Выставка "С годом Кролика, Кот! 2023: В поисках символа года"
В Музее Востока "поскребли по сусекам" и подготовили небольшую выставку, посвященную популярной теме - лунному Новому году. В довольно скромной экспозиции - около 60 предметы из Китая, Японии, Вьетнама, Таиланда, Камбоджи. Это живописные свитки художников ХХ века Фукуда Хэйхатиро и Сюй Бэйхуна, народные картины-лубки, предметы декоративно-прикладного искусства из керамики и фарфора, дерева и кости, камня и металла. Хронологические рамки экспозиции охватывают период с XVI века по XXI век.
Предлагаю в пятницу вашему вниманию краткий экскурс по выставке с кроликами и котиками.
Свиток с белыми кроликами принадлежит кисти выдающегося художника XХ века Фукуда Хэйхатиро, представителя японской живописи направления нихонга (японская национальная живопись). Шкурки кроликов прописаны специальными белилами гофун с добавлением пудры из толченых раковин, которая создает впечатление особого сияния, ассоциативно напоминающего лунный свет. Кролики среди цветов - олицетворение природной гармонии. Хаги цветёт осенью, и в цветочном календаре может подменять собой дерево корицы, символизируя благородство и стойкость духа.
Фукуда Хэйхатиро (1892-1974). Кролики под цветущим кустом хаги. Япония, 1931 г. Шелк, тушь, краски, гофун
Одной из наиболее известных и поистине вездесущих японских кошек является манэки нэко (дословно - "приглашённая кошка"). Это фигурка сидящего зверька с поднятой вверх лапкой. В некоторых источниках историю её появления связывают с легендой о приманивающей кошке, записанной в документе начала XVII века из храма Готокудзи. В нём рассказывается о событиях 1615 г., когда один из монахов подобрал бездомного кота. Храм находился в бедственном положении и нуждался в ремонте. В беседе с котом монах сказал: "Я не могу упрекать тебя за отсутствие помощи, ведь ты лишь кот. Если бы ты был мужчиной, то мог бы помочь нам!" Вскоре после этого князь Ии Наотакэ (1590-1659), возвращаясь с большим отрядом в Эдо после победы в сражении под Осакой, попал под сильный ливень и укрылся под деревом вблизи храма. Сидящий на воротах кот предложил ему зайти на территорию храма и там переждать непогоду, тем самым спасая от верной гибели - в дерево ударила молния, разнеся его в щепки. В храме Ии Наотакэ встретился с монахом, поразившем его своей мудростью. С этого момента Готокудзи стал семейным храмом рода Ии, а времена упадка ушли в прошлое. В память о коте, принесшем храму удачу, в нём до сих пор хранится множество фигурок кошек с поднятой вверх лапкой. Кошачий бог удачи со временем стал популярным талисманом и в других странах Азии.
Манэки нэко в виде детской копилки. Япония, 1957 г. Роспись, гипс
Неизвестный художник. Два кролика. Япония, XIX в. Бумага, ксилография
Во время трапезы палочки хаси в Японии кладут на специальную подставку "хасиоки", что в переводе с японского означает "класть палочки". Эта традиция восходит к древним обрядам, когда во время жертвоприношений палочки для богов нужно было куда-нибудь уложить, чтобы их не осквернить. Хасиоки, которые зачастую в Японии являются произведениями искусства и объектами коллекционирования, делают из различных материалов: дерева, керамики, бамбука, украшают различными рисунками. Есть подставки фигурные, в том числе в виде зайца, есть в виде тарелочек, а иногда даже в виде фрагментов столь высоко ценимой знатоками керамики для чайной церемонии. В Японии существует легенда, что темные области, видимые на луне, это углубления, которые живущий там заяц продолбил деревянной колотушкой, взбивая в ступке моти - тесто из клейкого риса для изготовления лепешек с таким же названием. Считалось, что если долго смотреть на луну, то можно разглядеть ушастого зверька за этим занятием. Слово "моти" является омонимом (т.е. созвучно) выражения "полная луна" и ассоциируется с осенним праздником любования полнолунием.
