Невнятная хуйня про Чечню\Афган, часть третья исследования #ruzge_serial_for_dummies
Вот уж никогда бы не подумал, что этот тег ещё появится в ваших новостийных лентах, но то ли прошедший день красножопой армеи на меня так повлиял, то ли хроническая усталость от политоты… Так или иначе, как говорил Гогарен: «Паехали!».
Часть 3.
«Невнятная хуйня про Чечню\Афган»
Надо уточнить, что в свое время жанр афганской драмы был какбе кинематографом не для всех, и следует признать, что это было ему на пользу. На волне постафганской рефлексии было снято некоторое количество годных фильмов - та же «Нога», например с Охлобыстиным в главной роли, который тогда еще не успел превратиться в Хуйлобыстина. Однако, дальше все становилось хуже, ибо сперва «афганское прошлое» стало появляться у каждого второго героя боевика или у мента, ведущего расследования при помощи удара ногой в челюсть. В терминальных случаях съемочная группа сдавала стеклотару, чтобы доснимать грошовые флешбеки (видимо для тупых, ведь просто упомянуть, что человек был на войне недостаточно доходчиво прозвучит для копрозрителя).
Было это не столько данью эпохе, сколько примитивным художественным приемом, долженствовавшим объяснить лохам по ту сторону экрана, где это Унылое ГГ так лихо научилось махать ногами с криками «хуй-йа-а!», и палить из «калаша» от бедра пистонами. Лишь только усталость (временная) зрителя от «величавого дела войны» и отсутствие государственного интереса не позволяло майклам бэям из подворотни развернуться, как следует. Плюс на жанре еще сказалось и разочарование от Первой Чеченской войны, выплеснувшееся в истерическом «Чистилище» Невзорова и флегматично-пацифистском «Блокпосте» Рогожкина. Но это были последние попытки что-то «пережить и осмыслить», ибо пришло совсем другое время.
Бурой и зловонной тучей на страну наползала эпоха Вставания с Колен.За тучей семенил короткими ножками лысоватый, нервный человечек с собчаковским чемоданом в потной ладошке, а за ним возвышались пепелища и погосты новых Великих Побед, требовавших своего кинематографа. Тут надо отметить отдельно, что в отличии от ментовских ментов и дедовских дедов, снимавшихся по большей части, все-таки на потребу публики, невнятная хуйня про локальные войны Боярышниковой Федерации изначально и последовательно поддерживались государством, ибо в срочном порядке нужно было поднимать «престиж армии». Время было непростое. Я бы даже сказал мерзкое! Грузия проводила реформы, Абхазия тихо-мирно гнила в сторонке, Крым спокойно вонял на украинской периферии, не зная ни туристических проблем, ни статей за экстремизьм. Даже генерал-адмирал Сеня Павлов продолжал мыть машины буржуев, не зная о своём героическом прошлом, настоящем и будущем. Мириться с такими унижениями Великая Держава больше не могла.
Первые же годы после начала Второй Чеченской стали подлинным Золотым Веком для мастеров культуры, которые ещё вчера крутили залупы коням в совхозах, а сегодня понаехали в Мудскву и стали заслуженными и народными носителями орденов Малафея Окаянного на шёлковой ленте.
Как-то очень быстро выяснилось, что для забивания в мягкий, прелый моск говнозрителя свинцовых гвоздей уря-поцреотизма полный метр годился слабо. Ну, с фильмом тут логика элементарная - посмотрел, забыл. А вот сериал совсем другое дело, ибо эти гвозди он забивает в разинутые свиноебальники планомерно и каждый вечер. А, учитывая, что к тому моменту о, все ещё вяло перекатывавшейся войне на Кавказе, стало принято говорить исключительно, как о покойнике - хорошо или ничего - то очень быстро образовался некий клишированный набор-конструктор для режиссеров-анацефалов под названием «Снимаем поцреотическое кыно собственной жопой, пока мамка спит)0)000». Именно поэтому посмотрите, хоть сотню таких сериалов и общая конфигурация кина никак не изменится:
Вариант 1 «Самая высокая высота»
Рандомный, безликий и безвольный чмырь с рандомной фамилией Петухов заканчивает школу. На выпускном балу в привокзальной пельменной «Брухля» все дико нажираются, дерутся и блюют друг на друга зеленью. Потом бегут купаться голышом в местную реку Ахероновку, где половина выпускников растворяются вплоть до костей и металлических зубов. ГГ на фоне закрытого оборонного предприятия по производству токсичных отходов «СовСмертЯД» сидит кручинясь на берегу реки вместе со своим шапочным знакомым Шконарёвым. У них завязывается беседа:
- Что теперь делать будешь, Петухов?
