Распятый русскоязычный мальчик и его папа. Финал-апофеоз...
Предыдущая часть здесь
Описание личности праотца распятого русскоязычного мальчика было бы неполным, не упомяни я об одной скандальной истории, случившейся летом 1887 года. Скандал был громким, грязным, и для другого, возможно, дело кончилось бы острогом. Но не для государевого приятеля.
В то время Лейб-Гвардии 4-м стрелковым Императорской Фамилии батальоном командовал полковник гвардии граф Келлер Фёдор Эдуардович. Фёдор Эдуардович был геройским офицером, отличился в турецкую кампанию 1877-1878 гг., за боевые отличия был награждён орденами святого Владимира 4-й степени с мечами, святого Станислава 2-й степени с мечами и золотой саблей с надписью "За храбрость", Георгий 4-й степени. Он и в мирное время был, что называется, слуга царю - отец солдатам, его начальствование над Пажеским корпусом воспитанники вспоминали с большой теплотой.
Естественно, что известие о грязных шашнях своего подчиненного юного трубача с Мещерским вызвала у полковника чувство естественной омерзительности. Как порядочный человек и настоящий офицер граф решительно пресёк эту грязную историю и отчислил трубача из батальона, шефом которого по традиции являлся сам Государь.
Но не тут-то было. Мещерский поднял крик и, используя близость к императорской персоне, добился возвращения трубача и отставки графа от командования батальоном. Лейб-гвардия, однако, молчать не стала и потребовала расследования, которое подтвердило правоту графа Келлера и "противуестественные отношения" между рядовым музыкальной роты батальона и князем Мещерским.
Однако, как отмечает бывший имперский премьер граф С.Ю.Витте, история эта, о которой знал весь Петербург, так и закончилась ничем. Впрочем, не совсем: очередная просьба на вспомоществование издательству "Гражданина" сопроводилась традиционным положительным рескриптом Его Величества.
Для завершения портрета прапапы распятого русскоязычного мальчика заметим, что за свою охранительно-патриотическую деятельность князь был отмечен орденами Св.Анны 3-й степени в 1864 году и Св.Владимира 3-й степени в 1902 году. И ещё раз вспомним Сергея Юльевича Витте: "Наиболее любимый молодой человек Мещерского - Бурдуков, отставной корнет, не имеющий никакого образования и воспитания, состоит камергером двора его величества, чиновником особых поручений при министре внутренних дел, получает усиленное содержание. И даже, кажется, на случай смерти Мещерского, когда он, Бурдуков, останется без протекции, ему заранее определена пенсия, сравнительно в большом размере, если только Бурдуков покинет службу".
Добавим, что Николай Фёдорович Бурдуков (в 1910-е годы действительный статский советник, служивший в железнодорожном ведомстве) проживал в доме Мещерского по Спасской улице, 27. После кончины Мещерского Н. Ф. Бурдуков по завещанию стал его наследником и получил в собственность оба дома, которыми владел князь - на Спасской и в Гродненском переулке, дом 6. В. П. Мещерский и Н. Ф. Бурдуков внесли денежные средства за место в Исидоровской церкви Александро-Невской лавры: "29 декабря 1907 г. За предоставление одного двухъярусного могильного места в Исидоровской церкви князю Владимиру Петровичу Мещерскому и Николаю Федоровичу Бурдукову 1000 руб."
Политические же взгляды князя полностью соответствовали его моральному облику: он изначально, с самых первых нумеров "Гражданина" требовал "поставить точку" на реформах Александра ІІ, максимально органичить с последующей ликвидацией земств, возвращения телесных наказаний, считал изменой ликвидацию крепостного права, требовал максимального ужесточения внутренней политики в отношении "инородцев", особенно евреев, поляков и финнов и т.д. Николай Алексеевич Троицкий, советский и российский учёный-историк так описывал сего деятеля:
Еще более одиозной была репутация другого трубадура реакции 80-90-х годов - князя Владимира Петровича Мещерского. Сей господин, прославлявший национальную потребность в розгах («как нужна соль русскому человеку, так ему нужны розги»), «презренный представитель заднего крыльца», «негодяй, наглец, человек без совести», к тому же еще «трижды обличенный в мужеложстве», был личным другом Александра III. Его журнал «Гражданин» субсидировался царем и считался поэтому в осведомленных кругах «царским органом», «настольной книгой царей». И. С. Тургенев писал о нем в 1872 году, то есть еще тогда, когда «Гражданин» не был столь реакционен, как в 80-е годы: «Это, без сомнения, самый зловонный журналец из всех ныне на Руси выходящих».