Тарелочка с изображением зайцев, любующихся полной луной. Япония, 1997. Керамика, резьба, резерв
Хасиоки "Заяц и луна". Япония, 1997. Керамика, глазурь, кобальт, золото, ручная роспись
Хасиоки "Заяц". Япония, 1997. Фарфор, глазурь, роспись
Нэмури нэко - "спящая кошка". Одно из известных её изображений, вырезанное из дерева полулегендарным Хидари Дзингоро (раб.1596-1644), находится над входом в восточный коридор храма Тосёгу в Никко (усыпальница Токугава Иэясу (1543-1616) - основателя династии сёгунов Токугава). Белая кошка с черными пятнами на шерстке мирно спит так, что даже воробьи, чье изображение помещено с обратной стороны входа, чувствуют себя в безопасности. Существует версия, что спящая кошка символизирует дух Иэясу, который после смерти был обожествлен и получил имя Тосё Дайгонгэн ("Великий бог-спаситель, озаряющий Восток"), став реинкарнацией Якуси Нёрай, Будды исцеления.
Хасиоки "Кошки". Япония, 1998 г. Фарфор, роспись. Кот. Рыбка с кошкой. Япония, мастерская Сэто, 1997-98. Керамика, глазурь, роспись
Курильница в виде кошки. Япония, XIX в. Бронза, литьё
Окимоно "Мужчина с птицей и котёнком". Япония, конец XIX в. Слоновая кость, резьба, гравировка, тонировка
Окимоно "Монах с котёнком и двумя детьми". Япония, период Мейдзи (1868-1912). Слоновая кость, резьба, гравировка, тонировка
Белый заяц - персонаж из мифов древнего японского свода Кадзики. Хтрый заяц сумел обмануть морского крокодила и его сородичей и по их спинам перебраться с острова Оки на мыс Кэта. Спрыгивая на землю со спины последнего, зверёк не удержался и посмеялся над обманутым крокодилом, но не сумел избежать их гнева и был ранен. Вскоре он встретился с будущим властителем Идзума, который вылечил страдающее животное. В благодарность за спасение хитрый заяц помог ему получить в жёны принцессу Ягами-химэ.
Неизвестный художник. Улица Кадо в Син-Ёсивара. Ясуноо из дома Накамандзия. Япония, XIX в. Бумага, цветная ксилография
Период Эдо (1603-1868) в Японии известен как эпоха расцвета городов и городской культуры. В это время увеличивалось количество кошек. Они распространялись как бродяги, питающиеся объедками. В те времена дома освещались масляными лампами, для которых чаще всего использовался рыбий жир. По ночам лакающие жир кошки отбрасывали чудовищные тени на стены, словно превращаясь в огромных невероятных существ.
Утагава Куниёси (1797-1861). История происхождения кошачьего камня в Окабэ. Центральный и левый листы триптиха. Япония, 1847 г. Бумага, цветная ксилография
На Дальний Восток вместе с буддизмом пришла и джатаки - притчи о прежних рождениях Будды. Одна из них рассказывает о бодхисаттве в образе зайца и его нравственном подвиге самопожертвования. Наставлявший диких зверей в добродетели, он обратил внимание на растущую луну и повелел в день обетов и заповедей (т.е. в пятнадцатые лунные сутки) в первую очередь почтить явившегося в этот день гостя прекраснейшей пищей, а потом только удовлетворить свои потребности. Раздумывая о своей беспомощности и ничтожности бодхисатва решил, что единственным достойным гостя яством может стать только его собственное тело. Изумлённый царь богов Индра решил испытать зайца и явился к нему в образе отшельника. На глазах у него заяц прыгнул в костёр. Однако огонь не опалил его, а Индра, желая увековечить сей дивный подвиг, нарисовал силуэт зайца на луне.