- Хуй, его знает, Шконарёв!
- А чо па жизни ваще хочешь-то?
- Да, хуй его знает, Шконарёв! Мамка меня хочет пристроить в колледж на скрипача-ёбыря.
- А сам чо думаешь?
- А хуй его знает!
Повисает многозначительная пауза. Соловьём заливается счетчик Гейгера, где-то на другом берегу умирая от химических ожогов мелодично стонет одна из выпускниц. Шконарёв медленно поднимается, отряхивает шприцы и окурки с «абибасовых» треников и, глядя вдаль весомо заявляет:
- По жизни ваще надо решать всё самому. Иначе никогда мужиком не станешь! Кароч, я решил идти в армейку…
- Да ладно! Сам решил?!
- Не совсем… Менты пришли с повесткой, пизды дали, ну и заставили подписать немного… Но, в остальном я сам! Так что бывай, Петухов!
Шконарёв уходит гордой развалочкой, Петухов задумывается, но ненадолго (думать вообще не в его стиле) - из кустов вылезает его шкура Наташка-Защекашка, которая от ударной дозы портвейна с димедролом отрубилась на десять часов и ласточки уже успели свить в её прическе гнездо. Наташка улыбается и эротично-сиплым голосом спрашивает у Петухова: «Есть чо?» - на что Петухов протягивает ей недопитую бутылку портвони. Влюблённые улыбаются и страстно целуются слизывая друг с друга присохшие комья недопереваренного винегрета.
Позже. Студент Петухов вялый, как старческий хуй зубрит какую-то поебень на лекции. К нему подсаживается новый знакомый Мажор Леонард и визгливым шепотом сообщает ему стратегически-важную информацию о том, что сегодня в 21.00 в местном илитном клубе «Les Misérables» состоится клёвая туса с наркотой, геями, ВИЧ положительными шлюхами, поножовщиной и либерализмом.
- Придёшь?
- А? Ну да…
Зритель уже во второй раз ловит себя на мысли, что унылое ГГ абсолютно безвольное, бесхребетное чмо, которое при должном умении убеждать можно подписать даже на участие в новом Холокосте…
Впрочем, даже в клубе Петухов предаётся своим петуховым терзаниям и выглядит унылее обычного. К нему снова подсаживается Леонард и с прибауткой: «Что такой грустный? Хуй сосал невкусный?» - лезет в душу. На что Петухов расстроенно изливается, что ему ничего по жизни не интересно, всё доебало и он вообще не знает чего от жизни хочет. Мажор-искуситель лукаво улыбается и достаёт из кармана подозрительного вида таблетку:
- Зато я знаю, что тебе надо, Петухов…
- А? Ну ладно…
Петухов проглатывает таблетку не глядя, после чего начинается слэм в ходе которого все по сложившейся традиции дерутся и блюют друг на друга зеленью.
Выброшенный из клуба в сугроб жёлтого снега Петухов приходит понемногу в себя, и тут ему на глаза попадается удивительная, судьбоносная картина - в придорожной канаве, обоссанный бродячими собаками в собственном дерьме и гное умирает бомж. «Вот оно! Вот, что мне нужно!» - окрылённый дивным видением Петухов летит домой:
- Мама, Батя! Послушайте меня! Я решил, наконец, я сам всё решил!!
Впервые на сцене появляются Мама-Мегера и Папа-Чмошник:
Мегера: Что это ты решил? Какое право ты вообще имеешь в своей жизни что-то решать?!
