Настроенческое
Четвёртый день с утра за окном идёт снег. Нёхиси выиграл очередное пари и увлечённо играет в Скандинавию. Снег, пару дней лежавший плотным слоем, вчера к вечеру весь растаял, а сегодня от него больше луж, чем сугробов, но он всё трясёт и трясёт над городом снежными тучами, как рассеянная хозяйка солонкой над кастрюлей борща.
Я, в принципе, ещё не настолько привыкла к ранним и тёплым польским вёснам, уральское воспитание даёт о себе знать, у меня с собой нашлась универсальная одежда и мне так-то вроде тепло, но снег летит не к земле, а практически параллельно ей, и мне не хочется втречаться нос к носу с холодным ветром.
А ведь у меня сегодня большие планы... Я хотела побродить по городу с фотоаппаратом, проведать слепленную вчера снегобелку, навестить винтажный секонд, попробовать наконец кибины и забрать перчатки, которые сонная мелкобелка забыла в кафешке на Замковой улице.
Когда мы искали кафешку, метель была такая, что я не заметила ни башни Гедеминаса, на старого города, ни самой кафешки, пока мы не ввалились в неё, роняя с курток и шляп сугробы снега... А обратно мы поехали на такси, потому что с морозца накинулись на еду как стая голодных волков, и через час уже с трудом удерживали осоловевшие глаза в открытом состоянии. Таксист на роскошном старом Мерсе с кожанымсалоном, в котором запросто можно было заблудиться, сказал что погода просто отличная, и мы зря отказались от поездки в Тракай. Тогда я подумала, что это такой юмор, но, пообщавшись с местными жителями, начала в этом сомневаться.
Я слоняюсь по квартире, придумывая себе неотложные занятия: готовлю завтрак, мою посуду... На столике осталась чашка с недопитым мелкобелкиным какао, а сама мелкобелка уже подъезжает к Варшаве, а к вечеру будет дома лечить разбитое сердце: поющий котик останется в Вильнюсе, коты не любят перемены мест, а письмо Пасхальному Кролику уже отправлено, и исправить ничего нельзя...
Мой автобус уходит в десять вечера, так что просидеть дома до наступления лета всё равно не удастся, и моё знакомство с завывающим за окном ветром необратимо, а стало быть, нет смысла откладывать его дальше. Может, он не станет есть поросёнка, у которого есть дедушка по имени Посторонним В.? В смысле, пожалеет белку сфотоаппаратом в закоченевших лапках?
Пысы: фоток пока нет, вернее, они есть, но скорость интернета, помноженная (а скорее, поделённая) на скорость компа, исключают их публикацию.
Я, в принципе, ещё не настолько привыкла к ранним и тёплым польским вёснам, уральское воспитание даёт о себе знать, у меня с собой нашлась универсальная одежда и мне так-то вроде тепло, но снег летит не к земле, а практически параллельно ей, и мне не хочется втречаться нос к носу с холодным ветром.
А ведь у меня сегодня большие планы... Я хотела побродить по городу с фотоаппаратом, проведать слепленную вчера снегобелку, навестить винтажный секонд, попробовать наконец кибины и забрать перчатки, которые сонная мелкобелка забыла в кафешке на Замковой улице.
Когда мы искали кафешку, метель была такая, что я не заметила ни башни Гедеминаса, на старого города, ни самой кафешки, пока мы не ввалились в неё, роняя с курток и шляп сугробы снега... А обратно мы поехали на такси, потому что с морозца накинулись на еду как стая голодных волков, и через час уже с трудом удерживали осоловевшие глаза в открытом состоянии. Таксист на роскошном старом Мерсе с кожанымсалоном, в котором запросто можно было заблудиться, сказал что погода просто отличная, и мы зря отказались от поездки в Тракай. Тогда я подумала, что это такой юмор, но, пообщавшись с местными жителями, начала в этом сомневаться.
Я слоняюсь по квартире, придумывая себе неотложные занятия: готовлю завтрак, мою посуду... На столике осталась чашка с недопитым мелкобелкиным какао, а сама мелкобелка уже подъезжает к Варшаве, а к вечеру будет дома лечить разбитое сердце: поющий котик останется в Вильнюсе, коты не любят перемены мест, а письмо Пасхальному Кролику уже отправлено, и исправить ничего нельзя...
Мой автобус уходит в десять вечера, так что просидеть дома до наступления лета всё равно не удастся, и моё знакомство с завывающим за окном ветром необратимо, а стало быть, нет смысла откладывать его дальше. Может, он не станет есть поросёнка, у которого есть дедушка по имени Посторонним В.? В смысле, пожалеет белку сфотоаппаратом в закоченевших лапках?
Пысы: фоток пока нет, вернее, они есть, но скорость интернета, помноженная (а скорее, поделённая) на скорость компа, исключают их публикацию.