На гравюре изображены две фрейлины, держащие подносы с угощениями для празднования сезонными фруктами и данго в виде фигурок кроликов.
Хасимото Тиканобу (1838-1912). Праздник любования луной, правый лист триптиха. Япония, 1894-1896 гг. Бумага, цветная ксилография
Цуба - важная деталь японского холодного оружия, обычно представляет собой округлую, реже фигурную пластину, помещаемую между клинком и рукоятью. Она препятствует соскальзыванию руки на острие клинка и защищает руку от удара меча противника. На деталях оружия нередко отображались сюжеты, намекающие на те качества, которыми должен обладать его доблестный владелец, в данном случае способность пожертвовать собой подобно легендарному зайцу из буддийской джатаки.
Цуба мокко-гата (т.е. форма «срез ребристой дыни») с зайчиками и молодым месяцем. Япония, XVIII в. Сталь, желтый металл, ковка, гравировка, напайка
Игрушка в виде двух зайцев, взбивающих тесто для моти. Япония, 1980-е гг. Дерево, раскраска
В фольклоре многих народов есть легенды, объясняющие извечную вражду собак и кошек. Существует подобная сказка и в Корее. В ней рассказывается о старике, старухе и живших у них кошке с собакой. У стариков была волшебная тушечница, которую обманом выкрала жадная старуха-злодейка. Кошка с собакой решили помочь своим хозяевам вернуть украденное. Им это удалось, но хитрая кошка обставила все так, будто она сама это сделала, без чьей-либо помощи. В благодарность старик разрешил кошке жить в доме, а собаку оставил на улице. Собака обиделась, невзлюбила кошку и каждый раз теперь лезет с ней в драку.
ЛиАм (1499-1566?). Котенок и щенок. Фрагмент. Корея, 1980-е гг. (современная копия). Бумага, тушь, краски
Шкатулка с изображением кролика. Вьетнам, Ханой, 1957. Дерево, лак, роспись
В Камбодже образ зайца ассоциируется со смекалкой и находчивостью, а также с плодовитостью и долголетием. Кроме того, кхмеры, как и жители Дальнего Востока, почитают лунного зайца. В кхмерском варианте известной джатаки о зайце, бросившемся в огонь, чтобы накормить брахмана, отмечается, что он захотел после смерти родиться на луне. И когда в ноябре в полнолуние в Камбодже отмечается праздник почитания луны, кхмеры угощаются особым блюдом амбок из толченого риса, бананов и кокосового молока в память о самопожертвовании зайца.
Эти животные так популярны в Камбодже, что уже в средневековый период в виде них делали керамические сосуды, покрывая их коричневой глазурью. Также и мастера-металлисты часто придавали форму зайца небольшим коробочкам из серебра и медного сплава. Традиционно они предназначались для косметических средств и ингредиентов бетельной жевательной смеси, обладающий тонизирующими свойствами. Порция этого вещества с острым вкусом, в состав которого входят известь, размолотые орешки арековой пальмы, специи, заворачивалась в лист лианы бетеля. Шкатулкам часто придавалась форма стилизованных плодов или животных, чьи образы были связаны с благопожелательной символикой. Они считаются прекрасным подарком на свадьбу, важную годовщину или событие, на день рождения, причем при выборе подарка нередко учитывается год и знак зодиака, под которым появился на свет его получатель.
Шкатулка в виде зайца. Камбоджа, вторая половина ХХ в. Металл, чеканка, гравировка
Представленный свиток - совместное произведение двух известных современных китайских художников. Ниспадающие ветви глицинии с сине-фиолетовыми цветами исполнил Ван Сюэтао - ученик выдающегося мастера классической китайской живописи Ци Байши (1864-1957), работавший в традиционном жанре «цветы-птицы». Бело-черная кошка с живыми зелеными глазами принадлежит кисти Цао Кэцзя, автора живописного руководства «Как рисовать кошек» (Цзэньян хуа мао) и признанного мастера изображения этих животных.
Ван Сюэтао (1903-1982), Цао Кэцзя (1906-1979). Кошка и глицинии. Китай, 1961 г. Бумага, тушь, краски
Чаша. Китай, XVI в. Фарфор, глазурь, роспись кобальтом
Блюдо. Китай, период Гуансюй (1875-1908). Фарфор, глазурь, надглазурная роспись эмалями, железными красной и чёрной, позолота
Изображение зайца включалось в сложные композиции-ребусы. Поскольку заяц прочно связан с изготовлением эликсира бессмертия, он становится пожеланием долголетия и здоровья. На оплечье вазы соединены различные благостные символы - ваза с кораллами (достижение карьерного роста), длинный инструмент цинь (цитра) в узорчатом футляре и связки свитков (пожелание стать ученым), жезл жуи (исполнение всех желаний).
Ваза. Китай, период Канси (1662-1723). Фарфор, надглазурная роспись эмалями и железной краской в колористической гамме «зеленое семейство»
На картине изображена в дворцовом саду Чжан-Лихуа - знаменитая красавица, жившая в VI веке, любимая наложница правителя царства Чань. Она стоит под коричным деревом, рядом служанки, а справа кролик, толкущий в ступе ингредиенты эликсира бессмертия.
Народная картина. Чжан Лихуа - богиня, покровительница цветов розы из цикла Божества - покровители двенадцати цветов. Китай, конец конец XIX- начало XX вв. Бумага, ксилография, раскраска.
Новогоднее украшение домов простых горожан и крестьян в Китае невозможно представить без нарядных картинок - лубков няньхуа. Дословно это переводится как "новогодняя картина", хотя тематика лубков чрезвычайно разнообразна и охватывает помимо праздничной богатейший мир литературы, театра, национальной истории. Перед праздником приобретались картинки с изображением циклического животного с благопожелательной символикой, а также любовные гороскопы.
В Китае с древности обожествляли три звезды Большой Медведицы, которые воплотились в трех антропоморфных персонажей: Фу-сина, Лу-сина и Шоу-сина (син - звезда). В данном лубке эти образы по традиции заменены представляющими символическую формулу иероглифами (фу, шоу, лу) - счастье, долголетие, карьера. В центре картины - оформленная в виде одного составного иероглифа благопожелательная фраза "Каждый день приносит меру золота".
Народная картина "Каждый день приносит меру золота". Китай,1920-е гг. Бумага, ксилография, раскраска
Кошки. Китай, XIX в. Фарфор, роспись глазурями
С древности на императорских одеждах изображались "12 императорских символов", два из которых - луна и солнце - симметрично располагались на правом и левом плечах. В маньчжурский период (1644-1911) силуэт и декор халатов претерпел целый ряд изменений - в технике ткачества или вышивки обязательно изображались девять пятикоготных драконов среди облаков. Они летали над волнами Мирового океана с четырьмя скалами по основным сторонами света. При этом присутствовали прежние императорские символы. Одежда сохраняла желтый цвет, отражающий идею Центра и власть правителя. Поскольку положение императора (и его придворных) во время официальных церемоний строго соотносилось с частями света, он всегда восседал лицом на Юг. Соответственно левое плечо было направлено но Восток, а правое на Запад. С Востоком было связано солнце, на диске которого вышивалось трёхлапая (Число Небо) птица, в позднее время это был петух, на "западном" плече было изображение белого лунного диска. На его фоне стоящий под веткой корицы заяц толчет в ступе волшебный порошок, дарующий бессмертие. Ветви корицы символизируют благородного ученого, поскольку он скромен, но "аромат его знаний разносится далеко, подобно аромату цветов". Эта символика также связана с императорами, так как они считались патронами всех ученых в Китае.
Императорский халат. Китай, конец XVIII - начало XIX в. Шелк, вышивка шелковыми нитями гладью
и золотыми нитями вприкреп
Источник информации: этикетаж и кураторские тексты в музейной экспозиции