границе Латвийском республики и территории Псковской и Витебской губерний" (66), что усилило приток добровольцев из этого региона. Всего на дело организации вербовочной работы в Прибалтике и Финляндии было истрачено более 72 тыс. финских марок, более 5 тыс. американских долл., более 4 тыс. германских марок, 8600 французских франков (67).
К 29 июля 1920 г. в Эстонии были сформированы 23 эшелона добровольцев (более 7 тыс. человек). Около 1000 человек ждали отправки в Польшу (68), их вывозил генерал-майор Л.Д. Бобошко (69). Мы предполагаем, что к сентябрю 1920 г. из Эстонии в Польшу выехало в общей сложности 9-10 тыс. бывших военнослужащих Северо-Западной армии (70). 9 августа 1920 г. Б. Савинков сообщал "старому товарищу и другу" А. Бирку (71), что в его подчинении находились: 1) "отряд генерала графа Палена" в Латвии; 2) "на польской территории отряд генерала Глазенапа" и 3) "действующий на польском фронте отряд генерала Булак-Булаховича" и просил Бирка и "близких к нему офицеров" "помочь в создании... армии" (72).
В начале августа 1920 г. положение на советско-польском фронте изменилось настолько, что премьер-министры Англии и Франции на совещании в Хейте (близ Фолькстауна) решили передать дело спасения Польши "в руки военных советников" и направить Русский отряд на фронт (73). 16 августа началось контрнаступление польской армии, и в связи с этим было решено отправить часть Русского отряда (1500 штыков) на Северный фронт. Но Савинков настоял на продлении срока формирования отряда еще на две недели. Против отправки полураздетых и плохо вооруженных частей на фронт решительно высказался и генерал Глазенап. Попытки Д. Философова решить эту проблему результатов не дали (74).
10 августа после заявления Г. Мильерана о намерении Франции официально признать правительство Врангеля, русские генералы в Польше решили войти в его подчинение, что вызвало резкое противодействие Б. Савинкова, претендовавшего на единоличное командование Русским отрядом (75).
28 августа Врангель заменил генерала Глазенапа на должности командующего генерал-лейтенантом Л.А. Бобошко. В тот же день Пилсудский ввиду "оперативной" и "политической необходимости" принял решение о подчинении Русского отряда в военном отношении польской Главной квартире и приказал войскам генерала Бобошко отправиться на фронт. Однако Бобошко, как и ранее Глазенап, отказался подчиниться /46/ приказу, так как, по его словам, "люди еще экипируются (есть не одетые, много босых) и вооружены далеко не полностью" (76).
7 сентября 1920 г. связи с завершением реорганизации Русского отряда военный министр генерал К. Соснковский издал приказ "по возможности быстро" оснастить Русский отряд и отправить его на фронт "без промедлений" (77).
К середине сентября численный состав Русского отряда расширился за счет прибывших из Эстонии и Латвии добровольцев (78). 24 сентября Савинков принял решение свести отряд генерала Бобошко до уровня дивизии и оставить в ее составе "лишь I конный полк, как дивизионную кавалерию", а остальные конные группы свести и конный полк под командованием генерала В.А. Трусова, о чем он сообщил К. Соснковскому и представителю Врангеля в Польше П.С. Махрову (79). После этого решения (80) 26 сентября Врангель уволил с должности Бобошко и назначил командующим генерал-майора Б.С. Пермикина. 28 сентября отряд под его командованием был переименован в 3-ю Русскую армию (3 РА).
В отличие от 3 РА, отряд Булак-Балаховича - Народная Добровольческая армии (НДА) - военным министерством Польши был признан "серьезной военной силой, очень ценной в боевом отношении". Его снабжали в размерах, не сопоставимых с размерами снабжения Русского отряда, на его вооружении был даже один аэроплан. Дополнительной вербовкой добровольцев в отряд Булак-Балаховича занимался штаб военного министерства Польши (81). 24 сентября он был переподчинен 4-й польской армии и в группе генерала Ф. Краевского принимал участие в боях за Пинск (82). О численности НДА к осени 1920 г. в различных источниках имеется разнородная информация (83). В условиях польского контрнаступления военное министерство приняло решение перевести русские отряды в Брест и организовать этапный и сборный пункт в Скальмержицах (84).
Особую надежду в период "русской акции" польские военные возлагали на фор мирование казачьих отрядов, начиная с конца мая 1920 г., когда казаки-красноармейцы стали переходить на сторону польской армии. 3. Карпус отметил 9 случаев перехода казачьих отрядов на сторону поляков в полном или неполном составе (85). Г.Ф. Матвеев полагает, что случаев перехода на сторону поляков было вдвое меньше (86). В фонде второго отдела штаба военного министерства Польши нами выявлено, ч то к 22 сентября 1920 г. имело место шесть случаев перехода казачьих частей Красной Армии на сторо/47/ну поляков (87). Факт перехода Уральского казачьего полка подтверждается документом, обнаруженном в Архиве Дома русского зарубежья им. А. Солженицына: 17 сентября этот полк приказом генерала Бобошко был включен в состав Русского отряда (88). Кроме групповых имели место и единичные переходы на сторону поляков.
