Постарались девушки на славу ))) Кстати... Ваш поэт, который солнце русской поэзии, интересовался одним нашим писателем. Жюль Жанен... Слушайте внимательно "ЖАНЕН (Janin) Жюль Габриель (1804-1874), французский писатель, критик, журналист. Один из родоначальников и главных представителей французской «неистовой словесности» 1830-х. В России приобрел широкую известность уже первым своим романом «Мертвый осел и обезглавленная женщина» («L’ane mort et la femme guillotiné», 1829; рус. пер. 1831); ...В письме к В. Ф. Вяземской от конца (не позднее 28) апреля 1830 П(ушкин). назвал «Мертвого осла...» «одним из самых замечательных сочинений настоящего времени» (Акад. XIV, 81; подлинник по-французски). ...Роман «Барнав» («Barnave», 1831), содержащий ряд близких П. мыслей, тем и сюжетных линий (социально-политическая концепция революционного движения, структура образа рассказчика и др.), упомянут в письме к Е. М. Хитрово (2-я половина октября - ноябрь 1831 - Акад. XIV, 204) в неясном, допускающем разные интерпретации контексте и открывает список произведений, о которых П. намеревался говорить в задуманной им статье «О новейших романах» (1832); за «Барнавом» в первой строке этого плана следуют «Исповедь» и «Обезглавленная женщина» (Акад. XII, 204; подлинник по-французски). С одной из реплик Мирабо в «Барнаве» (Bruxelles, 1831. Р. 261) перекликаются строки П. «Зависеть от царя, зависеть от народа - / Не все ли нам равно?» («(Из Пиндемонти)», 1836). Высказывалось предположение о связи «Египетских ночей» с эпизодом в «Барнаве», посвященным Клеопатре, однако установлено лишь типологическое сходство, сводящееся почти исключительно к присутствию в обоих произведениях образа Клеопатры. При всем интересе к творчеству Ж. отношение к нему П. было критическим: ...В одном из вариантов наброска «Мы проводили вечер на даче...» (1835) назван как «неблагопристойное» сочинение наряду с «Физиологией брака» О. де Бальзака и «Барнав» (Акад. VIII, 979). Не был согласен П. с резко отрицательной рецензией Ж. на книгу П. -Э. -Л. Дюмона (Dumont, 1759-1829) «Воспоминания о Мирабо» («Souvenirs sur Mirabeau et sur les deux premières Assemblées législatives», 1832) (П. в восп. совр. (1974). Т. 2. С. 181, 438)." Разумеется, не сам я это все придумал.
Вера Аркадьевна М. подтверждают-с! "У Жюля Жанена есть совершенно замечательный роман «Барнав», про деятеля Французской революции Антуана Барнава. Там и Мария-Антуанетта, и бегство короля в Варенн… Это исторический роман, возможно, не хуже романов Дюма, только написан гораздо раньше." Назвать романы Дюма историческими, как бы... не ей бы так говорить, но... Короче, можно поискать.