Петухов: Мама, Батя! Я знаю, кем хочу стать! Я хочу стать бесправным и больным животным, без паспорта и жилья. Я хочу, чтобы вся моя жизнь состояла из болезней, страданий и унижений. Чтобы люди не ставили меня ни в хуй при жизни, а после смерти вздохнули бы с облегчением и закопали меня в безымянной могиле! И всем было бы похуй жил я или нет. Я хочу стать Русским Солдатом!
Мегера: Нет, я не доверю государству своё суверенное право гробить твою жизнь. Ты выучишься на скрипача-ёбыря, и точка!
Чмошник: Сынок, я-а-а…
Мегера: Заткнись! Марш в свою комнату! (Папа-Чмошник, понурив голову разворачивается и уходит) Да не ты, придурок старый! Ты стой, а сына-корзина наказан!
Петухов: Нет!
Мегера: Да!
Чмошник: Сынок, слушай маму…
Мегера: Затк… А нет, продолжай!
Петухов: Бе-бе-бе! Я вас обоих ненавижу! Какашечные головы! Я ухожу из дома! Армия теперь мой дом!
Мегера: Если ты уйдёшь из дома - ты мне больше не сын!
Петухов: А ты мне больше не мать. Моя Мать это Родина!
ГГ срывается на хриплое кукареканье и выбегает из дома, перепутав окно с входной дверью.
Он бежит со своей горестной радостью к Наташке-Защекашке, но та быстро его осаживает, говоря, что ей нищий солдафон в пизду не втёрся, а Карен Арсенович с работы отныне её перспективный ухажер. На этих словах, словно по заказу появляется изувеченная наклейками и ара-тюнингом «шаха» за рулём которой сидит какой-то павиан с золотыми зубами. Наташка впархивает в салон самодвижущейся арбы и исчезает из жизни лузера навечно. Петухов, пиная грязными ботинками, свисающие сопли идёт в военкомёт.
Тайм-скип. Мы наблюдаем Петухова в учебке, где его и других таких же неудачников обучают разным охуительно востребованным на рынке труда вещам: перетаскивать школьные парты зубами; вырывать людям жопы большим пальцем левой руки; метать гранаты, метать ножи, метать харчи, метать бисер перед прапорщиком; чистить параши собственной зубной щёткой; выпрашивать милостыньку в подземных переходах - и прочим навыкам, необходимым рузгому зольдату.
Меж тем дела у нашего героя идут неважно. «Деды» задирают, параши не сверкают, вырывать жопы большим пальцем левой руки некому. Вонь, нищета и спермотоксикоз… За проблемами смышлёного (по меркам школы-интерната для детей-дебилов) паренька всё это время внимательно наблюдает чуткий и всепонимающий Командир Мойдодыр, заведующий промышленной заготовкой пушечного мяса в этой в/ч.
Однажды, после очередных пиздюлей от «дедов» и срыва крайне важной операции по очистке параш Командир Мойдодыр подходит к ГГ и приглашает его в телевизорную для беседы:
Мойдодыр: Ну, как, боец? Справляетесь?
Петухов: Ну, иногда…
Мойдодыр: А надо, чтоб всегда! В чём ваши трудности, Петухов?
Чуткий Мойдодыр подходит к Петухову и кладёт руку на плечо. Что особенно трогательно - его руку себе на плечо. Унылое ГГ растрогавшись изливает Командиру душу, о том, что диды задирают, а параши не сверкают, да и «трах-тарарах» очень хоцца. Командир понимающе улыбается и нежно-ностальгическим тоном излагает следующее:
Мойдодыр: Сынок, ты не одинок в своих терзаниях. Помню себя, вот в таком же самом возрасте, что и ты. Я тогда пришёл в «учебку» совсем желторотым и многое мне тогда казалось… ля-ля-ля, малафья. Всякий бред, всякий бред… Воспоминания-воспоминания… Ещё бред. Ещё воспоминания и какая-нибудь сопливая мораль. Ну что, воин? Полегчало?
