(no subject)
Вообще-то с общаться бывшими я совсем не умею и не люблю. Поэтому, чтобы не было лишних искушений, после всех финальных аккордов я методично удаляю номер “экса” из телефонной книги, стираю все электронные письма и сообщения и покидаю список его друзей в соцсетях. Еще люблю место работы поменять: не потому, что обязательно завожу романы в офисе, а чтобы ничего, так сказать, не напоминало. Личная жизнь моя, таким образом, превращается в совершенно (если не сказать девственно) чистый лист бумаги, который можно вновь изгадить вдоль и поперек
Но вот как-то раз я таки дала слабину.
Он был начальником отдела банка, находящегося тремя этажами ниже моей скромной переводческой конторы. Он часто курил на офисном крыльце и каждый раз, когда я пробегала мимо, окидывал меня взглядом своих темных, широко расставленных глаз - словно ледяной водой после сауны - и сердце у меня исправно, как по команде, уходило в пятки. На самом деле движения происходили совершенно в других органах, но назвать их своими именами не позволяет жанр романтической истории. Вся женская часть нашего офиса - а офис у меня был преимущественно женский - только и делала, что обсуждала его осанку, и небрежно распахнутое бежевое пальто, и отсутствие обручального кольца на пальце, и то, как было бы приятно застрять с ним в лифте. Ну, и так получилось, что в лифте с ним застряла я. Ну, не совсем в лифте, а на неотапливаемой подмосковной дачке его друга, который должен был вечером после шашлыков на свежем воздухе отвезти меня обратно в Москву, но в его форд въехал пьяный мотоциклист, и вместо Москвы друг поехал в местное гаи, и разбирался там всю ночь, а с кроватями на дачке была напряженка... в общем, дальше всем все понятно
Если сравнивать романы с сезонами, наш был типично августовский: с прогулками по совсем еще вроде бы зеленым паркам, с ожиданиями друг друга из отпусков и последующим сумасшедшим сексом, с разговорами до утра, с какими-то очень смешными подростковыми обжиманиями перед картинами в Третьяковской галерее. И вроде бы ничто не предвещало, но я была уверена, что долго всему этому не продлиться - так не сомневаешься, что на смену теплым летним вечерам с лениво подступающими сумерками придут стремительные и бесконечные осенние ночи
Мы исправно конспирировались: в офисных коридорах делали вид, что не замечаем друг друга, а если решали прогуляться в ближайшем скверике в обеденный перерыв, то встречались у “дальнего подъезда”. Однако очень скоро о нашем романе прознали все мои коллеги, и шептались, и недоумевали, почему он мог выбрать их, а выбрал меня... Им-то было невдомек, что роман наш, если сравнивать его с сезонами, - типично августовский
И действительно, уже в конце октября я поняла, что дело пахнет керосином, и если я не хочу плотно засесть у подоконника с коробкой бумажных носовых платков, нужно срочно чем-то себя занять. Поскольку столь же колоритных мужчин в моем тогдашнем окружении не наблюдалось, я пошла стажироваться в PR-агентство, и практически сразу мне стало совершенно не до огромного количества сложносочиненных причин, по которым мы с ним якобы не могли больше видеться. Но это уже совершенно другая история.
И тут в конце декабря на меня неожиданно напало какое-то умиленное настроение, и я решила поздравить его с наступающим новым годом. Я ожидала, что мой звонок застанет его в сауне в томной неге и объятьях как минимум двух прекрасных женщин, однако он оказался в постели... нет, не думайте: один. Мужчина, цвет рубашек которого еще пару лет назад был основным предметом разговоров на пятнадцати офисных этажах, из последних сил боролся с простудой, буквально подкосившей его посреди предновогодних хлопот. В неравном бою ему помогали двое штанов, трое маек, два джемпера, куртка и шапка. Надетые одновременно
Почему-то у женщин принято бояться, что бывший женился, а мы до сих пор не замужем, что у него уже дети, а у нас пока только дипломы о переквалификации, что он уже построил загородный дом, а мы всего-навсего успешную карьеру. Но двое штанов, трое маек, два джемпера, две пары махровых носков, куртка и шапка - вот что по-настоящему страшно.