Я вам сейчас расскажу еще смешнее. Пиа (Pyat) Феликс. Помните этого товарища в связи с Парижской Коммуной? Так вот. "После окончания университета в 1831 г. отказался от адвокатской карьеры, занялся политикой и литературой. В качестве «литературного негра» («человека, который пишет для человека, который подписывает», как говорили в то время) написал в 1831 г. главу «Дочери Сеяна» в историческом романе Ж. Жанена «Барнав». Жанен не сдержал слова объявить о соавторстве Пиа, чем вызвал негодование своего молодого и еще никому неизвестного соавтора. Перу Пиа принадлежат многочисленные романтические исторические драмы, в которых проявились республиканские симпатии писателя («Революция былых времен, или Римляне у себя»,1832; «Заговор былых времен»,1833; «Арабелла»,1833; «Анго»,1835)." отсель
Одним из самых ловких и беспринципных литераторов либерального толка был Жюль Жанен. Так же враждебно относились передовые литераторы 1830-1840-х годов к буржуазным писателям вроде Эжена Скриба и Жюля Жанена, бравшимся за реалистические сюжеты. Жанен, чрезвычайно популярный не только во Франции, но и в России 30-40-х годов, несомненно, не был лишен таланта. Его ранние романы - «Мертвый осел и гильотинированная женщина» (1829), «Барнав» (1831) и др. были сочувственно приняты Пушкиным и Белинским. Однако уже в 1836 г. Пушкин вынес решительный приговор школе «неистовых романтиков», из которой вышли ранние вещи Жанена, подчеркнув, что «словесность гальваническая, каторжная, пуншевая, кровавая, цыгарочная и пр.» давно уже осуждена «высшею критикою». Белинский не раз упоминает о Жанене как об одном из наиболее «знаменитых» тогда французских писателей и остроумном фельетонисте, но вместе с тем обвиняет его в пустословии, карьеризме и продажности, считает литературный путь Жанена характерным примером деградации писателя, служащего «золотому мешку». В статье «Парижские тайны» (1844) Белинский писал: «Сухие, тоненькие, бледные смолоду, они (буржуазные литераторы. - Т. Я.), в лета опытной возмужалости, толстые, жирные, краснощекие, гордо и беспечно покоятся на мешках с золотом. Сначала они бывают и мизантропами и байронистами, а потом делаются мещанами, довольными собою и миром. Жюль Жанен начал свое поприще «Мертвым ослом и гильотинированною женщиною», а оканчивает его продажными фельетонами в «Journal des Debats», в котором основал себе доходную лавку похвал и браней, продающихся с молотка». Действительно, литературный, общественный и моральный облик Жанена очень колоритен для своего времени. Посредственный, в конечном счете, но ловко приспосабливавшийся к литературной моде беллетрист и продажный литературный критик, бессменный с 1830 г. фельетонист правительственной газеты «Журналь де Деба» Жанен, прозванный «королем критики», пользовался не только колоссальным успехом у французского буржуазного читателя, но и покровительством властей, был избран во Французскую Академию и нажил на своих литературных подрядах громадное состояние. Политическая беспринципность Жанена была общеизвестна и вызвала осуждение демократического лагеря. Писатель-республиканец Ф.Пиа, одна из жертв литературного бандитизма Жанена, издававшего произведения молодого Пиа под своим именем, в замечательном памфлете - «Мари-Жозеф Шенье и король критиков» (1844) писал о политическом хамелеонстве Жанена: «...Не было ни одной партии, которой бы этот писатель по очереди не служил, которой бы он не покинул, не было ни одной кокарды, цвет которой не отразился бы на этом хамелеоне, ни одной идеи, о которой он не написал бы хорошего и дурного... Рассказать обо всех превращениях... этого образца ренегатов - было бы тринадцатым подвигом Геркулеса; это будет Илиада юркости, эпопея предательства». Но в ренегатстве Жанена была своя последовательность, логика буржуазного дельца. Подвизаясь при Реставрации в органах различных партий, «тут красный, там белый», сегодня сотрудник оппозиционного листка «Фигаро», через день ультрамонтанской и ультрароялистской газеты «Котидьен», он почти с первых дней Июльской монархии являлся одним из видных сотрудников «Деба» и занимал, в сущности, правоверно орлеанистскую позицию. Это не значит, что Жанен отказался целиком от политического вероломства и переменчивости. «Сколько раз, - пишет Пиа, - вылезая из своей норы, где он кричал: «Да здравствует король Мидас!», он прямехонько направлялся в тростники легитимизма и республики, чтобы шептать там: «А у Мидаса, у короля-то Мидаса - ослиные уши». Со всеми "пруфами" - тут. Феликс Пиа сам, конечно, не ангел, но, видимо, в конкретном данном случае он мог быть парв.