Замечу напоследок, что в 2010 году некий "Институт русской цивилизации" издал отдельной книгой статьи Мещерского под названием "За великую Россию. Против либерализма", предварив её следующим шикарным анонсом:
В книге публикуются сочинения выдающегося русского государственного деятеля, писателя и журналиста князя Владимира Петровича Мещерского (1839-1914). Его работы стали важной составляющей национальной идеологии русского государства. Последовательный противник либерализма и нигилизма Мещерский создал журнал-газету «Гражданин», которая стала мозговым центром национальных русских сил, где вырабатывались программы и требования в интересах русского народа. Политические взгляды Мещерского представляли собой синтез славянофильства и охранительства. Он выступал за усиление роли государства и русской национальной элиты и вытеснение из государственного аппарата либеральных и социалистических элементов. Вожди Черной сотни считали Мещерского своим предтечей, недаром в 1905 он стал одним из руководителей Союза русских людей.
В настоящем издании многие работы Мещерского публикуются впервые после 1917.
ISBN 978-5-902725-47-3
© Институт русской цивилизации, 2010.
Да, чуть не забыл об одной из последних любовей славянофила-охранителя Манасевиче-Мануйлове. По крайней мере таковым его определил Юлиан Семёнович Семёнов(тот самый, папка Штирлица), а он-то в СССР к архивам был допущен как никто.
На этом, полагаю, будет уместно закончить дозволенные речи про... гм... прапапашку распятого в трусиках славянского мальчика, увы, так и оставшегося безымянным.
Уфф... Какая же грязь и гнусность это российское охранительство.
Описание личности праотца распятого русскоязычного мальчика было бы неполным, не упомяни я об одной скандальной истории, случившейся летом 1887 года. Скандал был громким, грязным, и для другого, возможно, дело кончилось бы острогом. Но не для государевого приятеля.
В то время Лейб-Гвардии 4-м стрелковым Императорской Фамилии батальоном командовал полковник гвардии граф Келлер Фёдор Эдуардович. Фёдор Эдуардович был геройским офицером, отличился в турецкую кампанию 1877-1878 гг., за боевые отличия был награждён орденами святого Владимира 4-й степени с мечами, святого Станислава 2-й степени с мечами и золотой саблей с надписью "За храбрость", Георгий 4-й степени. Он и в мирное время был, что называется, слуга царю - отец солдатам, его начальствование над Пажеским корпусом воспитанники вспоминали с большой теплотой.
Естественно, что известие о грязных шашнях своего подчиненного юного трубача с Мещерским вызвала у полковника чувство естественной омерзительности. Как порядочный человек и настоящий офицер граф решительно пресёк эту грязную историю и отчислил трубача из батальона, шефом которого по традиции являлся сам Государь.
Но не тут-то было. Мещерский поднял крик и, используя близость к императорской персоне, добился возвращения трубача и отставки графа от командования батальоном. Лейб-гвардия, однако, молчать не стала и потребовала расследования, которое подтвердило правоту графа Келлера и "противуестественные отношения" между рядовым музыкальной роты батальона и князем Мещерским.
Однако, как отмечает бывший имперский премьер граф С.Ю.Витте, история эта, о которой знал весь Петербург, так и закончилась ничем. Впрочем, не совсем: очередная просьба на вспомоществование издательству "Гражданина" сопроводилась традиционным положительным рескриптом Его Величества.