Петухов: Ну, частично…
Мойдодыр: Вот и молодец. А теперь марш чистить параши, «дух» ёбаный!
Петухов: Ну… Так точно!
На парашах Петухова уже поджидают «деды». Они всегда его почему-то поджидают именно там. Возможно потому, что они там и живут. Все дилды имеют ярко выраженную ост-балтскую наружность и разговаривают с диким скобарьским акцентом. Межнациональные тёрки в РА? Отродясь такого не было! Врёти!
Обер-дид: Метнись за водкой, маня! А опосля портянки нам постираешь, поэл?!
Петухов: (вспоминая, что недавно говорил ему сенсей) НЕТ!!!
Обер-дид: Пидра ответ! Димон! Втолкуй пролетарию умишка!
Димон: Атя-тя-тя…
Петухов: НЕТ!!!
И в самом деле - вместо рутинного избиения чмыря с последующим омокновением его ебла в парашу происходит короткая, но фатальная схватка. В ходе неё Петухов при помощи закалённого в армейке тела и духа, а так же при помощи, режущего глаз монтажа кидает всех дидов через бедро захватом и триумфально вырывает им жопы большим пальцем левой руки. Свершилось! Первая важная Победа на пути становления ублюдком одержана. Что особо интересно, так это то, что практически во всех подобных кинах первыми жертвами на геройском пути рускава зольдата становятся не враги Отчизны, а как правило такие же рузкие зольдаты, либо гопники. Хотя между этими социальными группами принципиальной разницы не просматривается.
Тайм-скип. ГГ в составе свежей партии пушечного мясца переброшен в некий прифронтовой городок. Конечно, воинство Святой Руси старается не посрамить памяти Свято-дидов, но родовые пятна проклятых 90-х всё ещё видны всюду. Демократия, плюрализм, независимые СМИ, солдатские матери и общественное мнение не дают самой сильной армии в мире одержать полную Победу. Лично лорд Джадд сидит под каждым чеченским кустом и не даёт защитникам территориальной целостности Мокшании волочить трупы мирных жителей БТР-ами по улицам аулов.
Короче уже почти скален, но ещё не совсем.
Здесь режиссёр знакомит нас с остальными бойцами, пытаясь навязать их зрителю, как хороших симпатичных ребят. Беда только в том, что большинство из них выглядит так будто их родители в период зачатия и беременности закусывали стекломой талидомидом, а потому у нормального человека могут вызывать только эмоции сходные с теми, которые человек питает по отношению к сколопендрам или вшам. Есть в этой кунсткамере и Романтический Нытик гнусавым голосом ноющий песни у костра под гейтару; и отвратительно жизнерадостный бурят по имени Ятакрад; и небритый, словно вокзальный бомж Сержант-Деградант; и Молчаливый Бугай, молчащий по одной очень важной причине - ему нехуй сказать. В общем всё говно в одном флаконе.
Впрочем, всё идёт неплохо. Жизнь налаживается: рузкие войска дают для местных концерты на баяне, кормят свиной тушенкой и строят дороги, школы и больницы. Вообще сакральная вера в столь благостное взаимодействие Русских с разными «немытыми дикарями» настолько сильна в России, что даже на своей территории россияне принципиально не строят ни дорог, ни школ, ни больниц - ждут прихода Русских. По вечерам ребята пьют чаёк у костра, Гейтарный Нытик им поёт грустные песни:
Девчонка парню не дала,
Повестка пареньку пришла
И паренёк лежит в гробу
С клеймом «Наивный лох» на лбу
Его девчонка под хачом
и ей потеря нипочём
Ведь этот дохлый солдафон
Теперь не купит ей айфон…
Однако, ГГ больше не ноет о безбабье. У него буквально сводит челюсти от осознания того, что он, как никогда близок к своей заветной мелочной мечте - безнаказанно калечить и убивать людей, вымещая на них свою лютую злобу за сломанное тоталитарной мамочкой детство. Он хорошо помнит, как он страдал, когда мамуля наряжала его в девичье платьице и заставляла разучивать женские вокальные партии из всех существующих бродвейских мюзиклов. Теперь он всем всё докажет и покажет.
Продолжения, вы может быть и не хотите, но оно последует...
Часть 3.
«Невнятная хуйня про Чечню\Афган»
Надо уточнить, что в свое время жанр афганской драмы был какбе кинематографом не для всех, и следует признать, что это было ему на пользу. На волне постафганской рефлексии было снято некоторое количество годных фильмов - та же «Нога», например с Охлобыстиным в главной роли, который тогда еще не успел превратиться в Хуйлобыстина. Однако, дальше все становилось хуже, ибо сперва «афганское прошлое» стало появляться у каждого второго героя боевика или у мента, ведущего расследования при помощи удара ногой в челюсть. В терминальных случаях съемочная группа сдавала стеклотару, чтобы доснимать грошовые флешбеки (видимо для тупых, ведь просто упомянуть, что человек был на войне недостаточно доходчиво прозвучит для копрозрителя).
Было это не столько данью эпохе, сколько примитивным художественным приемом, долженствовавшим объяснить лохам по ту сторону экрана, где это Унылое ГГ так лихо научилось махать ногами с криками «хуй-йа-а!», и палить из «калаша» от бедра пистонами. Лишь только усталость (временная) зрителя от «величавого дела войны» и отсутствие государственного интереса не позволяло майклам бэям из подворотни развернуться, как следует. Плюс на жанре еще сказалось и разочарование от Первой Чеченской войны, выплеснувшееся в истерическом «Чистилище» Невзорова и флегматично-пацифистском «Блокпосте» Рогожкина. Но это были последние попытки что-то «пережить и осмыслить», ибо пришло совсем другое время.
Бурой и зловонной тучей на страну наползала эпоха Вставания с Колен.За тучей семенил короткими ножками лысоватый, нервный человечек с собчаковским чемоданом в потной ладошке, а за ним возвышались пепелища и погосты новых Великих Побед, требовавших своего кинематографа. Тут надо отметить отдельно, что в отличии от ментовских ментов и дедовских дедов, снимавшихся по большей части, все-таки на потребу публики, невнятная хуйня про локальные войны Боярышниковой Федерации изначально и последовательно поддерживались государством, ибо в срочном порядке нужно было поднимать «престиж армии». Время было непростое. Я бы даже сказал мерзкое! Грузия проводила реформы, Абхазия тихо-мирно гнила в сторонке, Крым спокойно вонял на украинской периферии, не зная ни туристических проблем, ни статей за экстремизьм. Даже генерал-адмирал Сеня Павлов продолжал мыть машины буржуев, не зная о своём героическом прошлом, настоящем и будущем. Мириться с такими унижениями Великая Держава больше не могла.
Первые же годы после начала Второй Чеченской стали подлинным Золотым Веком для мастеров культуры, которые ещё вчера крутили залупы коням в совхозах, а сегодня понаехали в Мудскву и стали заслуженными и народными носителями орденов Малафея Окаянного на шёлковой ленте.
Как-то очень быстро выяснилось, что для забивания в мягкий, прелый моск говнозрителя свинцовых гвоздей уря-поцреотизма полный метр годился слабо. Ну, с фильмом тут логика элементарная - посмотрел, забыл. А вот сериал совсем другое дело, ибо эти гвозди он забивает в разинутые свиноебальники планомерно и каждый вечер. А, учитывая, что к тому моменту о, все ещё вяло перекатывавшейся войне на Кавказе, стало принято говорить исключительно, как о покойнике - хорошо или ничего - то очень быстро образовался некий клишированный набор-конструктор для режиссеров-анацефалов под названием «Снимаем поцреотическое кыно собственной жопой, пока мамка спит)0)000». Именно поэтому посмотрите, хоть сотню таких сериалов и общая конфигурация кина никак не изменится:
Вариант 1 «Самая высокая высота»
Рандомный, безликий и безвольный чмырь с рандомной фамилией Петухов заканчивает школу. На выпускном балу в привокзальной пельменной «Брухля» все дико нажираются, дерутся и блюют друг на друга зеленью. Потом бегут купаться голышом в местную реку Ахероновку, где половина выпускников растворяются вплоть до костей и металлических зубов. ГГ на фоне закрытого оборонного предприятия по производству токсичных отходов «СовСмертЯД» сидит кручинясь на берегу реки вместе со своим шапочным знакомым Шконарёвым. У них завязывается беседа:
- Что теперь делать будешь, Петухов?
- Хуй, его знает, Шконарёв!
- А чо па жизни ваще хочешь-то?
- Да, хуй его знает, Шконарёв! Мамка меня хочет пристроить в колледж на скрипача-ёбыря.
- А сам чо думаешь?
- А хуй его знает!
Повисает многозначительная пауза. Соловьём заливается счетчик Гейгера, где-то на другом берегу умирая от химических ожогов мелодично стонет одна из выпускниц. Шконарёв медленно поднимается, отряхивает шприцы и окурки с «абибасовых» треников и, глядя вдаль весомо заявляет:
- По жизни ваще надо решать всё самому. Иначе никогда мужиком не станешь! Кароч, я решил идти в армейку…
- Да ладно! Сам решил?!
- Не совсем… Менты пришли с повесткой, пизды дали, ну и заставили подписать немного… Но, в остальном я сам! Так что бывай, Петухов!
Шконарёв уходит гордой развалочкой, Петухов задумывается, но ненадолго (думать вообще не в его стиле) - из кустов вылезает его шкура Наташка-Защекашка, которая от ударной дозы портвейна с димедролом отрубилась на десять часов и ласточки уже успели свить в её прическе гнездо. Наташка улыбается и эротично-сиплым голосом спрашивает у Петухова: «Есть чо?» - на что Петухов протягивает ей недопитую бутылку портвони. Влюблённые улыбаются и страстно целуются слизывая друг с друга присохшие комья недопереваренного винегрета.
Позже. Студент Петухов вялый, как старческий хуй зубрит какую-то поебень на лекции. К нему подсаживается новый знакомый Мажор Леонард и визгливым шепотом сообщает ему стратегически-важную информацию о том, что сегодня в 21.00 в местном илитном клубе «Les Misérables» состоится клёвая туса с наркотой, геями, ВИЧ положительными шлюхами, поножовщиной и либерализмом.
- Придёшь?
- А? Ну да…
Зритель уже во второй раз ловит себя на мысли, что унылое ГГ абсолютно безвольное, бесхребетное чмо, которое при должном умении убеждать можно подписать даже на участие в новом Холокосте…
Впрочем, даже в клубе Петухов предаётся своим петуховым терзаниям и выглядит унылее обычного. К нему снова подсаживается Леонард и с прибауткой: «Что такой грустный? Хуй сосал невкусный?» - лезет в душу. На что Петухов расстроенно изливается, что ему ничего по жизни не интересно, всё доебало и он вообще не знает чего от жизни хочет. Мажор-искуситель лукаво улыбается и достаёт из кармана подозрительного вида таблетку:
- Зато я знаю, что тебе надо, Петухов…
- А? Ну ладно…
Петухов проглатывает таблетку не глядя, после чего начинается слэм в ходе которого все по сложившейся традиции дерутся и блюют друг на друга зеленью.
Выброшенный из клуба в сугроб жёлтого снега Петухов приходит понемногу в себя, и тут ему на глаза попадается удивительная, судьбоносная картина - в придорожной канаве, обоссанный бродячими собаками в собственном дерьме и гное умирает бомж. «Вот оно! Вот, что мне нужно!» - окрылённый дивным видением Петухов летит домой:
- Мама, Батя! Послушайте меня! Я решил, наконец, я сам всё решил!!
Впервые на сцене появляются Мама-Мегера и Папа-Чмошник:
Мегера: Что это ты решил? Какое право ты вообще имеешь в своей жизни что-то решать?!
Петухов: Мама, Батя! Я знаю, кем хочу стать! Я хочу стать бесправным и больным животным, без паспорта и жилья. Я хочу, чтобы вся моя жизнь состояла из болезней, страданий и унижений. Чтобы люди не ставили меня ни в хуй при жизни, а после смерти вздохнули бы с облегчением и закопали меня в безымянной могиле! И всем было бы похуй жил я или нет. Я хочу стать Русским Солдатом!
Мегера: Нет, я не доверю государству своё суверенное право гробить твою жизнь. Ты выучишься на скрипача-ёбыря, и точка!
Чмошник: Сынок, я-а-а…
Мегера: Заткнись! Марш в свою комнату! (Папа-Чмошник, понурив голову разворачивается и уходит) Да не ты, придурок старый! Ты стой, а сына-корзина наказан!
Петухов: Нет!
Мегера: Да!
Чмошник: Сынок, слушай маму…
Мегера: Затк… А нет, продолжай!
Петухов: Бе-бе-бе! Я вас обоих ненавижу! Какашечные головы! Я ухожу из дома! Армия теперь мой дом!
Мегера: Если ты уйдёшь из дома - ты мне больше не сын!
Петухов: А ты мне больше не мать. Моя Мать это Родина!
ГГ срывается на хриплое кукареканье и выбегает из дома, перепутав окно с входной дверью.
Он бежит со своей горестной радостью к Наташке-Защекашке, но та быстро его осаживает, говоря, что ей нищий солдафон в пизду не втёрся, а Карен Арсенович с работы отныне её перспективный ухажер. На этих словах, словно по заказу появляется изувеченная наклейками и ара-тюнингом «шаха» за рулём которой сидит какой-то павиан с золотыми зубами. Наташка впархивает в салон самодвижущейся арбы и исчезает из жизни лузера навечно. Петухов, пиная грязными ботинками, свисающие сопли идёт в военкомёт.
Тайм-скип. Мы наблюдаем Петухова в учебке, где его и других таких же неудачников обучают разным охуительно востребованным на рынке труда вещам: перетаскивать школьные парты зубами; вырывать людям жопы большим пальцем левой руки; метать гранаты, метать ножи, метать харчи, метать бисер перед прапорщиком; чистить параши собственной зубной щёткой; выпрашивать милостыньку в подземных переходах - и прочим навыкам, необходимым рузгому зольдату.
Меж тем дела у нашего героя идут неважно. «Деды» задирают, параши не сверкают, вырывать жопы большим пальцем левой руки некому. Вонь, нищета и спермотоксикоз… За проблемами смышлёного (по меркам школы-интерната для детей-дебилов) паренька всё это время внимательно наблюдает чуткий и всепонимающий Командир Мойдодыр, заведующий промышленной заготовкой пушечного мяса в этой в/ч.
Однажды, после очередных пиздюлей от «дедов» и срыва крайне важной операции по очистке параш Командир Мойдодыр подходит к ГГ и приглашает его в телевизорную для беседы:
Мойдодыр: Ну, как, боец? Справляетесь?
Петухов: Ну, иногда…
Мойдодыр: А надо, чтоб всегда! В чём ваши трудности, Петухов?
Чуткий Мойдодыр подходит к Петухову и кладёт руку на плечо. Что особенно трогательно - его руку себе на плечо. Унылое ГГ растрогавшись изливает Командиру душу, о том, что диды задирают, а параши не сверкают, да и «трах-тарарах» очень хоцца. Командир понимающе улыбается и нежно-ностальгическим тоном излагает следующее:
Мойдодыр: Сынок, ты не одинок в своих терзаниях. Помню себя, вот в таком же самом возрасте, что и ты. Я тогда пришёл в «учебку» совсем желторотым и многое мне тогда казалось… ля-ля-ля, малафья. Всякий бред, всякий бред… Воспоминания-воспоминания… Ещё бред. Ещё воспоминания и какая-нибудь сопливая мораль. Ну что, воин? Полегчало?
Петухов: Ну, частично…
Мойдодыр: Вот и молодец. А теперь марш чистить параши, «дух» ёбаный!
Петухов: Ну… Так точно!
На парашах Петухова уже поджидают «деды». Они всегда его почему-то поджидают именно там. Возможно потому, что они там и живут. Все дилды имеют ярко выраженную ост-балтскую наружность и разговаривают с диким скобарьским акцентом. Межнациональные тёрки в РА? Отродясь такого не было! Врёти!
Обер-дид: Метнись за водкой, маня! А опосля портянки нам постираешь, поэл?!
Петухов: (вспоминая, что недавно говорил ему сенсей) НЕТ!!!
Обер-дид: Пидра ответ! Димон! Втолкуй пролетарию умишка!
Димон: Атя-тя-тя…
Петухов: НЕТ!!!
И в самом деле - вместо рутинного избиения чмыря с последующим омокновением его ебла в парашу происходит короткая, но фатальная схватка. В ходе неё Петухов при помощи закалённого в армейке тела и духа, а так же при помощи, режущего глаз монтажа кидает всех дидов через бедро захватом и триумфально вырывает им жопы большим пальцем левой руки. Свершилось! Первая важная Победа на пути становления ублюдком одержана. Что особо интересно, так это то, что практически во всех подобных кинах первыми жертвами на геройском пути рускава зольдата становятся не враги Отчизны, а как правило такие же рузкие зольдаты, либо гопники. Хотя между этими социальными группами принципиальной разницы не просматривается.
Тайм-скип. ГГ в составе свежей партии пушечного мясца переброшен в некий прифронтовой городок. Конечно, воинство Святой Руси старается не посрамить памяти Свято-дидов, но родовые пятна проклятых 90-х всё ещё видны всюду. Демократия, плюрализм, независимые СМИ, солдатские матери и общественное мнение не дают самой сильной армии в мире одержать полную Победу. Лично лорд Джадд сидит под каждым чеченским кустом и не даёт защитникам территориальной целостности Мокшании волочить трупы мирных жителей БТР-ами по улицам аулов.
Короче уже почти скален, но ещё не совсем.
Здесь режиссёр знакомит нас с остальными бойцами, пытаясь навязать их зрителю, как хороших симпатичных ребят. Беда только в том, что большинство из них выглядит так будто их родители в период зачатия и беременности закусывали стекломой талидомидом, а потому у нормального человека могут вызывать только эмоции сходные с теми, которые человек питает по отношению к сколопендрам или вшам. Есть в этой кунсткамере и Романтический Нытик гнусавым голосом ноющий песни у костра под гейтару; и отвратительно жизнерадостный бурят по имени Ятакрад; и небритый, словно вокзальный бомж Сержант-Деградант; и Молчаливый Бугай, молчащий по одной очень важной причине - ему нехуй сказать. В общем всё говно в одном флаконе.
Впрочем, всё идёт неплохо. Жизнь налаживается: рузкие войска дают для местных концерты на баяне, кормят свиной тушенкой и строят дороги, школы и больницы. Вообще сакральная вера в столь благостное взаимодействие Русских с разными «немытыми дикарями» настолько сильна в России, что даже на своей территории россияне принципиально не строят ни дорог, ни школ, ни больниц - ждут прихода Русских. По вечерам ребята пьют чаёк у костра, Гейтарный Нытик им поёт грустные песни:
Девчонка парню не дала,
Повестка пареньку пришла
И паренёк лежит в гробу
С клеймом «Наивный лох» на лбу
Его девчонка под хачом
и ей потеря нипочём
Ведь этот дохлый солдафон
Теперь не купит ей айфон…
Однако, ГГ больше не ноет о безбабье. У него буквально сводит челюсти от осознания того, что он, как никогда близок к своей заветной мелочной мечте - безнаказанно калечить и убивать людей, вымещая на них свою лютую злобу за сломанное тоталитарной мамочкой детство. Он хорошо помнит, как он страдал, когда мамуля наряжала его в девичье платьице и заставляла разучивать женские вокальные партии из всех существующих бродвейских мюзиклов. Теперь он всем всё докажет и покажет.
Продолжения, вы может быть и не хотите, но оно последует...