Кстати... Ваш поэт, который солнце русской поэзии, интересовался одним нашим писателем. Жюль Жанен... Слушайте внимательно
"ЖАНЕН (Janin) Жюль Габриель (1804-1874), французский писатель, критик, журналист. Один из родоначальников и главных представителей французской «неистовой словесности» 1830-х. В России приобрел широкую известность уже первым своим романом «Мертвый осел и обезглавленная женщина» («L’ane mort et la femme guillotiné», 1829; рус. пер. 1831); ...В письме к В. Ф. Вяземской от конца (не позднее 28) апреля 1830 П(ушкин). назвал «Мертвого осла...» «одним из самых замечательных сочинений настоящего времени» (Акад. XIV, 81; подлинник по-французски). ...Роман «Барнав» («Barnave», 1831), содержащий ряд близких П. мыслей, тем и сюжетных линий (социально-политическая концепция революционного движения, структура образа рассказчика и др.), упомянут в письме к Е. М. Хитрово (2-я половина октября - ноябрь 1831 - Акад. XIV, 204) в неясном, допускающем разные интерпретации контексте и открывает список произведений, о которых П. намеревался говорить в задуманной им статье «О новейших романах» (1832); за «Барнавом» в первой строке этого плана следуют «Исповедь» и «Обезглавленная женщина» (Акад. XII, 204; подлинник по-французски). С одной из реплик Мирабо в «Барнаве» (Bruxelles, 1831. Р. 261) перекликаются строки П. «Зависеть от царя, зависеть от народа - / Не все ли нам равно?» («(Из Пиндемонти)», 1836). Высказывалось предположение о связи «Египетских ночей» с эпизодом в «Барнаве», посвященным Клеопатре, однако установлено лишь типологическое сходство, сводящееся почти исключительно к присутствию в обоих произведениях образа Клеопатры. При всем интересе к творчеству Ж. отношение к нему П. было критическим: ...В одном из вариантов наброска «Мы проводили вечер на даче...» (1835) назван как «неблагопристойное» сочинение наряду с «Физиологией брака» О. де Бальзака и «Барнав» (Акад. VIII, 979). Не был согласен П. с резко отрицательной рецензией Ж. на книгу П. -Э. -Л. Дюмона (Dumont, 1759-1829) «Воспоминания о Мирабо» («Souvenirs sur Mirabeau et sur les deux premières Assemblées législatives», 1832) (П. в восп. совр. (1974). Т. 2. С. 181, 438)."
Разумеется, не сам я это все придумал.
Reply
"У Жюля Жанена есть совершенно замечательный роман «Барнав», про деятеля Французской революции Антуана Барнава. Там и Мария-Антуанетта, и бегство короля в Варенн… Это исторический роман, возможно, не хуже романов Дюма, только написан гораздо раньше."
Назвать романы Дюма историческими, как бы... не ей бы так говорить, но... Короче, можно поискать.
Reply
Пиа (Pyat) Феликс. Помните этого товарища в связи с Парижской Коммуной? Так вот. "После окончания университета в 1831 г. отказался от адвокатской карьеры, занялся политикой и литературой. В качестве «литературного негра» («человека, который пишет для человека, который подписывает», как говорили в то время) написал в 1831 г. главу «Дочери Сеяна» в историческом романе Ж. Жанена «Барнав». Жанен не сдержал слова объявить о соавторстве Пиа, чем вызвал негодование своего молодого и еще никому неизвестного соавтора. Перу Пиа принадлежат многочисленные романтические исторические драмы, в которых проявились республиканские симпатии писателя («Революция былых времен, или Римляне у себя»,1832; «Заговор былых времен»,1833; «Арабелла»,1833; «Анго»,1835)."
отсель
Reply
Так же враждебно относились передовые литераторы 1830-1840-х годов к буржуазным писателям вроде Эжена Скриба и Жюля Жанена, бравшимся за реалистические сюжеты.