Для завершения портрета прапапы распятого русскоязычного мальчика заметим, что за свою охранительно-патриотическую деятельность князь был отмечен орденами Св.Анны 3-й степени в 1864 году и Св.Владимира 3-й степени в 1902 году. И ещё раз вспомним Сергея Юльевича Витте: "Наиболее любимый молодой человек Мещерского - Бурдуков, отставной корнет, не имеющий никакого образования и воспитания, состоит камергером двора его величества, чиновником особых поручений при министре внутренних дел, получает усиленное содержание. И даже, кажется, на случай смерти Мещерского, когда он, Бурдуков, останется без протекции, ему заранее определена пенсия, сравнительно в большом размере, если только Бурдуков покинет службу".
Добавим, что Николай Фёдорович Бурдуков (в 1910-е годы действительный статский советник, служивший в железнодорожном ведомстве) проживал в доме Мещерского по Спасской улице, 27. После кончины Мещерского Н. Ф. Бурдуков по завещанию стал его наследником и получил в собственность оба дома, которыми владел князь - на Спасской и в Гродненском переулке, дом 6. В. П. Мещерский и Н. Ф. Бурдуков внесли денежные средства за место в Исидоровской церкви Александро-Невской лавры: "29 декабря 1907 г. За предоставление одного двухъярусного могильного места в Исидоровской церкви князю Владимиру Петровичу Мещерскому и Николаю Федоровичу Бурдукову 1000 руб."
Политические же взгляды князя полностью соответствовали его моральному облику: он изначально, с самых первых нумеров "Гражданина" требовал "поставить точку" на реформах Александра ІІ, максимально органичить с последующей ликвидацией земств, возвращения телесных наказаний, считал изменой ликвидацию крепостного права, требовал максимального ужесточения внутренней политики в отношении "инородцев", особенно евреев, поляков и финнов и т.д. Николай Алексеевич Троицкий, советский и российский учёный-историк так описывал сего деятеля:
Еще более одиозной была репутация другого трубадура реакции 80-90-х годов - князя Владимира Петровича Мещерского. Сей господин, прославлявший национальную потребность в розгах («как нужна соль русскому человеку, так ему нужны розги»), «презренный представитель заднего крыльца», «негодяй, наглец, человек без совести», к тому же еще «трижды обличенный в мужеложстве», был личным другом Александра III. Его журнал «Гражданин» субсидировался царем и считался поэтому в осведомленных кругах «царским органом», «настольной книгой царей». И. С. Тургенев писал о нем в 1872 году, то есть еще тогда, когда «Гражданин» не был столь реакционен, как в 80-е годы: «Это, без сомнения, самый зловонный журналец из всех ныне на Руси выходящих».
Замечу напоследок, что в 2010 году некий "Институт русской цивилизации" издал отдельной книгой статьи Мещерского под названием "За великую Россию. Против либерализма", предварив её следующим шикарным анонсом:
В книге публикуются сочинения выдающегося русского государственного деятеля, писателя и журналиста князя Владимира Петровича Мещерского (1839-1914). Его работы стали важной составляющей национальной идеологии русского государства. Последовательный противник либерализма и нигилизма Мещерский создал журнал-газету «Гражданин», которая стала мозговым центром национальных русских сил, где вырабатывались программы и требования в интересах русского народа. Политические взгляды Мещерского представляли собой синтез славянофильства и охранительства. Он выступал за усиление роли государства и русской национальной элиты и вытеснение из государственного аппарата либеральных и социалистических элементов. Вожди Черной сотни считали Мещерского своим предтечей, недаром в 1905 он стал одним из руководителей Союза русских людей.
В настоящем издании многие работы Мещерского публикуются впервые после 1917.
ISBN 978-5-902725-47-3
© Институт русской цивилизации, 2010.
Да, чуть не забыл об одной из последних любовей славянофила-охранителя Манасевиче-Мануйлове. По крайней мере таковым его определил Юлиан Семёнович Семёнов(тот самый, папка Штирлица), а он-то в СССР к архивам был допущен как никто.
На этом, полагаю, будет уместно закончить дозволенные речи про... гм... прапапашку распятого в трусиках славянского мальчика, увы, так и оставшегося безымянным.
Уфф... Какая же грязь и гнусность это российское охранительство.