В одном из постов в нашем сообществе я делилась своими впечатлениями от посещения библиотеки
http://belletrist-ru.livejournal.com/16135.html#comments Тогда, пройдя вдоль полок детского зала, я увидела, что и детская литература сейчас тяготеет к жанровости.
А вчера мне довелось послушать академическую лекцию, затрагивающую тему жанров в детской литературе. И там говорилось, что детская жанровая литература копирует взрослую: романы для девочек, фэнтези, детективы. Что в советское время такое разделение сдерживалось искусственно, хотя и были какие-то попытки жанровости. Но в 60-е годы на Западе исследователи (французские структуралисты) определили наконец-то, что есть такого особенного в жанровых книжках, что несмотря, порой, на невысокий уровень, такие книжки держат читателей в плену. Почему востребованы массовые тиражи этих книг.
Главное! Помимо своей развлекательной функции, жанровая литература помогает маркировать окружающий мир. Через нее транслируются культурные символы, что особенно важно для социализации детей. В такой литературе даются правильные маркеры в вопросах честности, нравственности, гендерного опыта. И усваются они на уровне архетипов, бессознательно.
Новые тенденции. Однако сейчас сильно влияние на детскую литературу родительской субкультуры, и нередко обсуждения на форумах мам перетекают в детские книги, и тогда появляются фантастические истории про какашки, про подгузники, про смерть.
И добавлю свой комментарий ко второму пункту.
Могу только догадываться о психологической подоплеке какашкиной линии. Думаю, что это как-то связано с еще Фрейдом описанными периодами развития ребенка. По нему выходило, что случись у человека сбой на каком-то раннем этапе жизнедеятельности, остается психотравма на всю жизнь. Принес мальчик маме похвастаться своей какашкой, а получил в ответ, вместо благодарности, от нее - шлепок по попе. Все, навсегда невротик!
А так, прочитают дети в нежном возрасте про какашки или инцест, и вырастут незакомлексованными, психологически здоровыми личностями. Иных причин в появлении таких книг я не вижу.