Загадка картины «Девочка в шляпе»
Прочла очень интересную книгу И.С. Немиловой «Загадки старых картин». И решила поделиться с сообществом, перепечатав одну главу из книги.
Увлекательное расследование замечательного искусствоведа и хранителя музея Эрмитаж Инны Сергеевны Немиловой (1922-1982).
" В 1919 году в Эрмитаж поступил пленительный портрет девочки в костюме второй половины 18 века. Она была изображена в рединготе с изящным воротником и большими пуговицами; милое, еще очень детское личико обрамляла громадная шляпа с лентой по тулье и букетом цветов. Портрет принадлежал к числу произведений высокого живописного качества. Но о его происхождении, авторе и имени девочки никаких данных не было. «Девочка в шляпе» поступила из Государственного музейного фонда и определялась как произведение английской школы. Эта атрибуция была нами отвергнута. Мы предположили, что портрет принадлежит кисти Жана-Луи Вуаля.
Вуаль - очень одарённый французский портретист, почти не известный у себя на родине. Лучшую пору своего творчества он провел в России, где написал большое количество произведений. Художник пришелся по вкусу определённым кругам русских любителей живописи. Его творчество было лирическим, интимным, с нотами задушевности, роднящими его с такими русскими мастерами, как Рокотов или Боровиковский. В его живописи не было французского блеска, но зато было нечто, делающее особенно привлекательными и запоминающимися его образы.
«Девочка в шляпе» и по своему характеру, и по манере живописи относится к ряду его лучших и наиболее поэтичных творений. Портрет «сделал карьеру». Его знали не только в Эрмитаже. С него были выполнены репродукции и открытки, он фигурировал в альбомах эрмитажного собрания, неоднократно экспонировался на очень значительных выставках: в 1956 и 1965 гг. Картина была хорошо известна за рубежом.
Тем удивительнее показалось нам увидеть двойника нашей «Девочки в шляпе», её точное повторении на репродукциях, иллюстрирующей каталог выставки французского искусства в Лондоне в 1968г. Со следующей аннотацией: «Художник Э. Виже-Лебрен, владелец картины князь Павел Югославский, размер 68.6 на 55.9. Ранее находилась в собрании Демидовых». Приводились и биографические данные изображённой: Елизавета Строганова, замужем за Николаем Демидовым. Портрет, вероятно, написан в Вене, во время Французской революции, когда отец Елизаветы был там русским послом.
Никаких ссылок на существование аналогичной картины с другой атрибуцией не было. Это являлось фактом более чем удивительным, так как просвещённые составители лондонского каталога не могли не знать о существовании эрмитажного произведения.
Отложив на время расследование этого вопроса, я принялась изучать аннотацию английского каталога. Приведённые о портрете данные не только противоречили нашим, но инее сходились между собой. Недоумение в первую очередь вызывала атрибуция, что произведение написано Элизабет Виже-Лебрен. У этой художницы портреты всегда или очень нарядны, или подчеркнуто, нарочито просты. В них много наигранности и жеманства, правда всегда тонко завуалированных. Та искренность и простота, которые подкупают в нашем портрете, недоступны блестящей придворной художнице. Среди образцов её яркого, но очень внешнего искусства всех периодов творчества трудно найти место «Девочке в шляпе».
Э. Виже-Лебрен. Портрет королевы Марии-Антуанетты
При атрибуции картины лондонского каталога в заблуждение, вероятно, мог ввести костюм девочки. Действительно, подобный можно увидеть на многих дамах, изображённых Виже-Лебрен. Но ведь это не значит ничего, кроме того, что мужского покроя редингот и широкополые шляпы были очень модны в 1780-х годах. Поскольку Вуаль плодотворно работал в те же годы, это никак не может противоречить его авторству.
Наше мнение о том, что картина не может быть работой Виже-Лебрен, кроме стилистического анализа подтверждается и другими данными.
Когда интересуешься каким-нибудь произведением определённого художника, необходимо бывает прочесть переписка этого художника, его дневники, если таковые имеются, мемуары современников, всю ту документацию, которую можно собрать вокруг личности. Подобные источники всегда дадут прямую или косвенную информацию. Поскольку Виже-Лебрен писала мемуары, то было ясно, что она не могла не отметить в них такое значительное событие, как заказ портрета, исходящий из строгановского дома, то есть одного из самых значительных и влиятельных в Петербурге в то время. Виже-Лебрен сделала именно то, что я от нее ожидала. Она весьма пространно сообщала, как писала портрет Елизаветы, но не Строгановой, а в замужестве Демидовой, не маленькой девочки в Вене, а в Петербурге уже блестящей дамы с репутацией светской львицы. Роскошь, окружающая Елизавету Демидову, произвела соответствующее впечатление на художницу, и она не жалея красок на её описание. Этот портрет художница занесла и в аккуратно составленный ею список своих произведений. Он вошёл а раздел петербургского периода и находился в собрании графини Соллогуб в Москве до 1905 года. Ни про какую девочку ни в одном из периодов творчества сведений в мемуарах нет.
Ж.-Б. Грёз. Портрет Е.А. Демидовой
Вызывают глубокое недоумение и биографические данные, приведенные в каталоге лондонской выставки: отец Елизаветы Александровны барон А. Н. Строганов, во время посольской деятельности которого в Вене якобы написан портрет, не только никогда не был послом в Австрии, но и никогда не бывал в Вене. Он умер в 1789 году, то есть еще до приезда Виже-Лебрен в Вену. Пост посла в тот период занимали князь Д.М. Голицын, а в 1792 году, в год приезда Виже-Лебрен А.К. Разумовский. Таким образом, аннотация к картине не выдерживает критики.
Как хорошо, что мне пришло в голову проверить все приводимые сведения! Отвергнув положения из английского каталога, я вернулась к проблеме, кем же является Девочка в шляпе. Каталог даёт ей твердое имя Елизаветы Строгановой. Однако анализ всех данных заставляет сомневаться и в этом. Я провела ещё, так сказать, иконографическую экспертизу картины. Ведь могло оказаться, что художница не Виже-Лебрен, но девочка действительно Лиза Строганова. Однако при проверке и тут концы с концами не сошлись. Я разыскивала два опубликованных портрета Елизаветы Александровны Строгановой-Демидовой, один работы Ж.-Б. Грёза, другой Ритта. На обоих портретах изображена темноволосая и темноглазая женщина, с крупным хрящеватым носом и лицом, ничем не напоминающим нашу девочку в шляпе. Таким образом и эти данные из английского каталога я была вынуждена отвергнуть.
А. Ритт. Портрет Е.А. Демидовой
Что же позитивного я могла сказать о нашей картине? Ведь гораздо легче провести даже такую кропотливую, как я это сделала, проверку чужого текста и отбросить его как негодный, чем создать своё. И всё же, как мне кажется, удалось решить ряд вопросов.
Прежде всего за портретом, безусловно, должна остаться старая атрибуция Вуалю. Портрет написан в его манере. Я постараюсь решить вопрос кого же изображает портрет. Для этого нужно установить кого писал Вуаль, кто входил в круг его заказчиков. Изучив материалы, я пришла к выводу, что кроме семьи Павла I , Вуаль много работал с семьей Строгановых. В этой семье в 80-90-х годах подрастала целая ватага молодёжи, дети двоюродных братьев Александра Николаевича и Александра Сергеевича Строгановых.
Жан-Луи Вуаль. Портрет Екатерины Александровны Нарышкиной (урождённой Строгановой)
Известно, что Павел Строганов и Григорий Строганов были отправлены учиться вместе за границу. Третьим в их компании был будущий знаменитый русский архитектор Воронихин, приходившийся незаконным сыном А.С. Строганову. У мальчиков были общие гувернёры французы, любящие родители заказывали их портреты тоже как-то оптом, причем одному и тому же художнику - Вуалю. Известны два его портрета Павла Строганова, столько же - Григория, портрет Екатерины Строгановой (сестры Григория) и дважды повторенный портрет молоденькой Софии Урусовой, совсем девочкой вышедшей замуж за Александра Строганова (младшего). Вся эта молодёжь, очень близкая друг другу по возрасту, характером и типом напоминающая семью Ростовых из «Войны и Мира». С двумя её представителями наша «Девочка в шляпе» имеет бесспорное сходство. С Григорием и Екатериной, близнецами, детьми Александра Николаевича. Парные портреты Вуаля изображают Григория и Екатерину в возрасти 14-16 лет. Они одеты в нарядные костюмы, парики, всё по моде тех лет. Лицо Екатерины на этом портрете разительно напоминает лицо «Девочки в шляпе». Только с одного портрета на нас смотрит девушка, судя по возрасту, уже невеста Ивана Нарышкина, женой которого она стала в 1787 году, а с другого - ещё совсем подросток. Интересно, что сходство нашей «Девочки в шляпе» с портретов Григория еще более разительно. Что не удивительно среди близнецов.
Жан-Луи Вуаль. Портрет Г.А. Строганова.
Оба портрета Екатерины отстоят друг от друга на 4-5 лет. Мерилом этого периода может служить только изменение во внешности девочки, так как моя попытка уточнить датировку по костюму к успеху не привела. Редингот с двойным воротником, по английской моде носили в России довольно долго, так же как и широкополые шляпы.
Таким образом, вопрос , кем является «Девочка в шляпе» решен удовлетворительно. Удалось так же решить вопрос о происхождении картины. На подрамнике оказалась слабая карандашная надпись - адрес. Видимо, она была написана лицом, продавшим картину, для удобства её доставки покупателю. Никакой фамилии при адресе не было. Взяв дореволюционный справочник «Весь Петербург», я убедилась, что адрес принадлежал барону Д.Г. Гинзбургу, одному из известных любителей искусства. Обладавший большой коллекцией живописи.
Но всё же одна проблема осталось неразрешённой. Ведь, если существуют две совершенно одинаковые картины, ясно, что одна - подлинник, вторая - авторское повторение или копия другого художника. По качеству нашей картины ясно, она - не копия. Но вот который экземпляр - наш или принадлежащий князю Югославскому - является основным, первым, который - повторением, решить, не виде второй картины, я не могу. Вуаля часто просили делать копии своих картин. Особенно часто это происходило в больших семьях, где портрет повторялся для родителей или для других родственников.
Жан-Луи Вуаль. Все таки портрет Екатерины Александровны Строгановой
Как будто все что касается нашей «Девочки в шляпе» рассказано. Но попытаюсь сформулировать свои предположения почему же английский каталог игнорировал нашу картину. С моей точки зрения налицо нежелание нарушать традиционное определенние картины. Чтобы читателю было ясно, придется разобраться в родословной князя Югославского. Его мать происходила из семьи Демидовых. Картина находилась в собрании, принадлежащем этому дому (собрание семейных портретов семьи Демидовых, вилла Пратолино, около Флоренции). Если вы помните, Елизавета Строганова, о которой пишет каталог, в замужестве - Демидова. Она была младшей сестрой той самой Екатерины, которую мы узнали в портрете «Девочка в шляпе». Ничего удивительного нет в том, что в собрании Елизаветы Демидовой был портрет старшей сестры. Со временем в собрании Демидовых забылось, кого из сестер Строгановых изображал детский портрет. Имя старшей сестры заступило имя младшей, как более близкое, как имя представительницы семьи Демидовых. Настоящие владельцы, вероятно, самым искреннем образом убеждены, что владеют портретом прабабки, а вовсе не её старшей сестры.
Имя Виже-Лебрен возникло опять же из смутных семейных воспоминаний, что она писала портрет Елизаветы Александровны. Поскольку истинный портрет был в других руках, в далёкой России, то имя художницы механически перенесли на имеющийся портрет.
Наши же английские коллеги шли по проторенному пути - не спорить с владельцем, дающем на выставку картину. "
P.S.: Если Вам понравилось, то всю книгу в формате pdf можно найти в сети.
Увлекательное расследование замечательного искусствоведа и хранителя музея Эрмитаж Инны Сергеевны Немиловой (1922-1982).
" В 1919 году в Эрмитаж поступил пленительный портрет девочки в костюме второй половины 18 века. Она была изображена в рединготе с изящным воротником и большими пуговицами; милое, еще очень детское личико обрамляла громадная шляпа с лентой по тулье и букетом цветов. Портрет принадлежал к числу произведений высокого живописного качества. Но о его происхождении, авторе и имени девочки никаких данных не было. «Девочка в шляпе» поступила из Государственного музейного фонда и определялась как произведение английской школы. Эта атрибуция была нами отвергнута. Мы предположили, что портрет принадлежит кисти Жана-Луи Вуаля.
Вуаль - очень одарённый французский портретист, почти не известный у себя на родине. Лучшую пору своего творчества он провел в России, где написал большое количество произведений. Художник пришелся по вкусу определённым кругам русских любителей живописи. Его творчество было лирическим, интимным, с нотами задушевности, роднящими его с такими русскими мастерами, как Рокотов или Боровиковский. В его живописи не было французского блеска, но зато было нечто, делающее особенно привлекательными и запоминающимися его образы.
«Девочка в шляпе» и по своему характеру, и по манере живописи относится к ряду его лучших и наиболее поэтичных творений. Портрет «сделал карьеру». Его знали не только в Эрмитаже. С него были выполнены репродукции и открытки, он фигурировал в альбомах эрмитажного собрания, неоднократно экспонировался на очень значительных выставках: в 1956 и 1965 гг. Картина была хорошо известна за рубежом.
Тем удивительнее показалось нам увидеть двойника нашей «Девочки в шляпе», её точное повторении на репродукциях, иллюстрирующей каталог выставки французского искусства в Лондоне в 1968г. Со следующей аннотацией: «Художник Э. Виже-Лебрен, владелец картины князь Павел Югославский, размер 68.6 на 55.9. Ранее находилась в собрании Демидовых». Приводились и биографические данные изображённой: Елизавета Строганова, замужем за Николаем Демидовым. Портрет, вероятно, написан в Вене, во время Французской революции, когда отец Елизаветы был там русским послом.
Никаких ссылок на существование аналогичной картины с другой атрибуцией не было. Это являлось фактом более чем удивительным, так как просвещённые составители лондонского каталога не могли не знать о существовании эрмитажного произведения.
Отложив на время расследование этого вопроса, я принялась изучать аннотацию английского каталога. Приведённые о портрете данные не только противоречили нашим, но инее сходились между собой. Недоумение в первую очередь вызывала атрибуция, что произведение написано Элизабет Виже-Лебрен. У этой художницы портреты всегда или очень нарядны, или подчеркнуто, нарочито просты. В них много наигранности и жеманства, правда всегда тонко завуалированных. Та искренность и простота, которые подкупают в нашем портрете, недоступны блестящей придворной художнице. Среди образцов её яркого, но очень внешнего искусства всех периодов творчества трудно найти место «Девочке в шляпе».
Э. Виже-Лебрен. Портрет королевы Марии-Антуанетты
При атрибуции картины лондонского каталога в заблуждение, вероятно, мог ввести костюм девочки. Действительно, подобный можно увидеть на многих дамах, изображённых Виже-Лебрен. Но ведь это не значит ничего, кроме того, что мужского покроя редингот и широкополые шляпы были очень модны в 1780-х годах. Поскольку Вуаль плодотворно работал в те же годы, это никак не может противоречить его авторству.
Наше мнение о том, что картина не может быть работой Виже-Лебрен, кроме стилистического анализа подтверждается и другими данными.
Когда интересуешься каким-нибудь произведением определённого художника, необходимо бывает прочесть переписка этого художника, его дневники, если таковые имеются, мемуары современников, всю ту документацию, которую можно собрать вокруг личности. Подобные источники всегда дадут прямую или косвенную информацию. Поскольку Виже-Лебрен писала мемуары, то было ясно, что она не могла не отметить в них такое значительное событие, как заказ портрета, исходящий из строгановского дома, то есть одного из самых значительных и влиятельных в Петербурге в то время. Виже-Лебрен сделала именно то, что я от нее ожидала. Она весьма пространно сообщала, как писала портрет Елизаветы, но не Строгановой, а в замужестве Демидовой, не маленькой девочки в Вене, а в Петербурге уже блестящей дамы с репутацией светской львицы. Роскошь, окружающая Елизавету Демидову, произвела соответствующее впечатление на художницу, и она не жалея красок на её описание. Этот портрет художница занесла и в аккуратно составленный ею список своих произведений. Он вошёл а раздел петербургского периода и находился в собрании графини Соллогуб в Москве до 1905 года. Ни про какую девочку ни в одном из периодов творчества сведений в мемуарах нет.
Ж.-Б. Грёз. Портрет Е.А. Демидовой
Вызывают глубокое недоумение и биографические данные, приведенные в каталоге лондонской выставки: отец Елизаветы Александровны барон А. Н. Строганов, во время посольской деятельности которого в Вене якобы написан портрет, не только никогда не был послом в Австрии, но и никогда не бывал в Вене. Он умер в 1789 году, то есть еще до приезда Виже-Лебрен в Вену. Пост посла в тот период занимали князь Д.М. Голицын, а в 1792 году, в год приезда Виже-Лебрен А.К. Разумовский. Таким образом, аннотация к картине не выдерживает критики.
Как хорошо, что мне пришло в голову проверить все приводимые сведения! Отвергнув положения из английского каталога, я вернулась к проблеме, кем же является Девочка в шляпе. Каталог даёт ей твердое имя Елизаветы Строгановой. Однако анализ всех данных заставляет сомневаться и в этом. Я провела ещё, так сказать, иконографическую экспертизу картины. Ведь могло оказаться, что художница не Виже-Лебрен, но девочка действительно Лиза Строганова. Однако при проверке и тут концы с концами не сошлись. Я разыскивала два опубликованных портрета Елизаветы Александровны Строгановой-Демидовой, один работы Ж.-Б. Грёза, другой Ритта. На обоих портретах изображена темноволосая и темноглазая женщина, с крупным хрящеватым носом и лицом, ничем не напоминающим нашу девочку в шляпе. Таким образом и эти данные из английского каталога я была вынуждена отвергнуть.
А. Ритт. Портрет Е.А. Демидовой
Что же позитивного я могла сказать о нашей картине? Ведь гораздо легче провести даже такую кропотливую, как я это сделала, проверку чужого текста и отбросить его как негодный, чем создать своё. И всё же, как мне кажется, удалось решить ряд вопросов.
Прежде всего за портретом, безусловно, должна остаться старая атрибуция Вуалю. Портрет написан в его манере. Я постараюсь решить вопрос кого же изображает портрет. Для этого нужно установить кого писал Вуаль, кто входил в круг его заказчиков. Изучив материалы, я пришла к выводу, что кроме семьи Павла I , Вуаль много работал с семьей Строгановых. В этой семье в 80-90-х годах подрастала целая ватага молодёжи, дети двоюродных братьев Александра Николаевича и Александра Сергеевича Строгановых.
Жан-Луи Вуаль. Портрет Екатерины Александровны Нарышкиной (урождённой Строгановой)
Известно, что Павел Строганов и Григорий Строганов были отправлены учиться вместе за границу. Третьим в их компании был будущий знаменитый русский архитектор Воронихин, приходившийся незаконным сыном А.С. Строганову. У мальчиков были общие гувернёры французы, любящие родители заказывали их портреты тоже как-то оптом, причем одному и тому же художнику - Вуалю. Известны два его портрета Павла Строганова, столько же - Григория, портрет Екатерины Строгановой (сестры Григория) и дважды повторенный портрет молоденькой Софии Урусовой, совсем девочкой вышедшей замуж за Александра Строганова (младшего). Вся эта молодёжь, очень близкая друг другу по возрасту, характером и типом напоминающая семью Ростовых из «Войны и Мира». С двумя её представителями наша «Девочка в шляпе» имеет бесспорное сходство. С Григорием и Екатериной, близнецами, детьми Александра Николаевича. Парные портреты Вуаля изображают Григория и Екатерину в возрасти 14-16 лет. Они одеты в нарядные костюмы, парики, всё по моде тех лет. Лицо Екатерины на этом портрете разительно напоминает лицо «Девочки в шляпе». Только с одного портрета на нас смотрит девушка, судя по возрасту, уже невеста Ивана Нарышкина, женой которого она стала в 1787 году, а с другого - ещё совсем подросток. Интересно, что сходство нашей «Девочки в шляпе» с портретов Григория еще более разительно. Что не удивительно среди близнецов.
Жан-Луи Вуаль. Портрет Г.А. Строганова.
Оба портрета Екатерины отстоят друг от друга на 4-5 лет. Мерилом этого периода может служить только изменение во внешности девочки, так как моя попытка уточнить датировку по костюму к успеху не привела. Редингот с двойным воротником, по английской моде носили в России довольно долго, так же как и широкополые шляпы.
Таким образом, вопрос , кем является «Девочка в шляпе» решен удовлетворительно. Удалось так же решить вопрос о происхождении картины. На подрамнике оказалась слабая карандашная надпись - адрес. Видимо, она была написана лицом, продавшим картину, для удобства её доставки покупателю. Никакой фамилии при адресе не было. Взяв дореволюционный справочник «Весь Петербург», я убедилась, что адрес принадлежал барону Д.Г. Гинзбургу, одному из известных любителей искусства. Обладавший большой коллекцией живописи.
Но всё же одна проблема осталось неразрешённой. Ведь, если существуют две совершенно одинаковые картины, ясно, что одна - подлинник, вторая - авторское повторение или копия другого художника. По качеству нашей картины ясно, она - не копия. Но вот который экземпляр - наш или принадлежащий князю Югославскому - является основным, первым, который - повторением, решить, не виде второй картины, я не могу. Вуаля часто просили делать копии своих картин. Особенно часто это происходило в больших семьях, где портрет повторялся для родителей или для других родственников.
Жан-Луи Вуаль. Все таки портрет Екатерины Александровны Строгановой
Как будто все что касается нашей «Девочки в шляпе» рассказано. Но попытаюсь сформулировать свои предположения почему же английский каталог игнорировал нашу картину. С моей точки зрения налицо нежелание нарушать традиционное определенние картины. Чтобы читателю было ясно, придется разобраться в родословной князя Югославского. Его мать происходила из семьи Демидовых. Картина находилась в собрании, принадлежащем этому дому (собрание семейных портретов семьи Демидовых, вилла Пратолино, около Флоренции). Если вы помните, Елизавета Строганова, о которой пишет каталог, в замужестве - Демидова. Она была младшей сестрой той самой Екатерины, которую мы узнали в портрете «Девочка в шляпе». Ничего удивительного нет в том, что в собрании Елизаветы Демидовой был портрет старшей сестры. Со временем в собрании Демидовых забылось, кого из сестер Строгановых изображал детский портрет. Имя старшей сестры заступило имя младшей, как более близкое, как имя представительницы семьи Демидовых. Настоящие владельцы, вероятно, самым искреннем образом убеждены, что владеют портретом прабабки, а вовсе не её старшей сестры.
Имя Виже-Лебрен возникло опять же из смутных семейных воспоминаний, что она писала портрет Елизаветы Александровны. Поскольку истинный портрет был в других руках, в далёкой России, то имя художницы механически перенесли на имеющийся портрет.
Наши же английские коллеги шли по проторенному пути - не спорить с владельцем, дающем на выставку картину. "
P.S.: Если Вам понравилось, то всю книгу в формате pdf можно найти в сети.