Жанен, чрезвычайно популярный не только во Франции, но и в России 30-40-х годов, несомненно, не был лишен таланта. Его ранние романы - «Мертвый осел и гильотинированная женщина» (1829), «Барнав» (1831) и др. были сочувственно приняты Пушкиным и Белинским. Однако уже в 1836 г. Пушкин вынес решительный приговор школе «неистовых романтиков», из которой вышли ранние вещи Жанена, подчеркнув, что «словесность гальваническая, каторжная, пуншевая, кровавая, цыгарочная и пр.» давно уже осуждена «высшею критикою». Белинский не раз упоминает о Жанене как об одном из наиболее «знаменитых» тогда французских писателей и остроумном фельетонисте, но вместе с тем обвиняет его в пустословии, карьеризме и продажности, считает литературный путь Жанена характерным примером деградации писателя, служащего «золотому мешку». В статье «Парижские тайны» (1844) Белинский писал: «Сухие, тоненькие, бледные смолоду, они (буржуазные литераторы. - Т. Я.), в лета опытной возмужалости, толстые, жирные, краснощекие, гордо и беспечно покоятся на мешках с золотом. Сначала они бывают и мизантропами и байронистами, а потом делаются мещанами, довольными собою и миром.
Жюль Жанен начал свое поприще «Мертвым ослом и гильотинированною женщиною», а оканчивает его продажными фельетонами в «Journal des Debats», в котором основал себе доходную лавку похвал и браней, продающихся с молотка».
Действительно, литературный, общественный и моральный облик Жанена очень колоритен для своего времени. Посредственный, в конечном счете, но ловко приспосабливавшийся к литературной моде беллетрист и продажный литературный критик, бессменный с 1830 г. фельетонист правительственной газеты «Журналь де Деба» Жанен, прозванный «королем критики», пользовался не только колоссальным успехом у французского буржуазного читателя, но и покровительством властей, был избран во Французскую Академию и нажил на своих литературных подрядах громадное состояние.
Политическая беспринципность Жанена была общеизвестна и вызвала осуждение демократического лагеря. Писатель-республиканец Ф.Пиа, одна из жертв литературного бандитизма Жанена, издававшего произведения молодого Пиа под своим именем, в замечательном памфлете - «Мари-Жозеф Шенье и король критиков» (1844) писал о политическом хамелеонстве Жанена: «...Не было ни одной партии, которой бы этот писатель по очереди не служил, которой бы он не покинул, не было ни одной кокарды, цвет которой не отразился бы на этом хамелеоне, ни одной идеи, о которой он не написал бы хорошего и дурного... Рассказать обо всех превращениях... этого образца ренегатов - было бы тринадцатым подвигом Геркулеса; это будет Илиада юркости, эпопея предательства».
Но в ренегатстве Жанена была своя последовательность, логика буржуазного дельца. Подвизаясь при Реставрации в органах различных партий, «тут красный, там белый», сегодня сотрудник оппозиционного листка «Фигаро», через день ультрамонтанской и ультрароялистской газеты «Котидьен», он почти с первых дней Июльской монархии являлся одним из видных сотрудников «Деба» и занимал, в сущности, правоверно орлеанистскую позицию. Это не значит, что Жанен отказался целиком от политического вероломства и переменчивости. «Сколько раз, - пишет Пиа, - вылезая из своей норы, где он кричал: «Да здравствует король Мидас!», он прямехонько направлялся в тростники легитимизма и республики, чтобы шептать там: «А у Мидаса, у короля-то Мидаса - ослиные уши».
Со всеми "пруфами" - тут.
Феликс Пиа сам, конечно, не ангел, но, видимо, в конкретном данном случае он мог быть парв.
Reply
Неистовый Виссарион не ошибся!
отсель
Reply
Reply
Reply
кроме плюшек и шампанского пирожных, ничего не хочет есть?!
Reply
Reply
Reply
На гуттенберге.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment