Без страха и упрека или Вымирающий вид
Всем известно, что наши доблестные, теперь уже полицейские, начиная свою службу, принимают присягу. При этом они торжественно клянутся служить народу Российской Федерации, защищать, уважать и так далее.
Но наша, российская, реальность диктует свои правила. Поэтому следует в текст присяги сотрудников МВД внести некоторые изменения. В частности, необходимо отказаться от слов: «…достойно исполнять свой служебный долг и возложенные на меня обязанности по обеспечению безопасности, законности и правопорядка», как абсолютно невыполнимых. В конкурентной борьбе за сферы влияния и наполняемости личных карманов в МВД-серпентарии тратить время на эти глупости нет возможности.
А те, кто по глупости своей, считает текст присяги руководством к действию - не выживают (или их «выживают» с занимаемых должностей).
В качестве примера хочется припомнить одну новость, которая была на слуху года два назад. Тогда некоторые еще пытались понять: кто, кому, как и почему мешает.
5 апреля 2010 года Итар-тасс сообщил:
Замглавы колонии судят за давление на осужденных за поджог ТЦ в Ухте
В Свердловской области возбуждено уголовное дело в отношении заместителя начальника колонии ИК-56 Сергея Вавилова, который требовал от осужденных по делу о пожаре в торговом центре «Пассаж» в Ухте отказаться от своих показаний. Об этом сообщил официальный представитель СКП Владимир Маркин.
Осужденные на пожизненное заключение за поджог ТЦ «Пассаж» Антон Коростелев и Алексей Пулялин в феврале написали ходатайства в прокуратуру о том, что они желают предоставить дополнительные сведения о заказчиках данного преступления. Для проверки обращений осужденных выезжали сотрудники, входящие в состав следственной группы. «В ходе проверки от осужденных поступили заявления об оказании на них психологического воздействия со стороны должностных лиц колонии ИК-56 ГУФСИН по Свердловской области, требовавших от них отказаться от показаний, изобличающих заказчиков и организаторов поджога», - отметил Маркин. Он подчеркнул, что «на основании этих заявлений была проведена доследственная проверка, по результатам которой было возбуждено уголовное дело в отношении замначальника колонии Сергея Вавилова, который обвиняется по статье УК «Превышение должностных полномочий».
Поджог торгового центра был осуществлен в июле 2005 года. Тогда погибли 25 человек, еще 11 пострадали.
Тогда, в 2010, многие строили версии, в чем причина такого пассажа?
А причина ясна. Если ознакомится с опросом, проводимым адвокатом Виктором Козлитиным у ныне пожизненно осужденных за поджог ТЦ «Пассаж» в г. Ухта в 2005 году А. Коростелева и А. Пулялина, можно разглядеть достаточно убедительную версию.
Из показаний Алексея Пулялина:
«…Во время обеденного перерыва 3 февраля 2010 года ко мне подошел Вавилов, который поинтересовался, почему я даю признательные показания. Я ответил, что меня заставляют, в том числе насильно. Вавилов сказал, что доложит об этом начальнику, а тот вызовет меня на беседу. Минут через 20 меня вывели в кабинет Камаевского, которого я принял тогда за начальника колонии. В кабинете находились Камаевский и Вавилов. Я им обо всем рассказал. Камаевский в ответ сказал, что если все сказанное мною правда, то можно все рассказать следователю, при этом бить меня больше не будут.
Когда допрос продолжился и следователь включил видеозапись, я стал говорить ему (Овсянникову) правду о своей непричастности к поджогу и о том, как у меня выбивали заявление на имя сначала Алехина, а потом и прокурора.
Овсянников несколько раз пытался выключить видеозапись, однако я настаивал на записи моих показаний без перерыва. За время моих показаний была практически полностью записана вторая кассета. При этом я делал записи на том же листочке, что зафиксирован на первой кассете.
Этот допрос производился в присутствии оперативника Халенко О.В. После того, как я дал эти показания, меня увели в камеру, а на второй этаж повели Коростелева Антона. Минут через 10 я услышал, что Коростелев бегает по коридору второго этажа. Еще через примерно 20 минут меня вывел из камеры Баев Алексей, поднял на второй этаж и заставил бегать по этажу. Пробегав минут 10, я отказался бегать, так как страдаю астмой. Меня завели в одну из свободных камер Баев и Базеньков и начали бить. При этом, пока я бегал и пока происходили эти избиения, следователь Овсянников находился в одном из кабинетов второго этажа и разговаривал с Коростелевым. Он точно слышал и знал, что происходит со мной. Когда меня вывели из камеры, меня поставили на растяжку у стены. Мансуров, который также находился на этом этаже и также слышал, что со мной происходит, сам несколько раз бил меня по ногам. При этом он говорил, что уже позвонил в Москву в ГУФСИН и что те, кому я пожаловался, скоро не будут работать в колонии. Через некоторое время на этаж поднялся начальник колонии Дадашов, как я узнал впоследствии.
Он с Мансуровым зашли в кабинет. Гоздженов или Баев повели меня к дверям кабинета и сказали слушать, что там происходит. А в кабинете начальник колонии извинялся перед Мансуровым за то, что его сотрудники (видимо, Вавилов и Камаевский) вмешались в это дело.
Он говорил, что ему по этому поводу звонили из Москвы из ГУФСИНа.
Далее он сказал, что со мной и Коростелевым можно делать все, что угодно, и никто мешать не будет.»
Фрагмент показаний Антона Коростелева:
«…в колонию приехали Мансуров и Овсянников. Первым к ним на беседу пошел Пулялин. В это время ко мне в камеру пришел Вавилов Сергей Анатольевич и спросил, знаю ли я номер телефона того адвоката, который приезжал в январе. Я сказал, что номер телефона Козлитина В.И. я не знаю, но у меня есть визитная карточка адвокатского бюро «Коблев и партнеры». Вавилов спросил меня: связаны ли между собой эти адвокаты? Я ответил, что да, связаны и написал по просьбе Вавилова полное имя Козлитина В.И. и отдал ему визитную карточку. Вавилов ушел. Затем я услышал, что Пулялин вернулся в камеру. Потом меня вывели в кабинет Колесникова, где находились Мансуров и Овсянников, а также Белявский и Денис Александрович. Овсянников сказал, что они получили мое заявление и в связи с этим приехали в колонию. Потом он попросил меня рассказать о том, как был произведен заказ поджога, как образовался конфликт и т.д.
Я ранее встречался с Овсянниковым в СИЗО№1 г. Сыктывкара. Я уверен, что он знает о нашей с Пулялиным невиновности, но его это не интересует.
Поэтому во избежание дальнейших побоев я стал давать показания согласно своему заявлению.
В связи с существенными противоречиями и нестыковками в моих показаниях и показаниях Пулялина, Овсянников через Колесникова вызвал в кабинет Пулялина для того, чтобы мы с ним согласовали показания. Пулялина привели и Овсянников сказал нам: «Устраняйте свои противоречия! Давайте поэтапно, начнем с конфликта. Мы с Пулялиным под непосредственным руководством Овсянникова стали вырабатывать единую позицию для устранения всех нестыковок и противоречий.
Мы совместно с Овсянниковым выработали единую позицию, обсудили все основные моменты и нюансы. Овсянников предупредил нас о том, что назавтра намечается видеосъемка наших допросов. После этого он проинструктировал нас о том, что в кадре надо быть убедительным, не зажиматься, сидеть расковано и говорить четко, не сбиваясь. После этого нас отвели в камеру. На следующий день меня вызвал Мансуров, поговорил со мной на отвлеченные темы, расслаблял психологически. После этого я ушел на обед. Во время обеда ко мне подошел Вавилов. Он сказал, что он позвонил адвокатам и они скоро приедут, поэтому не стоит на себя брать то, чего не делали. Я сказал ему, что я очень боюсь. Он ответил, что ничего не бойся, никто тебя бить не будет. Затем он ушел. После обеда меня вывели на допрос к Овсянникову. Так как я боялся сказать напрямую Овсянникову, что не хочу давать против себя показаний, я сказал, что мне надо подумать давать ли вообще показания.
Овсянников сказал, что так дело не пойдет, что они не зря приехали и что показания давать придется. Я все равно говорил, что мне надо подумать. Я надеялся протянуть время до приезда адвоката. Овсянников с Мансуровым позвали Колесникова. Он пришел очень разозленным, стал кричать на меня. Потом несколько раз пнул меня ногой в область груди. Мансуров и Овсянников это видели. Так как Колесников кричал про нас обоих с Пулялиным, что мы все равно будем давать нужные показания, я понял, что Пулялин тоже отказался давать показания. После этого меня вывели из кабинета и стали бить. Бил вроде бы Абрашнин. Также заставляли бегать по этажу до изнеможения. Потом меня завели в кабинет обратно, где Колесников начал меня спрашивать, кто ко мне подходил? Я сказал, что ко мне никто не подходил, и что мне просто надо подумать. Меня снова вывели в коридор, стали бить и заставлять бегать по этажу. Потом меня снова завели в кабинет и позвали постового ПКТ. Постовой сообщил Колесникову, что к моей камере подходил Вавилов, а Пулялина он вместе с Камаевским выводили из камеры.
Меня снова начали бить, потому что я не говорил им правду, а потом привели Пулялина. Пулялина также заставили бегать по этажу. Я рассказал Овсянникову, Колесникову и Мансурову о своем разговоре с Вавиловым, после чего Колесников стал говорить о том, чтобы я заявил о том, что Вавилов оказал на меня давление и заставлял меня отказаться от признательных показаний. При этом Овсянников дал мне листок бумаги и сказал написать про это заявление на его имя. Я сделал так, как они хотели, потому что боялся, что меня опять будут бить. Впоследствии я дал показания по ранее согласованной с Пулялиным позиции. Овсянников вел видеосъемку.»
Вот так. Видимо очень мешал не в меру честный сотрудник раскрытию «громкого» дела. Как человеческий организм пытается исторгнуть инородные тела, попавшие вовнутрь, так и коррупционно-следственная система отторгает людей с неампутированной честью и совестью.
Вавилов, Чекалин, Евсеев, Дымовский - список сокращается и сокращается. И скоро мы уже не услышим гордых слов «Моя милиция меня бережет». Некому будет. Спокойных снов.
Автор: Татьяна Ларина