Контингент казаков вошел в состав казачьей кавалерийской бригады под командованием есаула М.И. Яковлева (89) и казачьей бригады в составе трех полков под командованием есаула А.И. Сальникова (бывшего командира Первой Конной армии). Бригада Сальникова была создана летом 1920 г. из перешедших к полякам казаков, плененных в Новороссийске (в составе Донского полка войскового старшины Д.А. Попова и батареи есаула И.И. Говорухина).
Все исходящие из польского военного министерства и РПК документы по вопросам формирования русских отрядов поступали во французскую военную миссию. 25 сентября 1920 г. там располагали следующей информацией о русских отрядах на фронте и "находившихся в стадии формирования" (90). На фронте - "армия Булак-Балаховича" численностью 7,5 тыс. человек (с приданными ей 2000 сабель из 3-й польской армии). В составе 7-й польской территориальной дивизии на фронте - кавалерийские бригады (есаулов Сальникова и Яковлева). Бригаду донских казаков Сальникова (600 человек) предполагалось ввести в состав армии Булак-Балаховича. В сентябре при бригаде была сформирована батарея есаула И.Г. Конькова. Бригада есаула Яковлева (входила в состав корпуса генерала Бредова) состояла из терских и кубанских казаков (1200 человек).
В районе Калиша продолжалось формирование корпуса (15 тыс.) под командованием предположительно генерала Бобошко и 3-х конно-артиллерийских полков под командованием генерал-майора В.А. Трусова. Рядовой состав формируемой армии предполагалось набирать из военнопленных красноармейцев, на тот момент их число составляло 9 тыс. Боевое состояние 3 РА французская миссия оценила так: "подготовлена к отправке на фронт. Регион - Брест-Литовск. Пехота в состоянии готовности. В кавалерии лошади плохие. В артиллерии нет пушек". Численность 3-х конно-артиллерийских полков генерала В.А. Трусова (донские, уральские и оренбургские казаки) предполагалось довести до 15 тыс. человек. На тот момент в 3 РА "воевало или было готово воевать" 8 тыс. казаков. Численность корпуса генерала Бобошко к ноябрю 1920 г. планировали увеличить до 30 тыс. человек (91), но осуществить этот план не удалось.
Приказом от 28 сентября военное министерство Польши присвоило армии Булак-Балаховича наименование "отдельной союзной армии" на равных правах с польской /48/ армией (92), она и казачьи части снабжались и вооружались по нормам польской армии (93). По-иному решался вопрос со снабжением 3 РА: из польского бюджета деньги ей не выделялись, а обещанное при вербовке жалованье офицерам не выплачивалось: офицеры и солдаты голодали и, чтобы прокормиться, вынуждены были продавать личные вещи (94). 15 сентября генерал Бобошко докладывал в РПК: численность отряда "достигает 4230 человек, т.е. 50% нормального состава, предусмотренного штатами". Обмундировано - 25% личного состава; 50% офицеров и солдат не имеют обуви и верхней одежды. Пехотных винтовок получено 30% от общей потребности, "кавалерийские винтовки, карабины и шашки не получены, офицеры совершенно не вооружены"; не хватало всех видов обещанного вооружения и лошадей95. "Вооружением" служили по 47 винтовок "русского образца" на каждый полк, "частью непригодных", и 4 испорченных пулемета (96).
Для польского военного командования Русский отряд не являлся перспективным, поскольку внешнеполитическая программа их командного состава не соответствовала внешнеполитической концепции польской "военной партии" во главе с Пилсудским. Кроме того, снабжение Русского отряда проходило не через военное министерство, как это имело место с казачьими отрядами и НДА, а через РПК (97), который скрывал часть денежных сумм, получаемых от польского военного ведомства. До 12 октября 1920 г. (перемирие на советско-польском фронте) 3 РА не успела принять участия в боевых действиях, хотя и участвовала в "Украинском походе" осенью 1920 г.
3 РА (в отличие от НДА и казачьих отрядов) лишь формально находилась в подчинении польского генштаба, в действительности выполняла указания из Крыма. В конце 1920 г. поручик Михальский, глава польской военной миссии при Врангеле, докладывал, что "Врангель не хотел понять, что Польша является суверенным государством", что "русские в глубине души нас ненавидели и не могли свыкнуться с мыслью, что мы можем стать решающим фактором на Востоке Европы" (98).